Павел Корнев - Спящий
Перед заграждением водитель замедлил ход, а только полицейские освободили одну из полос, броневик быстро набрал скорость и въехал под каменный свод тоннеля. Электрическое освещение не работало, но мощные фары прекрасно освещали дорогу и без него.
При малейших признаках опасности я готов был пустить в ход излучатель микроволн, но не пришлось – в тоннеле нам ничего опасного на пути не повстречалось. А вот в Старом городе ситуация поменялась кардинально. По улицам там стелился дым, где-то неподалеку безостановочно трещали пулеметные очереди, с пугающей регулярностью доносились отголоски мощных взрывов.
Растворенная в воздухе магия ощущалась буквально физически; на миг показалось, будто неким фантасмагорическим образом я вернулся в прошлое и вокруг раскинулось отравленное проклятием фамильное имение, но нет – проклят был весь Старый город. На газонах чернела мертвая трава, странными и страшными уродцами всюду замерли голые деревья. По тротуарам рассыпалось крошево стеклянных осколков, закопченные дома темнели пустыми провалами окон, в их крышах зияли оставленные фугасными зарядами дыры.
Неожиданно в дыму возник призрачный силуэт, и к броневику вынырнул демон, своим ужасающим обликом более всего напоминавший невероятных размеров летающего ската.
Заполошно застрекотал курсовой пулемет, инфернальное создание скользнуло с высоты четвертого этажа к самой земле и устремилось навстречу нам. Рванув рычаг активации, я запустил передатчик и с натугой довернул загудевший железный щит излучателя, придавая ему нужное положение. Демон вздрогнул и разлетелся ворохом молний, оставив после себя лишь обугленное пятно на мостовой.
Но праздновать победу было слишком рано: из соседнего переулка наперерез нам бросилась троица залитых кровью с головы до ног одержимых. Один, судя по обрывкам мундира и револьверу в руке, был полицейским. Я напрягся, поворачивая щит излучателя в их сторону, и кожа ходячих мертвецов вмиг пошла пузырями и задымилась. Несколько раз хлопнул револьвер, но пули с визгом отрикошетили от брони, а потом заработал боковой пулемет, длинной очередью снеся одержимых с ног.
Броневик покатил дальше, и вскоре на одной из боковых улочек повстречалась еще одна группа ходячих мертвецов, только на этот раз увешанных связками ручных гранат. К счастью, экипаж к этому времени набрал неплохой ход и промчался мимо, прежде чем те успели выбежать на дорогу.
На полном ходу мы влетели в затянувший улицу дым, и видимость упала до минимума, а потом впереди соткалась из серого марева исполинская четырехрукая фигура. Электромагнитное излучение передатчика врезалось в демона сотней незримых копий и разметало, не дав обрести материальное воплощение.
А миг спустя где-то сверху громыхнул гулкий взрыв, и я едва успел нырнуть в кузов, прежде чем по броне забарабанили разметанные бомбой куски черепицы!
– Что это было? – обратился ко мне лейтенант Грейс, и тут же вновь рвануло, только уже позади. Кузов дрогнул под градом осколков, но броня выдержала удар.
– Гаубица! – сообразил я.
– Их наводят с воздуха! – объявил Уильям Грейс, заколотил в отделявшую кузов от кабины решетку и закричал: – Поворачивай! Немедленно поворачивай!
Броневик вильнул в сторону, едва не стесав угол дома, и следующий взрыв разбросал булыжники из мостовой как раз там, где мы оказались бы, продолжай движение вперед.
Боковая улочка привела нас к обрушившемуся зданию, почти всю проезжую часть там перекрывал остов жесткого корпуса потерпевшего крушение дирижабля. На одном из покореженных стабилизаторов мелькнул герб Императорского воздушного флота.
– Поворачивай к дворцу! К дворцу! – рявкнул лейтенант водителю и обратился ко мне: – Леопольд, живо наверх!
Я взобрался на свою этажерку и сразу ощутил идущий от листа излучателя жар, но выключить аппарат не было никакой возможности – впереди расползлось непроницаемое марево тумана, в глубине которого беспрестанно посверкивали зловещего вида вспышки и мелькали смутные тени.
Броневик на полном ходу влетел в него, и незримые микроволны пробили перед нами самый настоящий туннель. И все равно навалился столь лютый холод, что по броне зазмеились разводы изморози. Не выдержав ледяного дыхания стужи, я спрятался в кузов, и тотчас броневик сотряс жесткий удар. Что-то проскрежетало по левому борту, словно некая тварь попыталась пропороть стальные листы когтями, а потом загудело, заухало, повеяло могильным зловонием, но тяжелый самоходный экипаж удержался на дороге, миг – и над нами вновь раскинулось затянутое облаками небо.
Проскочив два следующих перекрестка, броневик оказался в непосредственной близости от дворца, только вместо того, чтобы свернуть на выходившую к задним воротам улицу, водитель вдруг направился прямиком к Дворцовой площади.
– Какого дьявола?! – выругался я, когда колеса наскочили на высокий бордюр и меня тряхнуло, да так, что клацнули зубы.
Тяжелый броневик проломился через аккуратно подстриженный ряд акаций, вспахал колесами мертвый газон, свернул за угол и оказался на краю площади.
В самом центре ее возвышался помост с полудюжиной ацтекских жрецов; уверенными движениями язычники вскрывали обсидиановыми ножами грудные клетки жертв, вырезали сердца и кидали их в ритуальные чаши. Вокруг громоздились беспорядочно наваленные в кучи мертвые тела, но в жертвах никакого недостатка не было: на площади собрались сотни безучастных ко всему одержимых. Они без всякого принуждения со стороны поднимались на залитые кровью ступени, безропотно отдавая свои жизни дьявольскому ритуалу, и в глубине разверзшейся над нами перевернутой воронки все сильнее разгоралось багряное сияние преисподней.
Воздух на площади был просто пропитан магией, она призрачным потоком текла от постамента к ограде дворца, но там сыпали искрами электрические провода, и большую часть потусторонней силы отбрасывало прочь – вот откуда взялся едва не погубивший нас ледяной туман. И все же полностью неприкосновенной территория дворцового комплекса не осталась: главные ворота были снесены, хватало прорех и в ограде.
И тут слаженно заработали пулеметы броневика! Длинные очереди прошили толпу и смели с помоста жрецов, добавив на и без того красные гранитные плиты еще немного крови.
Тогда только мне стал ясен замысел Уильяма Грейса: лейтенант решил не просто спасти наследницу престола, но и прервать языческий ритуал.
– Чертов дурак! – выругался я, заметив, как одержимые выкатывают из ворот артиллерийское орудие.
Скользнув со своего насеста в кузов, я отдернул лейтенанта от бокового пулемета и проорал ему в ухо.
