Тени у костра - Наталия Колмакова
До заката Вела дом в порядок приводила, выметала горницу, стирала белье, а после в баньку сходила. Распарилась, разомлела, на улицу вышла раскрасневшаяся, с волосами распущенными и увидала на крылечке Некраса. Тот сидел на ступеньке и смотрел на нее. Заметила Вела, что венок он так и не снял.
– И давно ты сидишь тут?
– Только-только подошел. – Встал Некрас, потянулся. – Говорил же, что приду, а ты меня не ждала будто.
– Откуда узнал, где я живу?
– Так спросил.
– У кого?
Ухмыльнулся Некрас, да странно так.
– У соседей.
– Спят все уже. Признавайся…
– Проследил за тобой, – признался Некрас. – Удивить хотел.
– Удивил, чего уж, – проворчала Вела. – Дай в дом пройти.
– А меня не пригласишь?
Вела в дверях замерла, задумалась. Негоже девке мужиков в дом водить: если увидит кто, сразу сплетничать начнут, все кости перемоют. Но и на пороге оставлять Некраса вроде как дурно.
– Входи.
Просиял Некрас, порог переступил и осмотрелся. Вела мимо него проскользнула, ушла в ложницу, принялась наскоро переодеваться. Не нравилось ей с чужим человеком под одной крышей находиться, но уже позвала, что тут поделаешь?
Надела Вела сарафан, заплела косу, вернулась в горницу и увидела, что Некрас чинно за столом сидит, самоваром любуется.
– Собралась? Пойдем, звезды вот-вот зажигаться начнут!
Схватил он ее за руку и вывел на улицу. Тишина повсюду, в соседних домах последние огоньки гасли, даже собаки не брехали. Некрас уверенно вперед шел, едва не подпрыгивая от нетерпения, а Вела все венок разглядывала. Чудно, а ни один цветок в нем не завял.
Вышли они в поле, темнота к тому времени сгустилась, лишь луна освещала землю. Некрас подвел Велу к стогу сена и сказал:
– Ложись!
– Коль приставать будешь…
– Не буду. Разве похож я на того, кто девиц на сеновал водит, чтобы руки распускать?
Досада в его голосе послышалась, Вела вздохнула и легла на теплое сено. Некрас рядом прилег, но ее не касался.
Небо над ними было бескрайнее. Луна медленно свой путь продолжала, звездочки одна за другой зажигались, перемигивались. Вдалеке лес шумел, река ему вторила, птицы ночные носились друг за другом, кричали, где-то зверь выл.
– Красиво? – спросил Некрас.
– Красиво, – согласилась Вела.
– Звезды, знаешь, падают иногда, и тянется за ним хвост яркий. Как увидишь – сразу желание загадывай.
– И оно сбудется?
– Обязательно.
Усмехнулась Вела, но не произнесла ничего.
Когда-то с Веславом они тоже за звездами наблюдали, только не в поле, а в деревне. Забирались на крышу, когда все засыпали, и до утра сидели, бывало. Только вот с мужем ей уютно было, тепло, а Некраса она побаивалась. Хоть и выглядел он тщедушным, однако ж взгляд его цепкий пугал.
– Смотри, смотри! – Он схватил ее за руку и указал на небо. – Падает!
Восхитил Велу яркий всполох и падающая далекая точка, за которой тянулся яркий след. Отчего-то слезы на глазах навернулись, защемило сердце.
«Вот бы Веслава увидеть, – подумала она, – в последний раз, чтобы попрощаться как следует».
Исчезла звезда, улетела в далекие дали. Только тогда заметила Вела, что Некрас продолжал сжимать ее ладонь.
– Люба ты мне, – сказал он вдруг. – Как встретил тебя в лесу, сразу понял, что сердце мое отныне тебе принадлежать будет.
– Глупости какие. – Вела руку убрала, подальше отодвинулась. – Знаешь меня три дня, а уже…
– А разве много нужно, чтоб полюбить кого-то?
Боком повернулся Некрас, света луны едва хватало, чтобы в темноте его разглядеть. Блестели глаза темные, улыбался он.
– Не знаешь ты меня совсем. – Вела поежилась.
– Так позволь узнать. О чем сердце твое болит? Какие думы ты думаешь?
– Не стану я отвечать.
– Жестоко упрекать меня в том, что я не знаю тебя, а потом на вопросы отвечать отказываться. И венок твой я поймал, и…
– Для этого позвал меня? – вспылила Вела. – Чтобы про любовь говорить? Помышляла я, что ты мне другом стать хочешь!
– Могу и другом быть, коль так велишь. – Некрас покорно кивнул. – Но ждать я умею, Вела. Сколько скажешь, столько и подожду.
– А если не полюблю я тебя?
Поднялся ветер, затрещали деревья в лесу. Некрас из стога выбрался, навис над Велой. Подумалось ей, что задушить он ее решил, но нет: подал ей руку.
– Коль не полюбишь, так тому и быть.
Вместе они к деревне вернулись, Некрас молчал всю дорогу, будто подменили его. Краем глаза Вела на него поглядывала, хоть и с трудом могла различить черты лица юного. Задумчив он был, все бормотал что-то себе под нос. И лишь у калитки молвил:
– Пора мне.
– Где же ты живешь все-таки? – полюбопытствовала Вела.
– Покажу однажды. – Он усмехнулся. – Обещаю.
Вела в дом вошла, обернулась, а Некраса уже как не бывало.
Через несколько дней прискакали в деревню люди незнакомые. Всё кружили они по улицам, в дома стучали, Вела у забора стояла, наблюдала за ними. Никого из них прежде ей видеть не доводилось.
«Зачастили что-то к нам чужаки», – подумала она.
Остановился возле ее калитки мужик, шапку в руках мял, никак разговор начать не решался.
– Говори уж, раз пришел, – потребовала Вела.
– Ты уж не серчай, хозяйка, но позови-ка мужа своего лучше.
– Нет у меня мужа, вдова я. Отвечай, что тебе нужно?
– Тут дело такое, – нехотя повел речь мужик, – из села нашего повозка уехала, давненько уже, Василий, сын его, дед и бабка. Должны они были сыр и мясо на ярмарке продать и вернуться, да только их как корова языком слизала. А ведь отправляли их в город всем миром, и денег дали, и карту. Привезти должны были вещи нужные, которых у нас не достать, но так и не дождались мы их.
– Поди, бросили они вас и уехали, – сказала Вела.
– Не замечали мы такого за их семьей. Василий мужик честный, чужого никогда не брал. Много лет уже торгуют они на ярмарках, всегда вовремя возвращались, а тут… Думаем, уж не беда ли с ними приключилась.
– Не было здесь никого, – сказала Вела. – Ни дедов, ни бабок. Да и дорога, ведущая в город, в стороне от нашей деревни.
– Всё объехали уже, всю округу, никто их не видел, будто телега просто сквозь землю провалилась.
– Может, разбойники?
– Да кто ж его знает… – призадумался мужик. – Ладно, будь здорова, хозяйка, коль увидишь кого незнакомого, отправь к нам, мы у деда Бажена гостить будем.
Ушел мужик, а Вела долго ему вслед смотрела, все гадала, что с людьми пропавшими могло статься.
Места здесь спокойные, но нет-нет, а случаются несчастья. То в болоте кто утопнет, то с пути собьется и в чаще заплутает. Но чтобы телега целая сгинула со свету…
– Наверняка разбойники, – заключила Вела.
Как завечерело, решила она из деревни сбежать и на могилку к Веславу сходить. Давно она там не бывала, боялась, но болело сердце, скучала она по нему, хоть и прошло со дня смерти внезапной много времени.
Ускользнула Вела, пока соседей во дворах не было, быстро нашла тропку знакомую, углубилась в лес и на бег сорвалась. Шептали деревья, шелестела трава под ногами, птицы летали в небе, искали ночной приют.
Могилка с виду совсем не изменилась, только травой покрываться начала. Встала Вела на колени, положила ладонь на теплый холмик и прошептала:
– Тяжело без тебя, любимый мой. Чуть рассудка не лишилась от горя, все чертовщина какая-то мне чудилась… Показалось даже, что приходил ты ко мне, представляешь? Но знала я, что не мог ты встать, ведь душа твоя чиста была.
Помолчала Вела, поохала, слезу уронила на подол.
– Захаживает ко мне юнец, ты только не серчай. Все в любви клянется, а я… Одиноко мне, Веслав, так одиноко! Помощи ждать не от кого, старшие обозлились на меня, видеть не хотят, чужая я стала в доме родном. Что же делать мне, а? Как поступить?
Ухнула где-то сова. Вела голову вскинула, прислушалась: ничего, лишь ветер листвой играет.
– Вела…
Вскочила она, руки к груди прижала, озираться принялась.
– Кто тут?!
– Вела…
Какой же знакомый
