Юрий Никитин - Начало всех Начал
Он направился к их дому, Ноема издали ощутила его твердый вопрошающий взгляд. Она поклонилась ему, он спросил строго:
— Так это и есть жена Ноя?
Она ответила вежливо:
— Да, господин.
Он легко спрыгнул с коня. Ноема отметила молча, что и помоложе мужчины не спрыгивают, а сползают по конскому боку, бросил повод подбежавшему Симу.
— Веди в дом, женщина, — распорядился он. — Тебя как зовут?
— Ноема, господин.
— Где Ной?
— Ушел в город, господин.
— Зачем?
— Понадобились новые мотыги.
Он кивнул.
— Хорошо. Посмотрим, что изменилось с появлением женщины.
Она чувствовала легкий страх и боязнь, как оценит перемены в доме герой, он не выглядит старше Ноя, хотя приходится ему дедом, даже легче в движениях, в нем чувствуется постоянная настороженность дикого зверя, что замечает опасность задолго до того, как она приблизится.
Дети носились по дому, выполняя ее указания, а Мафусаил, оглядев дом, расположился в главной комнате, снял и поставил рядом с собой огромный меч в простых ножнах, только в навершии рукояти мрачно сияет багровым, словно застывшая кровь, громадный рубин.
— Хорошо, — произнес он. — Перемены… заметны.
Она с облегчением перевела дух.
— Еще рано судить. Дети!.. Несите на стол.
Мафусаил с любопытством смотрел на троих крепких ребят, очень серьезных, что один за другим прибежали из кухни с большими блюдами в руках. Комнату заполнили ароматы жареного мяса, печеных овощей, горячей бараньей похлебки.
Ноема смиренно стояла в сторонке, наблюдая, как герой насыщается, он заметил, в удивлении поднял голову.
— Ты чего там стоишь?
— Так принято, господин.
Он отмахнулся.
— Я все еще в походе. А в походе правила… не действуют в основном. Садись за стол и детей зови. Я все это не сожру. Заодно расскажешь, как Ной все-таки решился.
Она смиренно присела на край скамьи, так же тихонько улыбнулась.
— Я такая страшная?
Он покачал головой.
— Нет, я о другом. Ной все-таки трусоват… В смысле с женщинами. Он должен был выбрать какую-нибудь овцу попроще. А ты, как ни прикидывайся, не овца, не овца…
Она улыбнулась ему чуть откровеннее.
— Разве трудно неглупой женщине прикинуться овцой?
— Не думаю, — проворчал он, — что ты прикидываешься с Ноем. Это разве что передо мной корчишь такого робкого зайчика. Но я доволен, что Ной выбрал тебя! Сильная женщина — это сокровище. Жаль, что слабые руки его не удержат. К счастью, Ной нерешителен, но не слаб. Надо его поздравить с правильным выбором.
Дети потихоньку устраивались за столом и во все глаза смотрели на героя, который перебил драконов, нефилимов, големов, речных чудовищ, болотных каранниц и вылезающих из-под земли страшных в своей мощи гарганов больше, чем простой человек видел гусей или коров.
Когда Ноема собственноручно подала сладкое, они, осмелев, попробовали поднять его богатырский меч, но не смогли даже сдвинуть с места.
Мафусаил благодушно усмехался. Ребятишки растут крепкими, вон какие толстые кости и крепкие жилы. Из детей Ноя еще могут вырасти герои. Да и Ноема, хоть и держится тихо и скромно, но для него в ней все ближе проступает мощь, у него наметанный глаз, таких редких людей замечает сразу.
— Насчет рощи я уже слышал, — сказал он вдруг. — Кедр растет долго. Еще лет сто в запасе есть…
Она посмотрела внимательно, стараясь проникнуть в мысли героя.
— Надеешься, что ковчег строить не придется?
— Хотелось бы, — ответил он. — Думаю, Ной не зря зачастил в город. Он сознательно идет навстречу дурацкому хохоту и насмешкам, но рассказывает и рассказывает… Он все еще надеется, что люди поймут, проникнутся.
— Думаешь, зря надеется?
Он пожал плечами.
— Когда Енох, мой отец, сказал, что мир будет уничтожен, меня охватил такой ужас, какого я никогда не испытывал и, надеюсь, не испытаю. Одно дело погибнуть мне, зная, что я продолжаюсь в Ламехе, Ное и этих детишках, другое — когда погибнет все! Вот если погибнут люди, тогда я погибну весь, понимаешь? Погибну совсем, окончательно. Это такой ужас, что, если еще раз испытать, просто не выдержу…
Он побледнел, торопливо ухватил кубок с вином, Ноема с сочувствием смотрела, как он выпил залпом и сразу налил еще. Мужчины все воспринимают острее, потому что они первыми вступают в бой и встречают беду грудью, а вот она чувствует лишь слабый холодок страха при мысли о грядущем потопе, но всегда есть трусливенькая надежда, что мужчины справятся, предотвратят, спасут…
Странно, хотя она всю жизнь сама держала руль в своих руках, решая за отца и мать даже семейные проблемы и вообще что и как делать, но все равно женскость пустила глубокие корни.
— Надеюсь, — проговорила она со слабой улыбкой, — люди опомнятся.
— Они не опомнились, — проворчал Мафусаил, — когда я передал всем слова Еноха. Это было первое предупреждение… Нет, не первое, но первое очень серьезное. Господь уже разрушил особо нечестивые города… Хотя, что делать, остается надеяться, что Ной преуспеет там, где не удалось мне.
Когда Ной вернулся из города, Ноема радостно рассказала о возвращении Мафусаила, он был у них и даже разделил с ними хлеб и соль, а Ной печально поведал, что в городе встретил только насмешки и больше не будет пытаться рассказывать о потопе.
Ночью, когда Ноема заснула, положив голову ему на плечо, а Ной перебирал события дня, он услышал Голос, прозвучавший в его черепе:
— Ной, ты был не прав, когда объяснял жене, что праведником становится тот, кто ужасается себе и спешно начинает выжигать в себе все мерзости и нечистоты. Это… правильный человек, если можно так сказать, но еще не праведник. Праведник — это человек, который и других своим примером и своими пламенными речами заставляет встать на путь исправления.
Ной опустил голову, теперь он отчетливо слышал упрек в голосе Творца.
— Да, я не праведник.
В голосе Творца послышалась печаль:
— Ты — правильный человек, потому и будешь спасен. Но если бы в твоем поколении появился хоть один праведник, хоть за минуту до рокового часа, Я бы отменил потоп!
Ной спросил потрясенно:
— В моем поколении нет ни одного?
— Ни одного, — подтвердил Голос. — В человечестве с каждым поколением праведников становилось все меньше! Меньше и меньше… И вот пришло поколение, где праведников нет вообще. Потому в существовании человечества нет смысла. Оно перестало двигаться к Цели.
Ной спросил осторожно:
— А что есть Цель, Всевышний?
Голос умолк на мгновение, Ной затаил дыхание, наконец с небес донеслось:
