Шесть спящих - Эдмонд Мур Гамильтон
К этому времени ему пришлось почти кричать, чтобы донести свои мысли до остальных, настолько оглушительно били барабаны. Звуки производили десятки крысолюдей, которые стояли над краем ямы и били лапами в полые глиняные барабаны. Гарри почувствовал жадное, нечестивое нетерпение в толпах крысолюдей, их внимание к яме, напряжённое ожидание, в котором было что-то от страха.
Громче, громче — его уши, казалось, разрывались от ужасающей пульсации. А затем внезапно и весьма драматично барабанная дробь полностью прекратилась, и на смену ей наступила полная щемящая тишина.
Гарри и его товарищи увидели, как полчища крысолюдей подались вперёд и застыли в напряжённом ожидании, во все глаза следя за ямой внизу, тремя мужчинами в яме и за круглым отверстием в стене.
Внизу, в яме, юный д'Эпернон прислонился к земляной стене, хладнокровно глядя на круглое отверстие. Квинт Максимус стоял рядом с ним, на лице римлянина было суровое и одновременно презрительное выражение.
Брат Лении держался мужественно, но в его глазах легко читался ужас.
В напряжённой тишине послышался шорох чего-то движущегося в глубине отверстия в стене ямы. Затем медленно и плавно что-то начало выходить из этого отверстия в саму яму.
Тот, Кто не умирает, выходил, чтобы забрать свои жертвы.
— Боже мой! — задохнулся, уставившись на него, ошеломлённый ужасом Гарри. — Эта тварь…
— Ложный звериный бог, порождение Дьявола! — прохрипел крестоносец, его глаза загорелись холодным огнём.
Ибо Тот, Кто не умирает, был человеком-змеёй. Огромной бледно-зелёной змеёй, чьё толстое круглое тело ярд за ярдом выползало из отверстия в яму, а голова была не совсем как у рептилии, но и не совсем как у человека. Огромные змеиные челюсти, которые широко раскрывались по мере приближения существа, не были человеческими, но черты лица над ними — рудиментарный нос, приплюснутые уши и бледные, остекленевшие глаза — всё это было человеческими чертами.
Содрогнувшись, Гарри с тошнотворным ужасом понял, что это ещё один из тех чудовищных получеловеческих гибридов, которых Владыки вывели в этом мире. Он был, пожалуй, единственным в своём роде, неким экспериментом, но, когда Владыки погибли, он продолжил жить, как это могут делать огромные змеи. Ужасный, непостижимый бог крысолюдей, принимающий жертвы, которые они приносили!
Гарри очнулся от ужасного оцепенения, когда чудовищное существо, извиваясь, двинулось к трём пленникам в яме. Он сжал меч и сказал своим троим товарищам и человеку-волку яростным шёпотом:
— Живо! В яму!
Они поднялись на ноги, не замеченные толпами крысолюдей внизу, всё внимание которых было сосредоточено на их ужасающем божестве. Обнажили мечи, губы человека-волка приподнялись, показав клыки. Затем они бросились сквозь крысиные полчища к яме.
Их компактная группа прорвалась сквозь крысолюдей прежде, чем нечестивая орда заметила их присутствие. Сверкая мечами, они спрыгнули в земляную яму.
Тот, Кто не умирает, в гневе и тревоге отпрянул, изогнув своё длинное тело в огромные зелёные кольца, его ужасная получеловеческая голова покачивалась, а бледные глаза горели скрытым огнём. Он с невероятной скоростью, разинув пасть, метнулся вперёд. Но крестоносец, лицо которого яростно пылало под железным шлемом, описал своим огромным мечом устрашающую дугу.
— Сдохни на глазах у своих поклонников, ложный идол из ада! — проревел граф Ричард, нанося удар.
Огромное лезвие начисто отсекло ужасную голову, и в тот же миг людей окатила струя зелёной крови, а их самих расшвыряло в разные стороны, пока огромные витки змеиного тела бились в бешеных конвульсиях.
— Д'Эпернон! Квинт! К дыре в стене! — закричал Гарри застывшим пленникам.
Он потащил их и охваченного ужасом Имоса к круглому отверстию в стене ямы, из которого вышел Тот, Кто не умирает. Они с трудом пролезли мимо извивающегося тела существа и протиснулись через отверстие в большую, тёмную, дурно пахнущую пещеру, которая когда-то была логовом человека-змеи.
— Быстрее! — крикнул Гарри остальным. — Ищите выход отсюда, пока крысолюди не пришли в себя и не последовали за нами. В этом логове должен быть ещё какой-нибудь вход!
Граппоне, ощупывая в темноте земляные стены, воскликнул:
— Здесь есть отверстие — высоко в стене!
Они бросились к нему, и Хаскинс быстро, как кошка, вскарабкался к отверстию, а затем помог втащить наверх остальных.
Очевидно, это отверстие было тем, через которое крысолюди спускали в логово своего бога дополнительную еду. Семеро мужчин и человек-волк оказались в очередном слабо освещённом туннеле. Устремившись вперёд по нему, они услышали нарастающий шум и пронзительные крики, доносившиеся из амфитеатра.
— Крысолюди оправились от потрясения и вот-вот кинутся в погоню! — воскликнул Гарри. — Ради бога, поторопись!
— За мной! — раздался хриплый крик Хата. — Я могу найти кратчайший путь на поверхность.
Когда они бежали по ведущими вверх туннелям, д'Эпернон, задыхаясь, обратился к Гарри:
— Вот что я скажу об этом мире: здесь не бывает скучно. Нет!
Юный Имос ошеломлённо воскликнул:
— Это Хат, человек-волк моей сестры. Тогда Ления…
— Ления ждёт нас наверху, если мы когда-нибудь туда доберёмся! — ответил Гарри. — Поторопитесь!
Они отчётливо слышали визгливый рёв разъярённых преследователей. Это крысолюди ринулись вверх по туннелям в их поисках.
Крестоносец, с трудом поднимавшийся в своих тяжёлых доспехах, отстал от остальных.
— Идите, — выдохнул он. — Я не могу за вами угнаться.
— Нет, мы выберемся вместе или останемся вместе! — крикнул Гарри. — Граппоне, возьми его под другую руку.
Гарри помогал с одной стороны, итальянец — с другой, так они тащили величественную фигуру графа Ричарда наверх.
Пока они поднимались, Гарри снял со своего пояса мечи римлянина и француза, которые были у него с собой, и передал их бывшим пленникам. Едва он это сделал, как увидел над собой круг серебристого света. Они вырвались на яркий лунный свет, который всё ещё освещал мрачный город Хмур, в том самом месте, где они вошли в туннели.
В лунном свете к ним бежала стремительная, гибкая фигурка. Это была Ления, она взволнованно сжала брата в объятиях, с её губ сорвались слова радости.
— Нужно убираться из города! — крикнул Гарри. — Как только мы окажемся в джунглях, у нас появится шанс на спасение.
Словно в насмешку над его словами, д'Эпернон ткнул пальцем вперёд
