Император-гоблин - Кэтрин Эддисон
Гильдию Часовщиков снова представляли мер Халедж и меррем Халеджо, на этот раз в сопровождении еще одного мужчины – Майя не понял, какое место тот занимал в иерархии Гильдии. Он был старше мера Халеджа и сильно сутулился, как все часовщики. Он был представлен присутствующим как даченсол Эвет Полчина; Майя не знал, что конкретно означает этот титул применительно к членам Гильдии, но на Свидетелей он явно произвел благоприятное впечатление. Судя по их реакции, они успокоились и решили, что их время не будет потрачено даром, и что проект моста – не просто «нелепая фантазия императора», как в свое время дерзко выразился лорд Пашавар.
И когда император произнес формальную фразу, приглашая Часовщиков Джа’о выступить перед Кораджасом, именно даченсол Полчина вышел вперед. Он низко поклонился Майе, потом таким же образом поприветствовал каждого из Свидетелей. После этого часовщик сделал знак помощникам. Мер Халедж и меррем Халеджо подняли с пола массивный предмет, прикрытый тканью, и поставили его на стол перед Майей.
– Что это такое? – спросил Ксевет и холодно взглянул на младших секретарей, которые без его одобрения позволили часовщикам внести в зал потенциально опасную вещь. Телимедж шагнул вперед с таким видом, словно собирался броситься между императором и неизвестным предметом.
Лицо даченсола Полчины расплылось в блаженной улыбке.
– Это мост.
Он сделал знак, и младшие часовщики бережно сняли льняное покрывало.
У Майи перехватило дыхание.
Перед ним была модель участка реки Истанда’арты. На одном берегу располагались крошечные домики, на другом – пастбище; на зеленом бархате паслись черные с белым дойные коровы, сделанные весьма натуралистично. Дорога, ведущая к берегу реки, была вымощена отполированными кусочками кварца, которые поблескивали, словно настоящие булыжники после дождя. На каменистых берегах росли деревья верашме со скрученными стволами, усыпанные ярко-красными и золотыми цветами. Искусно собранная в складки лента коричневого шелка с приклеенными кое-где рыбьими чешуйками изображала бурную реку и волны, сверкающие на солнце. Из «воды» торчало бревно. Майю поразило мастерство автора модели, который сумел создать впечатление стремительного потока, передать мощь Истанда’арты.
В центре этого чуда находился самый главный элемент – мост. По сравнению с миниатюрными домиками и деревьями мост казался настоящим монстром из латуни и стали. Четыре огромные приземистые башни, по две на каждом берегу, тянули навстречу друг другу железные «лапы». «Лапы» встречались посередине реки и сцеплялись при помощи когтей. Присмотревшись, Майя вздрогнул – но не от удивления, а от какого-то странного суеверного чувства. Детали, соединявшие части пролета, действительно имели форму когтей хищного животного, ему это не показалось. Он наклонился к макету и разглядел на башнях стилизованные изображения ухмыляющихся мордочек. Тангриши.
– Самые подходящие покровители для моста, управляемого паровыми двигателями, – шепнул даченсол Полчина так тихо, что его услышал только Майя.
В Зале Совещаний поднялся шум, Свидетели прекратили ахать и охать и принялись спорить. Одни были поражены и восхищены макетом, другие возмущались и утверждали, что их хотят надуть.
– Это нелепица, – рычал лорд Пашавар.
– Мост рухнет под собственным весом, – поддакивал лорд Дешехар.
– Ни один корабль не сможет проплыть под этим чудовищным сооружением, – заявил лорд Истанар, Свидетель от Университетов.
Даченсол Полчина, судя по всему, только этого и ждал.
– Вперед! – воскликнул он и кивнул меррем Халеджо. Она поднесла руку к пастбищу с коровами и прикоснулась к макету. Должно быть, она обладала магическими способностями – над столом разлетелись искры, запахло паленым.
– На то чтобы сгенерировать достаточное количество пара, потребуется несколько минут, – объяснил даченсол Полчина. – Естественно, для обеспечения работы реального моста и бесперебойного движения судов потребуется нанять кочегаров. Пока устройство не готово, мы с радостью ответим на все ваши вопросы.
Последовала оживленная дискуссия, но Майя в нее не вслушивался. Модель заворожила его. Среди домов были расставлены микроскопические фигурки деревенских жителей: женщина развешивала белье на просушку, мужчина пропалывал огород, двое детей играли в прятки. Здесь была даже крохотная полосатая кошка, которая нежилась на подоконнике. Неподалеку от въезда на мост стоял фургон, запряженный двумя серыми в яблоках лошадьми. Возница наклонился и что-то искал под скамьей. Осматривая другой берег реки, Майя заметил среди стада коров пастуха и едва сдержал восторженный возглас. Пастух-гоблин сидел, скрестив ноги, под единственным на лугу деревом и играл на флейте. Флейта была совершенно как настоящая, вплоть до дырочек.
Майя выпрямился и решительно прервал спор между Свидетелями и часовщиками, угрожавший перейти в перебранку.
– Мы желаем увидеть, как работает механизм.
Лорд Пашавар сердито взглянул на него.
– Ваша светлость твердо намерены продолжать тратить время на эти глупости?
– Мы не считаем мост глупостью, – возразил Майя, поражаясь собственному спокойствию, – и, насколько мы понимаем, даченсол Полчина уверен в его надежности и целесообразности его возведения.
– Это вовсе не глупость, – согласился даченсол Полчина. – Это новая конструкция, что вовсе не одно и то же.
– Что-то это не похоже на часы, – ехидно заметил Истанар. – Вы точно понимаете, что делаете?
– Если вы считаете, что мы где-то допустили просчет, прошу, укажите нам на нашу ошибку, – спокойно предложил Полчина и сделал приглашающий жест.
Ошеломленный Истанар не нашелся, что ответить, и в этот момент вмешался архиепископ:
– Как вы можете быть уверены в том, что конструкция не рухнет под собственным весом?
– Он вовсе не такой тяжелый, как вам кажется, – ответил мер Халедж. – Через минуту вы все увидите.
Сначала Майя не понял, о чем напомнил ему звук, исходивший откуда-то из недр модели, потому что ему не было места ни в Вервен’тэйлейане, ни в жизни императора. Это был свисток закипающего чайника.
Меррем Халеджо с торжествующей улыбкой сказала:
– Мы готовы, ваша светлость.
– Тогда приступайте, пожалуйста, – позволил Майя, приняв положенный императору величественный вид. Но в глубине души он боялся, что его тон покажется часовщикам напыщенным.
Меррем Халеджо нажала на кнопку в основании макета, и свист прекратился. Все, включая Пашавара, затаили дыхание, и вдруг две «лапы» расцепились и начали складываться. За первой парой лап последовали остальные, и вот две половины моста разъединились, поднялись, словно крылья, и начали постепенно втягиваться в башни. Майя был так потрясен, что едва мог дышать – сердце колотилось, ему казалось, что в груди разгорается огромный огненный шар.
– Этот процесс можно остановить в любой момент, – объяснил даченсол Полчина, словно не заметив, что император, Свидетели, секретари и все прочие замерли, как громом пораженные. – В случае сильной грозы, ливня или наводнения мост можно полностью убрать на берег, что мы сейчас и продемонстрировали. Таким образом, ничто не будет препятствовать движению судов.
Мост складывался медленно, со скрипом, но, как и сказал даченсол Полчина, в конце концов «лапы» почти полностью исчезли внутри башен.
– Это и впрямь тангриша, – воскликнул Майя и мучительно покраснел.
– Да, это животное нас, так сказать, вдохновило, – согласился мер Халедж, – но, помимо него, мы наблюдали за различными видами пауков.
– Допустим, пролеты моста являются достаточно легкими для того, чтобы его можно было развести, – заговорил лорд
