КАБАМОРСО́В – укротитель орлов - Сергей Химаныч
Глава 12. Окончательный приговор
Перепуганные совы повыскакивали из своих домов, услышав за окнами шум. То, что они увидели, потрясло их до кончиков перьев. Тот самый совёнок и орлёнок, которые ещё три дня назад сражались на деревянном помосте, сейчас крепко обнимались, обливаясь слезами радости. Видно было, что они безмерно счастливы. На земле лежала целая гора из неподвижных тел горных хищников, казавшихся теперь абсолютно беззащитными спящими младенцами. Главный филин подлетел к Кабаморсову и от всей души пожал его крепкое крыло. Он видел, как отважно сражался этот маленький воин.
– Кабаморсов, спасибо тебе, что ты спас нас от этих злодеев. Я видел много схваток и сражений, но такого не видал никогда в своей жизни. Как тебе удалось положить целую стаю этих душегубов, не прикасаясь к ним? Или ты овладел чёрной магией, или я не могу поверить своим глазам.
– Всё очень просто, – улыбнулся совёнок, – Коршуны любят поесть и поспать, а я лишь немного им в этом помог. Очень скоро они проснутся, предлагаю их связать, пока они не напали на нас снова.
Коршунам перевязали лапы и крылья, а затем перенесли в один из домиков, которой стал для них временной тюрьмой. Встал вопрос, что теперь с ними делать. Если их отпустить, они снова нападут, а убивать их Кабаморсов настрого запретил. Старый филин собрал совет мудрецов и предложил проголосовать. Все до единого выбрали для преступников немедленную казнь, каждый боялся за свой дом и свою семью. Лишь один Кабаморсов стоял на своём, не разрешая поступить с врагами так жестоко.
Рано утром, сладко зевая и расправляя перья, один за одним хищники стали просыпаться. Но то, где они оказались, перепугало их не на шутку. Тугие веревки не позволяли подняться и пошевелиться, а суровый взгляд филина, стоявшего у входа с острым копьем, не предвещал им ничего хорошего. В темницу зашёл Кабаморсов и его неразлучный друг Орлиух. Разговор начал орлёнок.
– Ух, ребята, у меня для вас плохие новости, совет проголосовал за то, чтобы всех вас казнить. Сегодня же приговор будет приведён в исполнение. У кого-нибудь будут какие-либо пожелания перед смертью?
Один из коршунов повернул голову и грустным голосом произнёс:
– В горах осталась моя семья. Три сына и три дочки. Я был единственным их кормильцем. Вам не понять, каково это жить на вершинах скал, каждый день борясь с голодом и сражаясь за здоровье своих детей. Не от хорошей жизни я поступил на службу к чёрному коршуну. Большинство из нас наёмные работники, мы всего лишь исполняли приказы. Я не прошу для себя ничего, у меня только одна просьба, чтобы кто-нибудь позаботился о моих малышах.
– Хорошо, – ответил Кабаморсов, – Я попрошу, чтобы о ваших детях позаботились. Ещё кто-нибудь хочет что-то сказать?
– Да, – прохрипел другой коршун, – Мой товарищ сказал правду. У каждого из нас есть семьи, и чтобы прокормить их, мы работали у чёрного коршуна наёмными воинами. И это самый жестокий правитель, каких я только встречал на своём веку. Мне жаль, что я потратил свою жизнь на этого тирана. Вину свою признаю, нет мне прощения. Пошлите, пожалуйста, моей семье немного еды, иначе им скоро нечего будет есть.
– И вашей семье помогут, – спокойно ответил Кабаморсов.
– Простите, – вмешался в разговор ещё один коршун, – Я думаю, меня поддержат, если я скажу сразу за всех нас. Мы просим прощения за то, что напали на ваш лагерь, но увы, время вспять не повернуть, если бы у нас был шанс всё исправить, мы бы им воспользовались, а сейчас просьба только одна – сделайте так, чтобы никто из нас не мучился.
Орлиух и Кабаморсов переглянулись и вышли из комнаты. Сначала они спустились на кухню, где выпили по чашке травяного чая, закусив сладкими пряниками с черничной начинкой. После этого Кабаморсов попросил слова в совете и выступил с речью перед старыми, но мудрыми филинами. Речь его была настолько восхитительной, что по окончанию филины аплодировали совёнку стоя. Было назначено повторное голосование, в результате которого был вынесен окончательный приговор, и с этим постановлением Орлиух вернулся в тюрьму. Внимательно вчитываясь в каждое слово, орлёнок несколько раз прошёлся вдоль стены от волнения. Наконец, он остановился и торжественным голосом объявил:
– Наш предводитель повторно собрал совет и высказал свое веское слово. Совы посовещались и единогласным решением постановили: во имя чести и достоинства великого совиного рода всех преступников помиловать и отпустить домой к своим семьям.
Коршуны слушали со слезами на глазах, не веря своему счастью. Они не могли нарадоваться, что снова увидят своих любимых детей. Хриплый коршун вытер слёзы и скромно спросил:
– Но кто же этот ваш доблестный предводитель, дайте хоть разок взглянуть в его благородные глаза. Этому филину мы будем всю жизнь благодарны.
– Вы и так его прекрасно знаете, его зовут Кабаморсов, – орлёнок замолчал, а потом улыбнулся и добавил: «укротитель орлов».
Заключение
Вот мы и подобрались к концу этой невероятной и удивительной истории, случившейся в старом дремучем лесу. Кабаморсов вернулся домой к родителям, которые бросились к своему малышу с распростёртыми объятиями. Отец назвал сына лучшим укротителем коршунов на свете. Вместе они посмеялись над его приключениями, особенно отцу понравилась история про мешок и усыпляющее зелье. Он даже попросил себе такую баночку, чтобы лучше засыпать по ночам. По поводу коршунов достоверно не известно, но ходили слухи, будто те оказались благодарными птицами. За свое спасение они пообещали вечно охранять совиный поселок от нападений любых хищников. Нападения на посёлок с тех пор действительно прекратились, но то ли некому было нападать, то ли действительно коршуны сдержали своё обещание. Чёрного коршуна с тех пор так никто и не видел. Поговаривали, что он покинул лесную зону и перебрался на другую сторону горных хребтов.
Дома у Кабаморсова всё стало, как когда-то прежде. Он продолжил свои ежедневные тренировки, отказался от всех помощников и запретил называть себя героем и тем более укротителем кого бы то ни было. Чтобы не обижать совёнка, друзья предложили снять обидную табличку над его домом про укротителя ослов. Но Кабаморсов настоял, чтобы её оставили. Во-первых, она заставляла его улыбаться по утрам, а во-вторых, пусть каждый день напоминает ему о том, что гордыня и тщеславие в один
