Вольфганг Хольбайн - Рыцарь Хаген

Данкварт тряхнул головой:

— Ложь! Конечно, он солжет, как всегда. Но мы-то с тобой знаем, как было на самом деле. И Гунтер нам поверит, да и все остальные — тоже.

— Нет, Данкварт. Это бессмысленно.

— Ты… ты не хочешь…

— То, что я хочу, никого не касается, — перебил его Хаген, — Возвращайся к Гунтеру и расскажи обо всем, что видел, — только это ничего не даст.

— Значит, ты со мной не поедешь? — Данкварт недобро прищурился. До этого момента он и внимания не обращал на костюм брата. Взгляд его скользнул по тяжелому щиту, мечу, кольчуге, поблескивавшей под плащом. — Ты при оружии. Так ты… ты хочешь с Зигфридом…

— Нет. Я не собираюсь с ним драться. Но ты прав, Данкварт, — я не вернусь. Ни теперь, ни потом.

— Что это значит?

— Я покидаю Вормс.

— Что-о? Сейчас, когда до свадьбы осталось два дня, ты покидаешь Вормс?

— Да, — кивнул Хаген, — И лучше бы ты отправился вместе со мной, — Он показал на крепость — Я подожду тебя здесь, если хочешь.

У Данкварта округлились глаза:

— Ты… хочешь сбежать? — Он просто не верил своим ушам, — Ты хочешь сбежать от нибелунга? Ты… ты покидаешь в беде Гунтера и Кримхилд?

Хаген вздохнул:

— Называй это как хочешь.

Данкварт растерянно уставился на него, и Хаген слегка пришпорил коня. Но брат схватил его за уздечку.

— Куда ты собрался? — Голос Данкварта дрожал от ярости.

— Прочь отсюда.

— Прочь — куда?

— Не знаю. Куда-нибудь. Если ты не хочешь ехать со мной, возвращайся к Гунтеру и скажи ему, что мне очень жаль.

— И это все?

— Все, — кивнул Хаген, — Он поймет.

— А Кримхилд? Она тоже поймет?

Хаген покачал головой:

— Нет. Она — нет. — Мягко отстранив руку брата, Хаген пришпорил коня и помчался вперед не оглядываясь.

Через несколько секунд перед ним выросла небольшая роща, и из чащи доносился шум: глухой топот копыт по размытой глине, смех, обрывки разговоров, звон металла. Это был Зигфрид со своими спутниками. Хаген въехал в лес и остановился в густой тени дерева на краю рощи. Отсюда он мог все хорошо видеть, сам оставаясь незамеченным.

Это были не только Зигфрид и его спутники, как говорил Данкварт, отряд насчитывал человек пятьдесят всадников в роскошных одеждах, расшитых золотом и драгоценностями. Хаген не очень удивился — такой герой, как Зигфрид, да еще в компании с Брунгильдой, не мог не привлечь к своей персоне целую толпу любопытствующих. Единственное, что неприятно поразило Хагена, — присутствие здесь Гизелера, разряженного под стать остальным. Юноша скакал рядом с нибелунгом, по левую его руку. Хаген рассердился: после всего происшедшего Гизелер все так же восхищался Ксантенцем?!

Хаген дождался, пока отряд повернет левее, чтобы обогнуть узкий перелесок. Действительно, нибелунгов было всего одиннадцать, Данкварт оказался прав. Он поискал взглядом Брунгильду. На валькирии был тот же наряд, что и в Изенштейне, когда он увидел ее впервые. Тот же огромный шлем венчал ее голову, рука сжимала причудливой формы скипетр. Да, Гунтер был прав — Брунгильда и не думала отказываться от Изенштейна и своей империи. Не стала она его невестой. И никогда не была. Истинная валькирия, она явилась сюда затем, чтобы препроводить Гунтера туда, куда испокон века провожали воинов ее сестры.

Теперь Хаген больше не колебался. Прочь отсюда! Но прежде он должен сослужить Кримхилд последнюю службу. Выехав из тени деревьев, Хаген поскакал прямо на Зигфрида.

Ехавшие во главе отряда воины резко осадили лошадей. Хаген видел, что, заметив его, содрогнулись не только Гизелер и Фолькер, но и Зигфрид. Рука Ксантенца невольно скользнула к перевязи и замерла на рукояти меча. Настороженным взором он вглядывался в приближающегося всадника. Когда Хаген поравнялся с ним, лицо Ксантенца растянулось в наигранной улыбке. Конь Зигфрида переминался с ноги на ногу, беспокойно закусив удила, но нибелунг ничего не замечал. Взглядом он впился в лицо Хагена:

— Решил прогуляться, Хаген?

— Не прогуляться, — поправил его Тронье, — а уехать, — Невежливость Зигфрида — он даже не счел нужным поздороваться — была ему только на руку, — Я покидаю Вормс, — Краем глаза Хаген заметил, как вздрогнул Гизелер, но не дал ему возможности вмешаться. Он взмахнул рукой, указывая на реку: — Мне нужно поговорить с тобой. Наедине.

На мгновение Зигфрид замешкался, затем кивнул и пришпорил коня. Хаген поскакал следом. Остановились они, лишь отъехав на значительное расстояние, пока Хаген не убедился, что спутники Зигфрида не могут их видеть.

— Ну? — начал Ксантенец, — Что ты хотел сказать мне?

Хаген повернулся к реке. Спокойный поток коричневато-серых вод вселил в него необычайное умиротворение и спокойствие.

— Я ухожу, Зигфрид. — Он неопределенно кивнул на север. — Покидаю Вормс.

— До Троицы?

Хагену показалось, что Ксантенец облегченно вздохнул. Под маской превосходства и бесстрастности нибелунга скрывались нервозность и напряжение. Может, Альберих был прав? Неужели Зигфрид действительно его боялся?

Он кивнул:

— Прямо сейчас. В город я больше не вернусь. Возможно, никогда вообще.

— И что же? Ты ждешь, что я стану тебя удерживать?

— Разумеется, нет, — усмехнулся Хаген, — Да это было бы бессмысленно. Решение мое твердо. Не стоило вообще возвращаться сюда.

— Зачем же ты это сделал?

Хаген пожал плечами:

— Может, потому, что я пообещал вернуться, а слово свое привык держать, — Он старался скрыть боль и отчаяние, владевшие им, но голос его выдал.

Но Зигфриду было не до этого.

— Так ты уходишь. Непобедимый Хаген из Тронье сдается без боя!

— Исход его известен заранее, — сказал Хаген. — Ты знаешь это так же, как и я.

— Я не подозревал, что ты тоже это понял, — ответил Зигфрид, — Но рад, что получилось именно так.

Хаген вопросительно взглянул на него.

— Я рад, что ты все понял, — Зигфрид улыбнулся, и улыбка его была на удивление открытой и честной, — Мне пора возвращаться. Это все, что ты хотел мне сказать?

— Почти все. Еще только одно. И советую тебе не забывать об этом.

Зигфрид насторожился:

— Что же?

— Помнишь тот вечер перед битвой с саксами?

Зигфрид кивнул.

— Мы были одни, как и сейчас, — продолжал Хаген. — Тогда ты сказал мне, что любишь Кримхилд. Это было правдой?

— Это было и есть правда, — Глаза его заблестели, — Я люблю Кримхилд еще сильнее, чем прежде.

— А Брунгильду? — тихо промолвил Хаген.

— Это тебя не касается.

— Меня это и не интересует, — спокойно ответил Хаген. — Делай с Брунгильдой все, что хочешь. Надень на себя корону Вормса. Мне все равно. Но не смей делать больно Кримхилд. Ты говоришь, что любишь ее, и я тебе верю и знаю, что Кримхилд отвечает тебе любовью. Сделай ее счастливой — это все, что я от тебя требую.