Двуликие - Ольга Сергеевна Кобцева
– Меня зовут Юлана.
– Ник, – представился принц, хотя это было лишним.
– Ты мне понравился, Ник.
Спокойный напор девушки сбил его с толку. Лучше бы ему уйти, но дурман страсти окутал принца. Ник зачарованно разглядывал девушку, ее улыбку и темные, как ночное море, глаза. В коридоре послышались голоса слуг, и он сильнее прижался к Юлане, чтобы никто не заметил их. Девушка не отпрянула. Наоборот, мягкой ладонью она дотронулась до лица Ника и откинула в сторону темные завитки с его лба. Он замер.
– Ты стесняешься? – спросила она.
– Так не положено, – пояснил он, стараясь скрыть смущение.
– Я дакхаарка, наши нравы проще, чем у вас. Я тебе нравлюсь?
Принца пробрала сладостная дрожь. Он прижался к груди Юланы, едва сдерживаясь от поцелуя. Ее волосы пахли цветами.
– Нравишься, – признался Ник.
Юлана мягко провела пальцами по его волосам, притянула принца к себе, и их губы сомкнулись. Ему стало горячо. Он обнял девушку и переместился губами к шее, чувствуя каждый ее вдох. Тягучий, словно мед, поцелуй продолжился, и страсть оглушила Ника.
Когда они расстались, время перевалило далеко за полночь. Гости разошлись. Огни потухли, и только по углам осталась гореть пара-тройка свечей, да лунный свет проникал в высокие окна.
Ник шел по залу, возвращаясь в свои покои. Его неспешные шаги вперемешку с топотом слуг гулко отдавались под высоким потолком. Он остановился у окна. Снаружи виднелась белоснежная балюстрада балкона, покрытая инеем. Балкон выходил во внутренний двор, изрытый следами каретных колес. Ник не стал выходить на улицу, но знал, что там, внизу, Димир провожает самого важного гостя – калледионского короля с семьей. Тот задержался на праздновании, одним из последних покинул зал, но не пожелал остаться на ночь в замке, как бы Димир ни настаивал. Его карета только что отъехала от Монт-д’Эталя в сторону ближайшей гостиницы – этим Джеральд давал понять, что не даст Димиру и шанса побыть наедине с его дочерью.
В зале послышались еще чьи-то шаги. Они приближались к Нику. Принц повернулся: Димир потирал замерзшие на улице руки.
– Отец был прав насчет него. Джеральд – скот, – тихо сказал молодой король Эфлеи.
Димир остановился подальше от холодного окна, оперся о стену. Теплым дыханием попытался согреть руки. Потом скрестил их на груди, посмотрел в окно, отвернулся, вздохнул. Оба брата молчали, каждый думал о своем. Наконец Димир отошел от стены.
– Как думаешь, у меня получится стать его зятем?
– Надеюсь, – ответил принц.
Он прижался спиной к оконному стеклу и почувствовал, как холод пробирается под тонкий праздничный костюм. Димир продолжил:
– Ты тоже должен помогать мне. Если мы хорошенько не постараемся, то можем потерять все. Посмотри на Маргарет: она ничего не смыслит в управлении королевством, но и она принесла пользу, приведя в Эфлею богатого мужа. Ты ведь можешь помочь Эфлее не меньше, чем сестра. Ты еще не присмотрел себе невесту?
– Присмотрел, – не без удовольствия доложил Ник. – Ее зовут Юлана.
– Юлана? Нет, она нам не подходит.
Принц хотел возразить. В том коридоре он успел прочувствовать, что другая ему не нужна.
– Она замужем, – опережая вопрос брата, пояснил Димир.
Внутри принца все рухнуло, сердце словно оделось в тяжелый панцирь. Старший брат тем временем продолжил:
– Поищи другую невесту. Впрочем, не спеши – сначала я женюсь на калледионской принцессе, а потом о тебе позаботимся. Договорились?
Снежный пепел метнулся к стеклу и унесся прочь в сумрачную даль. Ник холодно кивнул:
– Договорились.
Глава 5
Розоволосая ведьма
Солнечный свет пробивался сквозь ветви деревьев и ложился на землю причудливым узором. Теплело, снег постепенно сходил, обнажая землю с пучками засохшей травы. В воздухе стоял запах талой воды и готовых раскрыться почек. Лес был спокоен, лишь гневные возгласы, доносившиеся с дороги, разрезали тишину.
– Я тебе куда сказал встать? Ну? А ты куда встал? Дурень! – кричал Вояка.
Полы его тулупа покрывала засохшая грязь. С самого утра Нэйт и его люди ходили по лесу, присматривая подходящее место. К полудню все решилось. Им приглянулось место, где дорога вынужденно огибала небольшой холм, увенчанный широким раскидистым деревом. Напротив, за кустами, лежал неглубокий овраг, где весной обычно тек ручей. Именно здесь, согласно плану Нэйта, повстанцам предстояло убить молодого короля Эфлеи.
Мираби прогуливалась по длинной извилистой дороге, которую по обе стороны обрамляли дикие кусты вперемешку с подтаявшими сугробами. Девушка до сих пор не могла понять, как она осмелилась в этом участвовать. Это не просто помощь, это не просто «дело», это самое настоящее преступление. «А если что-то пойдет не так? Меня же увидят и арестуют. А если сбегу – легко найдут», – Мираби теребила розовые волнистые волосы, спадающие на плечи и грудь. «Найдут и арестуют».
Вояка все вопил. Он искал подходящее укрытие для своих людей.
– Я сказал левее встань! Вот! Нет, еще левее! А ты – вон туда!
Нэйт указал пальцем за могучее дерево, и один из повстанцев послушно пошел туда, словно Вояка угрожал ему прицелом, а не пальцем. Никто не смел спорить с Нэйтом. Повстанец взобрался на холм и на несколько секунд скрылся за широким стволом. Потом выглянул из-за дерева, ожидая одобрения.
– Нет, так плохо. Оттуда стрелять неудобно, встань ближе к веткам, – приказал Нэйт.
Повстанец подвинулся в сторону веток, свисающих до самой земли. Теперь место, где он прятался, хорошо просматривалось с дороги, но предполагалось, что в день убийства деревья уже мало-мальски зазеленеют и скроют его из виду. Нэйт прищурился и склонил голову. Он придирчиво оглядывал местность, соображая, хорошие ли позиции подобрал. Потом оставил в покое повстанцев и обратился к Мираби:
– Теперь насчет тебя. Сколько людей ты можешь «скрыть»? – спросил Нэйт.
– Не больше двоих. Главное, чтобы я смогла до них дотронуться.
– Можешь потрогать меня, – ухмыльнулся один из повстанцев, двое его приятелей прыснули от смеха, остальные просто заулыбались, опасаясь навлечь на себя гнев Вояки.
– Отставить шутки!
Все замолчали, но улыбки не покинули их лица.
– Иди к тем, что на холме, и скрой их, – скомандовал Нэйт.
Он помог девушке забраться на холм, потом отошел на несколько шагов посмотреть, что сделает Мираби. Одну руку она положила на плечо того повстанца, который сидел у дерева, второй рукой дотянулась до того, что прятался за бугром. Все трое исчезли, словно их здесь и не было, лишь следы на снегу говорили
