Змеи города роз - Юлия Арвер
Алия всучила мне видавшее виды хлопковое постельное белье, два льняных полотенца, кусок мыла и велела отправляться в купальню, которая оказалась за соседней дверью.
– Как отмоешься, поднимайся на второй этаж. Постучишься в третью комнату справа. Там пустует койка, – напутствовала она меня напоследок.
Я скользнул в купальню, склонив голову, чтобы не зацепить макушкой дверной косяк, и с интересом осмотрелся в помещении, освещенном всего одной свечой. На стенах висело целых четыре подсвечника, поэтому зажечь оставшиеся три мне ничего не стоило. Всего-то потребовалось сосредоточиться на трепещущем огоньке и пожелать, чтобы в комнате стало светлее. Миг, и от горящей свечи отскочили три искры, метнувшиеся к оставшимся подсвечникам.
Почти половину комнаты с маленьким оконцем под потолком занимали три деревянные кабинки, к каждой из которых из стены тянулись трубы. Наверняка на улице стоял большой бак с водой. Думаю, за жаркий день вода там почти что вскипела.
Справа высилась побеленная кирпичная печь. Сейчас на ней складировали железные тазы и ведра, в которых зимой грели воду. У стены слева примостились три умывальника, над каждым из которых висело небольшое зеркало.
Я прошел к первой кабине и заглянул внутрь. На дверце обнаружились два деревянных крючка. Недурно. Честно говоря, в моих ожиданиях здешний народ мылся в реке, вместо мыла натирался золой и знать не знал о водопроводе. Пожалуй, пора поумерить свою ненависть к Нараму.
Я сбросил в один из тазов грязную одежду и придирчиво осмотрел свое тело, покрытое синяками и кровоподтеками. Страх, да и только!
Из металлического крана полилась теплая вода, от мыла исходил едва различимый запах трав. В голове прояснялось по мере того, как в углубление с мелкой решеткой утекала грязная вода. Я гнал от себя мысли о наместнице и первой неудаче. Работа прислугой – не то, что мне было нужно. Впрочем, познакомившись поближе с дурным нравом этой девицы, я бы искренне изумился, если бы сумел при первой же встрече войти к ней в доверие.
Постирав и развесив одежду на заботливо натянутые кем-то веревки, я сунул ноги в туфли, растоптанные задолго до меня, сгреб в охапку оставшиеся пожитки и направился к лестнице. Одним мимолетным желанием напустив на себя морок, я заглянул в общую комнату, но та оказалась уже совершенно пуста. Пришлось рассеивать тени и подниматься по скрипучим деревянным ступеням.
Длинный коридор второго этажа освещали те же масляные лампы. Я покрепче перехватил свои пожитки и тихонько постучал в третью дверь справа. Оставалось надеяться, что соседи не спят слишком крепко.
Когда реакции с той стороны двери не последовало, я постучал снова. Неясный шорох и тихие ругательства дали понять, что мое появление наконец замечено новыми соседями. Из-за двери послышался шуршащий звук серника, зажженного о трут.
Щелкнула щеколда, и на пороге возник высокий беловолосый юноша лет двадцати. Надо же, альбинос! Не такое уж частое явление. Рождение в семье такого ребенка испокон веков считалось даром Владыки.
– Ты кто? – совсем недружелюбно бросил мне юноша.
– Новый сосед. Алия определила меня в эту комнату.
– Ну, проходи, сосед, – альбинос посторонился, окинув меня любопытным взглядом.
Благо, я был уже чист и не пах ничем, кроме мыла. Но от ссадин на лице никуда не деться. Увы.
Я проскользнул в комнату, оказавшуюся довольно тесной. Помимо альбиноса, там жил еще один паренек, на вид чуть старше его. Все до единой черты лица выдавали в нем коренного жителя Нарама. Крючковатый нос и яркая родинка прямо посреди подбородка помогли мне запомнить нового соседа с первого взгляда.
Три кровати стояли буквой «П». Свободной осталась средняя, как раз под окном. Кроме кроватей, в комнатушке помещались узкий шкаф и небольшой стол с двумя стульями. Возле двери висело круглое зеркало, под которым приколотили самодельную грубо обтесанную полку. На ней горела небольшая свеча, коробка с серниками и небольшой трут валялись там же.
– Ты откуда взялся? – с подозрением поинтересовался второй сосед, пока альбинос запирал дверь на щеколду.
– Я из Миреи. Попросил убежища у наместницы. Она меня приняла, – в который раз отчеканил я. – Меня зовут Ингар.
– Я Гарай, – представился альбинос.
– Я Дир, – неохотно подхватил второй сосед. – Кто тебя так отделал?
– Навиры. Они не очень-то дружелюбные ребята, – уклончиво ответил я. – Это длинная история.
Парни заинтересованно переглянулись, но лезть с расспросами не стали.
– Стели постель и задувай свечу. Только пошустрее. Мы уже спали, пока ты не ввалился без приглашения, – велел Дир.
Я мог бы запросто постелить себе и в темноте, но врожденное упрямство, подпитанное недружелюбным приемом, убедило этого не делать.
Уже через несколько минут я задул свечу и блаженно растянулся на жестком матрасе. После двух ночей, проведенных на голой земле, перьевая подушка казалась мягче облака.
– Ты сбежал от навиров? – донесся из темноты голос Гарая.
Нет, я недооценил их любопытство.
– Они убили моих родителей и чуть не поймали меня самого.
– Тогда понятно, почему наместница позволила тебе остаться, – пробормотал Дир. – Сильней навиров она ненавидит только своих братьев.
Глава 3
Душечка
Амаль
– Чего ты добиваешься, Амаль? Чтобы руки обуглились до костей? Сегодня ты с нами не пойдешь, – в голосе Михеля послышалась сталь. В который раз он настойчиво ограждал меня от происходящего. И уже в который раз его попытка не увенчается успехом.
– Не смей мне приказывать. Здесь я принимаю решения, – отрезала я и с душой треснула кулаком по столу.
Обожженная рука отозвалась ослепительной вспышкой боли, отчего с губ слетело короткое «Шурым! [1]». Услышь отец, что я так выражаюсь, он бы непременно покачал головой и разочарованно поцокал языком. Невоспитанный ребенок, извечная головная боль, виновница всех его несчастий. Это все я – незаконнорожденная дочь.
– Наине, когда же ты повзрослеешь? – протянул Беркут.
В его зеленых глазах я, как и всегда, прочла спокойный укор. Наине… Дурашка в переводе с ныне мертвого нарамского языка. Лишь от Михеля я готова была терпеть это прозвище. Верный страж дал мне его еще в тот памятный вечер, когда с бешенством раненого медведя отбил от банды насильников. Впрочем, до его появления я прекрасно справлялась сама.
– Ты предлагаешь отсидеться за спинами солдат, пока Вароссу окутывает тьма? – мой голос понизился до угрожающего шипения. Ха! Перед кем я пыжусь? Михель никогда не боялся меня.
– Позволь коже затянуться. Целитель слезно умолял меня поговорить с тобой. Рукам необходим покой. Хотя бы пару дней, Амаль. Мы в состоянии истребить змей и без твоего пламени.
– Кто-то из тварей может просочиться
