Юрий Никитин - Трое в Долине
Женщины захихикали, Олег ткнул дурака кулаком в бок, но это заметили, захихикали сильнее. Мрак ел с удовольствием, с хрустом перегрызал кости. Разгрызенное не бросал на середину стола, как обычно, а складывал возле своей миски, что было высшим знаком уважения и сдержанности. К концу обеда его миску с трех сторон огораживал высокий неприступный вал, и когда служанка хотела положить ему на блюдо птицу, ей пришлось проситься зайти в его крепость.
К удивлению и радости Таргитая оттаял даже вечно всего страшащийся Олег. Вскоре уже перебивал Мрака, рассказывал кто они и откуда, что делали, чем занимались, и выходило, что выше их на свете нет героев, что им все нипочем, что и сейчас идут перевернуть мир и сделать все по справедливости, то есть, так, как удобно им самим и всяким там людям, что ленятся задницы — простите за грубое слово, — поднять с печей, но все же люди лучше, по крайней мере, всяких там жаб, упырей или леших...
Алконост слушала с улыбкой, женщины хихикали громче. Таргитай, наконец, сообразил, что им не верят, всякий мужчина старается распустить перед женщинами петушиный хвост, вертится и надувает грудь, потряхивает красным гребешком.
А Олег продолжал торопливо:
— А когда мы проголодаемся в лесу, то и здесь все для нас просто!.. Либо Мрак перекинется волком и задерет молоденького кабанчика или олененка, либо я поднимусь в небо большой и грозной птицей, высмотрю что полакомее, ударю грудью и принесу в когтях...
Это уже брешешь, подумал Таргитай невольно. Свою задницу едва таскаешь. Совсем не поверят...
Женщины уже смеялись так, что еда выпадала изо рта. Алконост тоже смеялась, наконец выговорила сквозь смех:
— Но чтобы вот так, в волка... надо удачное сочетание планет... звезд?...
Олег отмахнулся с беспечностью:
— Да ничего не надо.
— Но не всегда же получается, — продолжила Алконост с улыбкой, женщины поддержали смехом. — В самый нужный момент, когда нужно показать другим... ну, я хочу сказать, что встречала могучих магов, что каждый день двигают горами, заставляют бить источники, поворачивают реки вспять, одним движением бровей поднимают столы... но когда их просишь это сделать при людях, чтобы увидеть, им то расположение звезд не то, либо ветер не в ту сторону, либо еще что-то мешает...
Женщины засмеялись громче. Олег удивился:
— Вы их называете магами?
— Да...
— Гм, мы их зовем иначе.
— Как?
Олег развел руками:
— Если я скажу, то покраснеют и все кони в ваших конюшнях.
Алконост сказала лукаво:
— Так что же все-таки мешает вам?
Олег с недоумением посмотрел по сторонам:
— Да вроде бы... ничего, А что, должно что-то мешать?
— Обязательно, — сказала Алконост со смехом. — Обязательно!
Олег развел руками:
— Что делать, мы совсем не такие.
Женщины посмеивались уже тише, неспешно наполняли кубки, так же неспешно касались вина такими же красными полными губами. Их откровенно насмешливые взгляды были на Олеге. Похоже, он что-то начал понимать, изумился:
— Может быть, вам просто надо показать прямо сейчас? Чтобы не сомневались, что те ваши колдуны — просто шахраи?
Алконост развела руками:
— Если у вас получится...
Олег с грохотом полез из-за стола. Красные волосы растрепались, он казался громадным среди и без того невысоких и ладно сложенных женщин, а когда встал посреди зала и вскинул руки, он был вовсе грозен и страшен.
Но смех умолк, когда по настойчивым знакам Олега из-за стола поднялся Мрак. Высокий и широкий в плечах, он, в отличие от Олега, казался выкованным из железа, ни капли жира или дурного мяса, одни чудовищные мышцы, грудь широка и словно покрыта латами. На огромные руки, перевитые толстыми жилами, смотреть было страшновато.
Они встали посреди зала, Олег сказал:
— Правда, мы наелись так, что пузо будет волочиться по плитам...
Алконост стала было серьезной, когда волхв полез из-за стола, но сейчас снова улыбнулась:
— Понятно. Вам мешает то, что вы хорошо перекусили?
— Неплохо, — согласился Олег. — Заморили червячка. Когда вернемся в людские личины, поедим как следует. Как раз в охотку входить начали. Мрак, покажем?
— А чо нет? — ответил Мрак беспечно. — Давно уже... Забыл, как и бегается по-настоящему, а не этим... волк на трех ногах и то калека, а это, я на двух так и вовсе...
Женщины посмеивались, смотрели поверх наполненных кубков. Мрак грянулся о каменные плиты, грубо стукнуло, все увидели нечто огромное, бешено выбирающееся из груды одежды, и в следующее мгновение оттуда выпрыгнул огромный волк, почти черный, весь налитый звериной мощью, пасть оскалена, в красной, как адова печь, пасти блестят острые зубы, длинные и страшные.
В тот же миг рядом, расшвыривая одежду, выметнулась огромная уродливая птица. Крылья кожистые, как у летучей мыши, если можно представить летучую мышь размером с человека, на спине острый гребень, на не по-птичьи короткой шее хищная голова с распахнутым клювом, что больше похож на пасть: три ряда острейших зубов, глаза горят красным, словно внутри черепа раздуваются горящие угли... Еще красный гребень на голове, по которому Таргитай узнал бы Олега в любой стае ворон.
У всех были распахнуты рты, а волк метнулся гигантским прыжком через широкий стол, птица мощно ударила крыльями по земле, подпрыгнула и поднялась в воздух.
Женщины с визгом и душераздирающими криками падали на пол, заползали под столы, там верещали и вопили на все голоса, рыдали в ужасе.
А страшный волк понесся по залу длинными прыжками, от избытка сил подпрыгивал высоко в воздух, но птаху не достал, та ширяла под самым потолком, а затем стремительно пронеслась над столами. Мощные взмахи валили кувшины, опрокидывали кубки, но женщин испугать больше уже было невозможно: плотно зажмурившись, сбились в кучи под столами и верещали так, что Таргитай сам завопил плачуще:
— Олег, Мрак!.. Хватит!.. У меня уже в ухах лящит!
Алконост, бледная и похолодевшая, застыла в кресле как примороженная. Возможно, испугалась настолько, что не могла сползти под стол, губы тряслись, а смертельная бледность переползла на шею, стали видны голубые жилки.
— Мрак! — заорал Таргитай. — Олег!.. Хватит!
Птица начала описывать круги над брошенной одеждой, но не опускалась, пока туда не вернулся ужасный волк. Волк пал на плиты, черная спина превратилась в такую же черную спину человека, еще горбатую, человек начал медленно расправляться, и тогда птица поспешно ударилась о землю, пока взоры самых смелых устремлены на волка, что превращается в голого мужика, быстро превратилась в прежнего волхва, который ухитрился как-то лежа натянуть портки и даже волчовку, встал и поклонился царице:
