Тени заезжего балагана - Дарья Кочерова
Тем временем Ямада достал из рукава коробок спичек. Дзиэн продолжал перекатывать в руках мешочек – вот только теперь глаза его были закрыты, и он что-то тихонько бормотал себе под нос:
– О, Цути-я, – разобрала Уми уже знакомое ей слово. Она слышала его у сгоревшего святилища Поющих Сверчков, когда старик призывал на помощь силу земли. Теперь, похоже, он делал то же самое.
Ямада чиркнул спичкой о коробок, и на её кончике заплясал яркий огонёк. Монах положил спичку себе на ладонь, и огонь ласково облизал его кожу, не причиняя ей никакого вреда.
– Такиби, взываю к твоей силе, – вполголоса произнёс Ямада, прикрывая веки. Огонь разгорелся ярче, и в нём то и дело начали мелькать синие сполохи. Уми так засмотрелась на них, что не сразу заметила – старик и монах уже открыли глаза и не отрываясь глядели на неё.
– Теперь твоя очередь призвать стихию, – проговорил Дзиэн, кивком указав на тыквенную флягу с водой. – Назови её имя, и она явится.
– Э-э, ладно…
Уми занервничала. Как прикажете вызывать воду? Не могла же она просто сказать: «Эй, вода, иди-ка ты…» Нет, на призыв это точно не было похоже. Скорее наоборот. К тому же Дзиэн и Ямада называли стихии земли и огня как-то по-особенному. Цути и Такиби. Земля и Костёр… Должно быть, у стихий и впрямь были свои имена, известные только колдунам.
Но ведь она-то колдуньей не была! Подумаешь, вода пару раз отозвалась на какой-то там эфемерный зов. Сознательно Уми никого не звала и звать не собиралась. А её спутники, судя по всему, совершенно не намеревались подсказывать имя стихии, к которой нужно было обратиться. Похоже, придётся как-то справляться самой.
Уми пристально уставилась на флягу, пытаясь силой мысли заставить воду проявить себя.
«Давай, ну же!» – Уми стало даже немного жарко от натуги, но фляга и её содержимое оставались недвижимы.
«Мы не пытаемся подчинить, а обращаемся за помощью», – вспомнились ей недавние слова Ямады. Раз проявленная сила воли не впечатлила стихию, можно испробовать иной способ. В конце концов хуже, от этого точно не будет. Наверное…
– Помоги мне, – прошептала Уми, прикрыв глаза, как до того делали Дзиэн и Ямада. – Прошу тебя, отзовись… Симидзу.
Имя скользнуло с её губ так же мягко, как водомерка по глади пруда. Глаз Уми так и не открыла, но откуда-то знала, что стоявшая перед ней фляга задрожала и из её горлышка просочилась округлая капля воды. Уми протянула ей навстречу сложенные лодочкой ладони, и капля мягко опустилась в них. Это было приятнее, чем зажать пойманную бабочку в кулаке, чувствуя, как её крылышки щекочут ладони. Сейчас в руках Уми будто бы билось чьё-то настоящее живое сердце, напоенное живительным синим сиянием.
Сильное, но хрупкое: стоит чуть отвлечься и сжать ладони сильнее, как всё закончится…
– У тебя получилось, – словно откуда-то издалека донёсся одобрительный голос Дзиэна. – А теперь попроси стихию помочь тебе справиться с проклятием.
Открывать глаза совершенно не хотелось: перед внутренним взором Уми мелькали яркие синие и лазурные сполохи. Она видела силуэты Дзиэна и Ямады, окутанные этим странным и прекрасным свечением. У каннуси свет был более тёмным и глубоким, словно мерцание ночного неба. А свет Ямады был ослепительно ярким, но рваным, словно какая-то тень то и дело пыталась заслонить его, вытеснить…
Неожиданно грудь сдавила резкая боль: словно кто-то вогнал ей под рёбра нож. Уми не могла ни вдохнуть, ни выдохнуть: воздух встал поперёк горла, будто она подавилась им.
Руки не могли больше удерживать воду, и та вылилась на колени. Синее свечение исчезло, словно его никогда не было. Уми резко открыла глаза и обхватила себя за горло: от охватившего её ужаса по щекам потекли слёзы.
Что с ней? Неужели она умирает?..
В глазах начало темнеть, но Уми всё-таки успела увидеть, как Ямада потянулся к ней – словно чувствовал, что она стояла на самом краю пропасти и вот-вот могла сорваться…
И в тот же миг всё закончилось. Уми надсадно и громко задышала, будто только что оббежала весь портовый квартал из конца в конец. Боль ушла так же неожиданно, как и появилась. По лицу всё ещё текли непрошеные слёзы, и Уми яростно утёрла их рукавом.
– Демоны Хякки Яко, что это было? – всхлипнула она.
– Похоже, будет сложнее, чем я предполагал, – пробормотал каннуси.
Уми посмотрела на Ямаду, но тот понурил голову, будто бы старательно избегал её взгляда. Похоже, ни он, ни Дзиэн ничего объяснять не собирались, и Уми почувствовала, как её щеки наливаются гневным румянцем.
– Та сила, которую я пыталась призвать, чуть меня не убила! И вы оба всё ещё считаете, что я не имею права знать, что со мной произошло?
Ямада почесал шею, но головы так и не поднял. Похоже, ему совершенно не хотелось объясняться, и потому эту обязанность взял на себя Дзиэн:
– Брат Горо предупреждал меня, что кто-то запечатал твою силу. Но я полагал, что это могла неосознанно сделать ты сама.
Уми уставилась на каннуси во все глаза. Слова старика огорошили её до такой степени, что весь гнев разом испарился, словно роса поутру.
– Такое иногда случается, когда молодой колдун опасается собственной силы, – продолжал объяснять Дзиэн. – Особенно если рядом нет наставника, который сумел бы помочь осознать сущность ки и наладить с ней контакт. Даже не зная толком, кто он есть, молодой колдун ощущает потоки силы, но не может дать им названия, и потому, движимый страхом, закрывается от ки – прячет силу как можно глубже, чтобы ей было труднее проявиться. Но сейчас дело в другом. Кто-то почти полностью перекрыл поток твоей силы. Запечатал её настолько крепко, что…
– Она меня чуть не убила, – договорила за него Уми. От слов каннуси у неё внутри словно что-то оборвалось. Неужели ей никогда больше не доведётся увидеть то прекрасное синее свечение, которое несло с собой колдовство? Неужто вода больше никогда не отзовётся на её зов?
Похоже, все эти мысли отразились на её лице, потому как Дзиэн добавил:
– Лишь в очень редких случаях сила может обернуться против самого колдуна и серьёзно навредить ему. То, что произошло с тобой, было скорее предупреждением.
– Но кто мог сделать это? И зачем?
– Этого я не знаю, – покачал головой каннуси. – И ни я, ни Ямада не сможем помочь тебе: снять печать может только тот колдун, который наложил её. Эх, а я-то надеялся, что сегодня нам удастся пробудить твою силу – она очень помогла бы тебе в борьбе с
