Джон Норман - Исследователи Гора
Дженис и Элис уже спали. Я не стал связывать их на ночь.
— Хорошо, рабыня! — Кису схватил девушку за волосы и пригнул ее голову к себе. — Молодец!
Спустя некоторое время он отпустил ее голову. Девушка прижалась щекой к его животу.
— Я так хочу нравиться тебе, господин! — прошептала она.
— Ты мне нравишься.
— Я так люблю тебя, господин!
— Ты — дочь моего заклятого врага Аибу.
— Нет, господин! Я — твоя покорная любящая рабыня!
— Может быть.
— Ты думаешь, я не такая покорная, как Дженис и Элис, мои белые сестры?
— Не знаю, — сказал Кису. — Трудно судить о таких еещах.
— Я такая же, как они! Я тоже рабыня, жалкая и беспомощная.
— Но ты — черная, — возразил Кису.
— Это не имеет значения! — воскликнула девушка. — Я такая же женщина, как они, и так же, как они, люблю своего господина.
Кису молчал.
— Ты ненавидишь меня, господин?
— Нет.
— Я нравлюсь тебе? Ну хоть чуточку?
— Может быть.
— Я люблю тебя!
— Правильно.
— Неужели ты совсем не веришь мне? — упавшим голосом спросила Тенде.
— Не знаю. Это от меня не зависит.
— Странно, — сказала она. — Белые рабыни привольно спят рядом со своим господином, а я связана по рукам и ногам, хотя я люблю тебя не меньше, чем они — его.
Кису молчал.
— Почему, господин?
— Потому что я так хочу.
— Как мне убедить тебя в моей любви? Как завоевать твое доверие?
— Хочешь, чтобы я выпорол тебя плетью?
— Нет, господин.
Кису повернулся, схватил ее за плечи и опрокинул на спину.
— Девушка просит господина о самой малости — развязать ее и позволить ей спать у его ног. Ты думаешь, я хуже, чем белые рабыни?
— Нет, — сказал он. — Ты не хуже и не лучше. Все вы, рабыни, одинаковы.
— Но связана только я!
— Да.
— Господин, может быть, ты развяжешь мне хотя бы лодыжки?
— А-а! — рассмеялся Кису. — Какая же ты хитрая рабыня, Тенде!
Без лишних слов он овладел ею. Закончив, он не стал снова связывать ей ноги.
— Почему ты решил сжалиться надо мной?
— С чего ты взяла? — удивился Кису. — Просто мне надоело возиться с веревками. На рассвете я опять захочу тебя.
— Да, господин, — радостно засмеялась Тенде и свернулась клубочком у его ног. Вскоре они оба уснули.
41. СЕТЬ В РЕКЕ
— Осторожней! — воскликнул Айари. Прямо перед нами возникло препятствие — сплетенная из лиан сеть перегораживала реку.
— Рубите сеть! — крикнул Кису.
В тот же миг сзади донеслись крики. Мы обернулись. В двух сотнях ярдов от нас с обоих берегов на воду спускали каноэ.
— Рубите сеть! — повторил Кису.
Айари выхватил нож и что было силы ударил по сетке. Мы с Кису развернули каноэ боком к сети и тоже принялись рубить ее пангами.
Крики приближались.
Скрытая под водой ловушка приводилась в действие двумя плетеными канатами. Канаты крепились по обоим берегам к бревнам, которые лежали на замаскированных помостах. Если бревна повернуть — сеть натянется и перегородит реку. Мы и не заметили, как кто-то подал условный cигнал.
Острая сталь наших клинков перерубила толстые лианы.
— Прорываемся! — крикнул Кису. Мы втиснули каноэ в образовавшееся отверстие. Мимо просвистело и упало в воду копье.
— Вперед! — кричал Кису. — Быстрее на весла, если вам дорога жизнь!
42. МЫ ПОКИДАЕМ ДЕРЕВНЮ НОЧЬЮ
— Тэрл! — прошептал Айари.
— Что? — откликнулся я.
— Нужно бежать из этой деревни.
Мы шли по реке уже четыре месяца, считая с того дня, увидели с вершины водопада корабли и каноэ Билы. Мы даже не знали, гонятся ли за нами или давно отстали. Следов Шабы тоже не было видно. Миновал месяц с тех пор, как мы попали в сеть на реке и ускользнули в темноте от преследователей — те не рискнули пускаться в погоню ночью.
Невозможно описать словами и малую толику того, что повидали мы за это время на великой реке. Сама по себе река кажется огромным сказочным миром; что уж говорить о ее берегах, о растительном и животном царстве, о диковинах, которые возникают перед тобой на каждом шагу Река, бескрайняя и необузданная, точно сверкающая дорога, вела нас в самое сердце доселе неведомых земель, изобилующих несметными богатствами. Я не географ и потому могу лишь догадываться о том, какие сокровища окружали меня. На прибрежных скалах блестели жилы меди и золота. В воде и в лесах жизнь била неиссякаемым ключом. Джунгли являли собой кладезь древесины и лекарственных растений Река открыла нам поистине новый мир — прекрасный, величественный и грозный.
— Что-то не так? — спросил я.
— Как только стемнело, я отправился погулять…
— Ну и что?
— …и обнаружил мусорную свалку.
— Прямо в деревне?
— Да.
— Странно, — задумался я. Обычно деревенская свалка располагается за околицей.
— Я тоже решил, что что-то здесь нечисто, и как следует осмотрел ее, — сказал Айари.
— И что же?
— Там человеческие кости, — проговорил Айари упавшим голосом.
— Теперь понятно, почему у них свалка прямо в деревне.
— Вот-вот. Иначе чужаки могут ее увидеть раньше, чем надо.
— Мне сразу показалось подозрительным их дружелюбие, — усмехнулся я. — Не помню, когда вообще я последний раз видел такой радушный прием. Кстати, мне аборигены сразу не понравились из-за зубов. Они у них острые и длинные, как у зверей.
— Никогда не доверяй человеку, пока не узнаешь, что он ест, — глубокомысленно заметил Айари.
— Где они сейчас?
— Не спят. Собрались в хижине.
— Я разбужу Дженис и Элис. А ты поднимай Кису и Тенде.
— Я мигом, — шепнул Айари.
Через несколько ен мы украдкой выбрались из деревни и бесшумно спустили каноэ на воду. На берегу вспыхнули факелы и послышались вопли бессильной ярости, но мы были уже далеко.
43. ТАЛУНЫ
— Посмотри, какой здоровый! — изумился Айари.
— Вряд ли он набросится на каноэ, — сказал Кису.
Айари замахнулся веслом, и чудовище, плеснув хвостом по воде, ушло в глубину.
— Я уже видел похожих, — сказал я, — но те не превышали шести дюймов.
Существо же, которое только что вынырнуло около нас, имело добрых десять футов в длину и весило не меньше тысячи фунтов. Пучеглазое и чешуйчатое, с огромными мясистыми грудными плавниками, оно дышало как легкими, так и жабрами. Этим оно напоминало гинтов — крошечных рыбок, которые нежатся под солнышком на корнях деревьев и даже на спинах тарларионов. Внезапно до нас донесся отчаянный крик:
— Люди! Помогите! Сжальтесь надо мной! Помогите, люди!
— Господин, смотри! — ахнула Элис. — Белая девушка!
