Варвара Шихарева - Чертополох. Излом
– Делай, что должно, и будь что будет, – прошептала я услышанные когда-то от прабабки слова – лишь теперь постигнув весь скрытый в них смысл, а Морид одобрительно хмыкнул и разжал руки, но перед этим я ощутила, как его губы легко коснулись моих волос на макушке…
– Пора, – твердо произнес Морид, и Мирна быстро скользнула к нише с потайным ходом.
Плита, благодаря усилиям «карающего», в этот раз поддалась намного легче, и уже вскоре мы были возле завала. Послушница, как и было условлено, раздобыла курильницы, доверху наполнив их медленно тлеющей на углях высушенной полынью. Ее запах несколько перебивал тянущуюся из коридора к Нижнему храму вонь, но Морид все равно различил витающий в воздухе дух разложения и покачал головой:
– Словно трупник разрыли…
– Хуже – его там создали, – вздохнула я, доставая из сумки зелье и протягивая его «карающему». – На вот, оботри им лицо и руки – это поможет на время обмануть тварей.
Когда же Морид, щедро плеснув в ладонь отвар, старательно умылся, наступило время самого важного. Встав в круг, мы тесно прижались друг к другу, смешивая дыхание, и я зашептала древний, освященный веками заговор. Слова высокого, уже давно оставшегося лишь в старинных книгах языка звучали чуждо и непривычно, но их смысл я вполне понимала:
Их ровно семь. Семь раз по семь.Быстрее, чем ястреб в небе,Опаснее волка в ночи —Ловчие Седобородого.По лунному свету,По темному следуГонят добычу. Меня – берегут!
Послушное чародейству время словно бы замедлило свой бег, а все происходящее вокруг ощущалось ярче и острее – хриплое дыхание Морида, частый стук сердца Мирны, мои собственные слова, превращающиеся в словно бы сотканное из снега кружево. Тонкое, как паутина, оно постепенно уплотнялось, наливалось силой.
Круг из сорока девяти мечейМой разум охраняет, душу врачует,Ложные видения прогоняет.Слово это верно и крепко,Семижды семь раз подтверждено,Силою Ловчих скреплено!
Последний слог старинного наговора упал в окружающую тишину тяжелым камнем, и видимое лишь мне кружево ворожбы вспыхнуло белым светом, почти тут же угаснув, но вокруг все еще ощущались окутавшие нас троих нити старинного заговора.
– И что теперь? – осторожно осведомился «карающий», по-прежнему не двигаясь с места.
– Теперь тварь не сможет подчинить нас своей воле, – вдохнув тяжелый, смрадный воздух я надсадно закашлялась, но все же закончила, – если только мы сами этого не захотим.
– А разве такое возможно? – тут же попыталась возразить мне Мирна, но осеклась, прошептав едва слышно: «Матерь Ольжана».
Несмотря на смрад, закрывать нос и рот платками в этот раз мы не стали – понадеялись на полынь, да и такие повязки слишком уж затрудняли дыхание, а потому, когда с последними приготовлениями было покончено, вновь двинулись вперед. Всего тридцать шагов, и вот наш маленький отряд застыл возле затянутых каменным кружевом окон-отдушин. Морид же, проведя рукою по причудливой резьбе, довольно хмыкнул:
– Так я и думал – известняк, к тому же старый – прямо в пальцах крошится, – и показал нам с Мирной измазанную белой пылью ладонь.
– А если бы это был мрамор? – Стоя возле соседнего отверстия, Мирна боязливо всматривалась в колышущиеся на полу святилища черные тени.
– Вряд ли – известняк недорого стоит, зато мало весит и легок для каменщика – лучшего камня для таких целей не найти, – спокойно пояснил Морид, руша каменное кружево. Нож «карающего» без труда крошил хрупкий камень, и уже вскоре от решетки осталась лишь узкая кайма, а оконце превратилось в провал, через который без труда мог бы протиснуться взрослый человек.
К счастью, работа Морида не слишком взволновала охраняющих демона призрачных змей – черная сеть на полу мерно колыхалась, гадючьи головы то и дело лениво поднимались вверх и тут же опускались. Очевидно, вчерашнее кормление действительно насытило нежить, на какое-то время сделав ее слишком ленивой. Что ж, такое поведение змей было только на руку – обвязав одну из курильниц веревкой, мы аккуратно спустили ее вниз, и еще через мгновение я увидела, как действует полынь на порождения Аркоса. Несколько ударов сердца – и черная, колышущаяся сеть вокруг курильницы начинает словно бы увядать и рассыпаться прахом, а оставшиеся целыми призрачные змеи с недовольным шипением спешат отползти от источника уничтожающего их запаха как можно дальше.
Вскоре вокруг курильницы очистился довольно большой участок пола, и «карающий» решил, что пришло время спускать вниз: первой в святилище оказалась я – обвязав мою талию веревкой, Морид с легкостью спустил меня вниз вместе со второй курильницей. Очутившись на полу, я отвязала веревку и поставила свою ношу подальше, расширяя очищенную от колдовской сети делянку. Оглянулась вокруг – змеи отползали от ненавистного запаха с сердитым шипением, но демон, слава Семерке, не пробудился – глаза твари оставались закрыты, да и сама она не двигалась – лишь слабо подрагивали змеиные хвосты, которыми заканчивались руки демона. Разве что запах, исходящий от алтаря, заметно усилился, и я, с трудом подавив вновь накатившую тошноту, подала знак маячившему в провале Мориду, что все спокойно, и тот согласно кивнул головой.
Мирну «карающий» оставил наверху – она должна была наблюдать за входом в святилище и тем, что творится в зале за нашими спинами, и, если заметит что-то неладное, предупредить. Послушница попыталась было возражать, но «карающему» хватило пары слов, чтобы пресечь протест послушницы в зародыше. После этого Морид, закрепив веревку, соскользнул по ней вниз. Взявшись за рукоять меча, огляделся… И замер, узрев застывшую над алтарем тварь – до этого он был слишком занят решеткой, наблюдением за призрачными змеями, зато теперь узрел демона во всей красе.
С его губ не сорвалось даже стона, но лицо «карающего», разом утратив все краски, стало меловым, а взгляд широко распахнутых глаз словно прирос к алтарю – он неотрывно смотрел на тварь и словно бы не мог наглядеться!
– Морид, – стремясь рассеять сковавшее «карающего» оцепенение, я тихо позвала его, тронула за рукав… И он, судорожно вздохнув, перевел взгляд на меня и прохрипел:
– Я убью эту суку!
– Морид. – Глядя в его сумасшедшие от боли и ненависти глаза, я и сама застыла каменным изваянием – страшная и горькая догадка пригвоздила меня к полу. Не таков был глава заставы, чтобы один вид потусторонней твари привел его в ужас, и лишь одно могло довести его до подобного состояния… Но это имя так и не сорвалось с губ, потому что Морид вновь тяжко вздохнул, а до меня донесся испуганный возглас оставленной в верхнем коридоре Мирны.
– Она смотрит!
Мы с «карающим» оглянулись, словно по команде, но глаза твари были по-прежнему закрыты, да и тело ее ни на йоту не сменило своего положения. А вот нам мешкать более не следовало – неизвестно, как долго продлится действие полыни, да и воздух в святилище действовал, словно отрава – всего несколько вдохов, и уже нестерпимо болит голова, а перед глазами расплываются разноцветные пятна…
Взяв курильницы, мы двинулись к алтарю – сеть из призрачных змей медленно, со злым шипением расступалась перед нами, треугольные головы гадюк то и дело поднимались, но ни одна из них не делала попыток метнуться вперед и укусить.
А вот демон с каждым шагом казался все омерзительнее – теперь его грудная клетка была обтянута чешуйчатой змеиной кожей, а за спиной виднелся остов огромных нетопыриных крыльев – натянутая меж костей пленка выглядела слишком тонкой и готовой разорваться от малейшего прикосновения. Лишь голова твари осталась прежней, и лицо мирно спящей девушки только усиливало творящийся вокруг кошмар!
Едва я подумала об этом, как демон, сладко зевнув, раскрыл глаза, и в тот же миг змеи, высоко подняв головы, заколебались вокруг нас, словно тростник. Сзади испуганно вскрикнула Мирна, а тварь над алтарем раздвинула губы в чудовищной улыбке и медовым голосом произнесла:
– Здравствуй, братец!
Первый мой – отчаянный и безумный – порыв был – швырнуть курильницу прямо в алтарь и броситься вслед за нею! До цели оставался всего какой-то десяток шагов, и, возможно, мне повезло бы добраться до треклятого камня… Но Морид, словно угадав это сумасшедшее намерение, крепко сжал мое плечо, принуждая остаться на месте, и хрипло сказал:
– Мне сказали, что ты умерла, Кирея.
– Правда? – Шипящие ноты исчезли из голоса демона без следа, зато его улыбка стала такой сладкой, что от нее скулы сводило. – Глупости какие. Ты же сам видишь – я жива и действительно обрела настоящую силу.
– И поэтому сидишь среди этой вони и мерзости? – Пальцы «карающего», на миг ослабив хватку, тут же впились в мое плечо с новой силой – Морид словно хотел в очередной раз предупредить меня. Тварь же кокетливо склонила голову к плечу и вкрадчиво промурлыкала:
