Игорь Алмазов - Навстречу звездам
В одной из лабораторий занимались только человеческими головами разумеется, живыми. Их было несколько десятков, принадлежавших когда‑то мужчинам и женщинам разного возраста ‑ от стариков до детей. Это был долгосрочный эксперимент ‑ иные головы находились здесь до десяти лет. Они были полностью опущены в биологический раствор, их рот был зашит, а нос закупорен ‑ ведь все питательные вещества поступали в голову непосредственно через кровь, от биореактора. В течение нескольких лет они находились в устойчивом биологическом состоянии, а детские головы даже росли. Многие из них вообще были вынуты из утробы матери и помещены в биокамеру ‑ а теперь их размер соответствовал головам десятилетних детей. Они также были в полном сознании ‑ у тех, кто на момент операции имел разум, он полностью сохранялся, хотя и не развивался далее ‑ не так, как у нормальных детей, разумеется. А от сумасшествия их всех тщательно предохраняли ‑ отсутствие сознания было для них "непозволительной роскошью".
Правда, далее шла лаборатория, подопытные в которой были самыми настоящими "счастливчиками", потому что для тех экспериментов, которые там проводились, разум был уже не нужен. Мертвые тела, к головному и спинному мозгу которых были подключены провода, двигали конечностями и даже неторопливо прохаживались по помещению...
А в следующем, самом обширном, лабораторном комплексе осуществлялись так называемые "шоковые эксперименты". Человека, полностью лишенного обезболивания, подвергали самым разным воздействиям ‑ механическим, химическим, термическим, электрическим, лучевым... Разнообразию не было предела. Воздействовали на любые участки тела мужчин, женщин и детей кожу, ногтевые пластины, половые органы, ротовую полость, глаза, уши... И, конечно, непосредственно воздействовали на внутренности, мышцы и кости как через вскрытую плоть, так и через глубоко проникающие зонды. Воздействовали и методами "нового поколения" ‑ непосредственно к нервным окончаниям подсоединяли провода, и "информационные" искусственные болевые импульсы шли в мозг, в результате чего человек ощущал не меньшую боль, чем при реальном воздействии. Точно такой же результат получался, если таким образом воздействовали непосредственно на головной или спинной мозг.
‑ Это направление исследований наиболее важно для нас, ‑ возбужденно пояснял Резунофф. ‑ Я считаю, что единственное чувство, которое должно испытывать быдло, причем испытывать постоянно, ‑ это боль! Боль может в зависимости от поведения раба усиливаться или ослабевать, но она никогда не должна полностью утихать! Боль ‑ это идеальный управляющий инструмент! К тому же, у них перед глазами постоянно должны находиться те, кому суждено в течение многих десятилетий без перерыва испытывать максимальную боль просто так ‑ чтобы был наглядный пример, чтобы больше всего быдло боялось даже подумать против нас! Поэтому мы так тщательно исследуем механизм боли. Фактически его исследуют во всех лабораториях ‑ компьютеры в любом случае фиксируют все нервно‑психические ощущения. Какова бы ни была операция, подопытному никогда не дается обезболивающее в достаточном количестве пока его режут, он должен испытывать ту боль, которая воспринимается организмом. А когда он от боли все же теряет сознание, его тут же приводят в чувство и дают немного обезболивающего ‑ но ровно столько, чтобы он мог испытывать боль на грани потери сознания, так и не теряя его. В случае возникновения проблем с сердцем у подопытного мы быстро его реанимируем...
‑ А здесь этим занимаются в чистом виде, ‑ указал Резунофф на прозрачные камеры, по форме напоминавшие гробы. В каждой из них лежал человек, к которому были подведены трубки питания и искусственного дыхания. ‑ Вы, наверное, знаете: природа так устроила, что человек может терпеть боль лишь до определенного предела, а потом наступает потеря сознания. И стресс также играет свою роль: например, многие люди, в последнюю секунду спасенные из когтей хищников, рассказывали, что они теряли остроту ощущений, а сознание мутилось еще до того, как животное начинало рвать жертву... Но мы умнее природы ‑ мы ведь можем теперь напрямую управлять сознанием, и мы в состоянии сделать так, чтобы человек постоянно испытывал запредельную боль без какого‑либо помутнения и тем более потери сознания, без сумасшествия ‑ неограниченное количество времени. И острота с течением времени не снижается, привыкнуть к этой боли нельзя! А в самой недалекой перспективе мы сможем продлевать жизнь организма навечно ‑ механизм старения будет ликвидирован!.. Это ад в самом прямом смысле этого слова! И мы ‑ его демоны! Мы устроим этот технотронный ад всему человечеству! Все эти поганые общинники и праведники будут вечно испытывать адские муки за то, что когда‑то отвергли нас! Да, как сказано в наших священных книгах, "трижды прокляты те слабые, чья незащищенность делает их низкими и подлыми, ибо они вызывают отвращение!"
Они несколько минут смотрели на саркофаги, наблюдая за лежащими в них людьми...
‑ Сначала мы привязывали людей к ложу и вживляли им в мозг микросхемы, но это сопровождалось массой недостатков: хотя они не издавали звуков, поскольку у них были удалены голосовые связки, тем не менее они судорожно извивались, повреждая себе ткани, у них были пролежни, глаза вылезали из орбит, а многие даже откусывали себе язык и пытались захлебнуться кровью. Поэтому мы быстро перевели их на другой режим. Посмотрите сюда повнимательнее...
Несколько десятков мужчин, женщин и детей, которые лежали, а точнее, плавали в камерах, заполненных жидкостью, были совершенно, полностью неподвижны.
‑ Эта ванна и есть наш "сортир" для "замачивания" быдла... Всем им в мозг вживлены микросхемы, ‑ пояснил Резунофф. ‑ Они все находятся в полном сознании, сумасшествие исключено, а на случай остановки сердца в него вшит автоматический стимулятор. Они вообще не могут двигаться, они полностью парализованы, лишены зрения и слуха. Но тем не менее они испытывают такую боль, которую в естественных условиях нельзя испытать ни при каких обстоятельствах! Ее даже нельзя назвать адской болью ‑ ведь эта боль многократно сильнее, чем боль от огня или кипящей смолы, она проникает в каждую клетку! Их боль такова, что если дать им волю хотя бы на несколько секунд, то все без исключения ‑ даже маленькие дети ‑ попытаются вскрыть себе голыми руками грудную клетку и вынуть сердце ‑ лишь бы прекратить свои страдания! Да‑да, именно так, и даже дети! Мы специально проводили такой эксперимент! Но они не могут абсолютно ничего поделать! Ничего! Представляете, каково это ‑ ничего не видя и не слыша, испытывать такую боль, и не иметь возможности даже пальцем шевельнуть! Вот так и все общинники скоро будут лежать!..
