Элизиум - Нора Сакавич
Я вырываю у него из руки трубку и швыряю ее на стол.
– Отвечай!
Я не вижу, как Томас замахивается, но определенно чувствую, как его кулак врезается мне в щеку. Я отшатываюсь на пару шагов в сторону и падаю, прихватив с собой стул. Падение больнее, чем удар по лицу, но по крайней мере я могу ухватиться за эту боль, спасаясь от головокружения.
Вот и вторая роковая ошибка. Колдовство Элизиума мгновенно отзывается у меня внутри и рычит на обидчика, в груди становится тесно: дом готовится выдворить его силой. Сквозь звон в ушах я слышу крик Фалькора и Смерга.
– Стойте! – кричу я, но поздно. Мы уже не одни.
Между мной и Томасом стоят двое Хранителей. Я целых шестнадцать лет мучительно наблюдала, как эти твари являются сюда и исчезают когда вздумается, но все равно каждый раз, когда они возникают вот так беззвучно и внезапно, не могу сдержаться, чтобы не отпрянуть. Хранители превосходят статусом всех в Обществе, потому что связаны с вратами, но никто никогда им не рад. Они больше всего отравляют мне жизнь.
Под градусом, вот как сейчас, я могу сравнить их лишь с полярными совами – разве что ростом Хранители под три метра и в десять раз страшнее. Лица у них лишены всяческих черт, ноги скрючены, а все тело покрыто идеально гладкой белой шкурой. Куда деваются их руки, когда они им не нужны, я даже не представляю. Куда ближе я знакома с их когтями, и, как всегда, когда они так близко, у меня начинает болезненно ныть живот.
С тех самых пор, как стабилизировался Элизиум, Хранители являлись сюда только по одному. И я знаю, что сейчас традицию они нарушили не из-за меня, а из-за того, что кто-то ударил их в самое больное место, повредил их драгоценные врата и убил их сородичей. Это не подтверждает слов Томаса, но я все равно тянусь к нему.
– Скажи, что ты лжешь! – кричу я, потому что должна узнать ответ прежде, чем они убьют его.
Томас, похоже, даже меня не слышит. Просто смотрит на Хранителей как на стаю бешеных волков – в равной мере с ужасом и отвращением. Я никогда не видела, чтобы кто-то на них так смотрел. Даже Бетти хватает осторожности их не злить, а ведь на ее стороне сам Элизиум.
«УХОДИ», – говорят Хранители мне, и их голоса омерзительным хором разносятся эхом у меня в черепе.
Я в таком отчаянии, что не обращаю внимания на приказ.
– Скажи мне, что его там не было!
Один из Хранителей оборачивается ко мне, и мои шрамы вмиг накаляются добела. Я хватаюсь за живот, словно пытаясь погасить огонь внутри, но голос Хранителя скребет мой мозг острыми когтями: «УХОДИ СЕЙЧАС ЖЕ».
Он предостерегающе цокает когтями по линолеуму, и мой инстинкт самосохранения сметает прочь все мысли об Адаме. Я вскакиваю и выбегаю из комнаты со всех ног. Шатаясь, взбегаю по ступеням, и древесные духи летят за мной. Дверь в спальню отпирается мгновенно, стоит мне только коснуться ручки, и вместе с духами я прячусь там. Захлопываю дверь за собой и приваливаюсь к ней. На этом ноги наконец отказывают, и я медленно сползаю на пол.
Секунду спустя сквозь меня проносится Каспер. Она нетвердой походкой идет к моей кровати, издает отвратительный гортанный звук и хватается за изножье, чтобы устоять на ногах.
– Эви, – еле выговаривает она, и вид у Каспер такой, будто ее вот-вот стошнит, хоть я и знаю, что теперь это невозможно. – Они его там на части рвут. Но почему они… с чего они?.. Ты даже не попыталась их остановить! Просто бросила его умирать!
– Я бы не смогла его спасти. – Я потираю грудь, пытаясь смягчить боль под ребрами. Толку от этого мало, поэтому я просто прижимаю колени к груди и приникаю к ним щекой. – Он произнес запретное слово, и назад уже ничего не вернешь. Только не повторяй за ним, ладно? Я понимаю, что ты и так уже мертва, но не хотелось бы на горьком опыте выяснять, есть ли у Элизиума какой-нибудь обходной путь, чтобы насовсем тебя прикончить.
– Но что это слово значит, о чем оно? – спрашивает Каспер.
– Не о чем, а о ком. Этот человек разрушил Элизиум. Но он уже много лет как мертв.
– Ты в этом уверена? – спрашивает Каспер и указывает куда-то в сторону кухни. – Этот парень, похоже, считал иначе, да и Хранители как-то слишком уж бурно отреагировали на имя человека, который мертв уже сколько там, двенадцать лет?
– Шестнадцать, – поправляю я. – Он мертв, Каспер.
Она смотрит на меня, ожидая дальнейших объяснений, но сказать правду я не могу. Не могу сказать, что Адам был моим мужем. Что мы с ним сбежали, когда я была на восьмом месяце. Что вместо церкви Адам привел меня сюда, к Элизиуму. Я тогда еще подумала, что этот дом – сюрприз для меня, что здесь Адам хочет создать со мной семью. А он вместо этого направил свое колдовство вглубь земли, схватил лей-линию и дернул ее так сильно, что обрушил врата Элизиума. Никогда не забуду те звуки, то чувство, когда магия врат хлынула в ночь.
И уж точно никогда не забуду, как Адам бросил линию и кинулся на меня с кулаками. Он избил меня так сильно, что я родила Сиару прямо там и тогда, на месяц раньше срока, и с помощью колдовства Адам вырвал ее из моего тела быстрее, чем оно того желало.
Я лишь на две секунды успела увидеть лицо дочери, а в следующий миг Элизиум настиг нас, и мне оставалось лишь смотреть, как они оба испаряются под сверхмощной волной магии. Когда несколько минут спустя Хранители нашли меня, я лежала на полу и кричала. Не найдя поблизости больше никого, они решили наказать за утрату врат меня.
– Я была здесь, когда это случилось, – наконец говорю я, потому что Каспер садится рядом со мной. – И знаю, что я видела.
Я и правда знаю, что видела, но Томас говорил так уверенно и утверждал, что у них есть два свидетеля. Паника клокочет в моих венах, грозя в любой миг вскипеть, поэтому я закрываю глаза и стараюсь дышать ровней.
Несколько минут Каспер молчит, позволяя мне прийти в себя, а затем спрашивает:
– А теперь что делать?
– Ждать Бетти, – отвечаю я. –
