Семь грехов - Айлин Берт
– Бедняга даже поседел… – с печалью смотрел на погибшего товарища Деос. – Жаль, что теперь я не могу… – Черт остановился. Удивление лишило его дара речи.
Внутренний карман магического одеяния Америуса засветился. Подняв голову с его груди, Неамара зажмурилась. Огонек, что недавно покинул свою оболочку и вылетел из подземного костяного царства, вернулся обратно. Неподвижная грудная клетка мага поднялась. Америус глубоко, с присвистом вдохнул воздух.
Грехи не верили своим глазам. Маг приоткрыл непослушные веки. В окружавший его полный мрак просачивался свет, яркий согревающий свет.
– Америус! – донесся до него еле слышимый женский голос из того самого теплого очага. Между магом и демонессой будто была стена, мешающая им общаться. – Америус! – повторился зов из мира живых.
Он прищурился, всеми силами преодолевая эту завесу. Свет, рассеявший тьму вокруг, наконец принял знакомый вид. Золотистые глаза смотрели на него.
– Неамара… – Эльф попытался сесть. – Я жив? Как это возможно?
– Ты бы нам объяснил, всемогущий! – обрадовался его возвращению извечный оппонент.
– Та сфера из озера, что ты хранил… Она засияла. Как будто она вернула тебя к жизни, – разъяснила ему баронесса.
– «Лишь избранный узреет свет на дне. И силу он откроет, что дана извне», – проговорил маг те слова, что когда-то произнес, спускаясь к озеру в Гнилой роще.
– Теперь понимаю, почему ты так вцепился в этот шар, – посмеялась Ферга, на чьем лице растекся кровавый раскрас.
– Ты нас серьезно напугал, друг. Мы уже с тобой простились, – минотавр так ударил по спине Америуса, что тот прогнулся в пояснице.
– Полегче. Кхм… – произнес некромант. – Хоть я и жив, но чувствую пока себя так, будто меня только что подняли из могилы.
Друзья дали эльфу возможность прийти в себя, а заодно воспользовались временем, чтобы осмотреть все вокруг после взрыва. Портал перерождения продолжал стоять незыблемо. С этого молчаливого очевидца семиэтапной битвы не упало ни одного камешка. Внутри его арки пульсировало живое поле, которое указывало на то, что портал по-прежнему функционирует. У его основания лежал украденный конденсатор. Неамара нагнулась к магическому резервуару, впервые увидев, как выглядит то, на чем держится вся защита Тельвейс-Ан-Тира. Вместилище напоминало богато украшенный ларец, выполненный из черного тяжелого металла. Демонесса опустила раскрытую треугольную крышку пустого сосуда, взяла его в руки и, обернувшись в последний раз на портал, направилась к дорожной сумке, которая стояла в противоположной стороне подземного зала.
«Картина складывается в нашу пользу. У нас в руках предмет, с помощью которого Сагелиос мог без труда прорваться в город и захватить власть», – размышляла Неамара, добираясь до брошенных вещей.
– Отдадим это Даэтрэну. Он уж сам пусть придумывает, как это лучше доставить обратно эльфийкам, – убирая сосуд в чистый мешок, демонесса озвучила свое решение.
Деос околачивался на месте, где еще недавно лежал дракон. Но теперь там не осталось ничего, что бы напоминало о непродолжительной жизни существа из мифов. Осчастливленный этим черт громко произнес:
– Нам повезло! Не надо думать о том, куда можно было бы запрятать эту внушительную улику. Он сам урегулировал этот сложный вопрос.
– Ну, вряд ли кто-то после нас еще заглянул бы сюда, но согласен, так спокойнее уходить. – Кимар наконец мог заняться обезглавливанием Сагелиоса, который продолжал лежать в том же месте, куда отшвырнул его дракон.
Прозвучал узнаваемый удар палача. Кимар поднял голову эльфа за волосы и покрутил ее, осматривая со всех сторон.
– Наведем марафет – и будет как новая. – Минотавр вытащил несколько острых костей, застрявших в затылке мага, что отлетели в него при взрыве. – Хорошо, что его не испепелил вечный огонь, тут уж марафет было бы сложно навести, – посмеялся бык.
– Не поспоришь, – подошел к Кимару болтающийся без дела Деос. – Думаешь, это и вправду был высший огонь Гордыни?
– Он самый, – сказала приближающаяся к ним Неамара, услышав вопрос информатора. – Нельзя оспорить очевидное. Это подтвердили его цвет и продолжительное действие, которое прервалось только после кончины дракона.
– Мне даже немного жаль Сагелиоса… – произнес информатор, смотря, как бык приводит в надлежащий вид главное свидетельство их победы. – Добиться воплощения в явь такого масштабного плана и получить в итоге такую незавидную участь.
– Он сам виноват, – прозвучал за спиной черта ослабленный голос Америуса. – Как он мог предполагать, что высшее существо будет служить неполноценному греху? Никак не укладывается в его же концепцию.
– В любой истории участь злодеев одинакова, – подытожил минотавр, дав понять соратникам, что готов двигаться дальше.
Поиски пути, по которому семерка могла вернуться назад, не продлились долго. Прямо за порталом, где находилось несколько костяных столбов, спрятался переход на верхний уровень: Америус определил по руке, подставленной под поток воздуха, что ветер здесь движется вверх. На этот раз смело шагнув в воздушное течение, маг первым очутился на поверхности Ничейных земель, безмерно радуясь искрящимся молниям, которые еще недавно пытались сбросить его с вершины горы. И только тогда некромант впервые обратил внимание на свои волосы, которые сильно изменились в цвете.
– Почему мне никто не сообщил об ЭТОМ?! – затряс он седыми прядями у лица, когда все добрались до вершины.
– Хотели, но подумали, что ты и сам это заметишь, – ответил за всех Кимар. – Ты же знаешь, из-за чего они появились? Ты проявил неслыханную щедрость для Алчности. Отдал ради нас самое ценное. Для меня твои изменения – отличительный знак настоящего героя. Я никогда не забуду того, что ты для нас сделал, как и все остальные, – минотавр повернулся к членам отряда, ожидая слов поддержки.
– Подписываюсь под каждым словом здоровяка, – сказал Деос.
– Никогда не встречала такой чистой самоотверженной души, – присоединилась Хелин.
– Все мы искренне ценим твою отдачу, о которой никто из нас не мог мечтать, – подытожила демонесса.
Америус тут же смягчился, нервно сглотнув от неожиданных слов благодарности:
– Неловкий момент… Лучше пойдем побыстрее. – Он зашагал впереди всех в направлении ущелья, откуда они пришли. Голова эльфа вжалась от стыда глубоко в плечи.
– Нравится мне этот парень! – Кимар с улыбкой смотрел, как удаляется сгорбившийся некромант.
Когда повышенное внимание к Америусу прошло, эльф вышел из раковины и заговорил:
– Знаете, такое чувство, будто все это было предначертано. Будто это была судьба – встретиться всем нам в один момент и сокрушить чудовище, которое может умереть только при участии всех существующих грехов. Судьба попасть на арену гладиаторов и принять в команду Шиву. Судьба оказаться Хелин в заключении у работорговцев, чтобы впоследствии занять последнее свободное место в наших рядах. Судьба увидеть свет, что сиял лишь мне, который в будущем должен был воскресить меня.
– Похоже на то, друг, – согласился с
