Демоны Вебера - Денис Кучеренко
— И это ваше оправдание?
— А я и не оправдываюсь! Я констатирую факт того, что если бы не содержимое этой стекляшки — мы все уже были бы мертвы. — Закипая от злости, Верго едва не раздавил драгоценный флакон у себя в руках. Слегка опомнившись, предсказатель бережно упрятал пузырек вглубь кафтана, расправив после этого складки своего одеяния, как если бы готовился ко встрече с кем-то важным. Его дыхание постепенно приходило в норму, пульс замедлялся. То пламя, что еще недавно испепеляло предсказателя изнутри, начало утихать, оставляя за собой лишь едва ощутимое тепло пепелища. — В тот самый момент как моя задача будет выполнена, и я получу свои кровью заработанные деньги, наше с вами сотрудничество будет окончено, раз и навсегда. Никогда более, ноги моей больше не будет в Помонте.
Воцарившаяся после одностороннего скандала тишина даже чем-то напугала предсказателя. Настолько необычно было кричать, клясть и обвинять человека лицом к лицу, но ничего не слышать в ответ. Вебер опешил, не в силах поверить в спокойную реакцию торговца оружием, а тот и глазом не повел. Голдберг держался достойно, даже не шелохнувшись с момента начала монолога спутника. Одну руку держа за спиной, а другую запустив на пол ладони за полы лацкана, мужчина выглядел почти что заскучавшим. Как предсказатель ни старался, определить был ли собеседник зол, разочарован, или даже обижен, ему не удавалось. Выдержка торговца оружием творила чудеса. Дополненная долгим опытом работы, она создавала непроницаемый барьер, мешающий прочитать эмоции Голдберга.
Примерно минуту Барон молчал, направив свой взгляд на горные вершины. Можно было уже подумать, что он окончательно забыл о собеседнике, но вот пышные усы слегка приподнялись, выпуская изо рта парочку слов:
— Хорошо. Я вас услышал.
«Хорошо? В каком смысле — хорошо? Хорошо, я согласен на скорое и безвозвратное прекращение нашего сотрудничества, или же хорошо, вы наговорили лишнего, и я вам это еще припомню?» — терялся в догадках озадаченный Верго.
— Тут вы полностью правы, — словно прочитав мысли предсказателя, решил объяснится усач. — У нас с вами есть уговор, и мы должны ему следовать. Как и в любом краю где царствуют всеблагие законы капитализма, все что связывает нанимателя и нанимаемого — это заранее оговоренные обязанности и следующая за ними оплата. Я не должен был говорить вам лишнего, и уж тем более возлагать на вас такие надежды. Прошу меня простить, недавнее происшествие вскружило мне голову, — тон Филиппа был холоден и лишен каких-либо эмоций. Было в этом что-то пугающее. Вебер бы почувствовал настоящее облегчение, если бы вместо этого сухого и безжизненного обращения, Барон накричал бы на него. Но Голдберг и не думал потакать надеждам предсказателя. — Раз уж у нас сугубо деловые отношения, я, как ваш полноправный наниматель вынужден требовать от вас отказ от любых веществ способных повлиять на вашу трезвость мышления, по крайней мере, до завершения нашего дела.
Если предсказатель был сметен ранее, то теперь у него и вовсе едва не пропал дар речи. Маленькая запланированная им сценка скандала пошла совсем не по плану. В глубине его сознания возникла мысль, что возможно следовало лучше продумывать план общения с человеком столь сложной профессии, привыкшем к истерикам неординарных клиентов. Уж за всю свою жизнь Барон точно не раз оказывался в одном помещении с кричащими, потенциально опасными людьми, должно быть он давно уже выработал для таких случаев особую тактику. Перебрав в голове несколько совсем никудышных вариантов, отметая их один за другим, все что Верго смог из себя выдавить звучало как:
— Вы что, обиделись? Обиделись потому что я не хочу до конца своих дней за вас страдать?
— Как же быстро «ты» превратилось в «вы», стоило мне затронуть тему вашей зависимости. И нет, я не обиделся, Верго. Я вам не юная девица, чтобы менять свой настрой и отношение к окружающим каждые несколько минут.
— Но… Но я же объяснил, настойка мне нужна для дела.
Голдберг издал пару нечленораздельных звуков, чем-то напоминающих ту канонаду с которой крышка от кастрюли с закипающей водой, приподнимаемая паром, молотит по ободку. Предсказателю понадобилось несколько секунд чтобы осознать, что странные звуки являются чем-то вроде гортанного смеха усача. Голдберг не просто смеялся, он давился смехом.
— Сколько раз я уже слышал эту басню, — с трудом выдавливал из себя Барон. — Будь то всего несколько безобидных бутылочек рома, чтобы лучше работалось, или же маленький мешочек с сушеными мухоморами, для креативности мышления. Чушь это все собачья. Я не работаю с забулдыгами!
— Да я ведь не зависим! — обидчиво промямлил Верго.
— Ну конечно. Найдите мне хоть одного пьяницу что признает себя пьяницей! Ха! И всегда одна и та же песня — это все нужно для дела. Ну вот мне вы врете, да и пусть. Но вам не противно обманывать своими оправданиями самого себя? Возможно последние события вызвали у вас небольшой провал в памяти? Ха, это я допускаю. Стремлюсь напомнить, что в подписанном вами договоре, в числе прочего был указан полный запрет на любые наркотические вещества, и даже алкоголь, пускай запрет последнего и действует на усмотрение нанимателя. В общем, меня вы услышали, если
