Трилогия алой зимы - Аннетт Мари
– Боишься? – промурлыкал он со смесью льда и пламени в голосе.
Сердце заполошно колотилось. Боялась ли? Да, разумеется, но вовсе не того, что он причинит ей боль. Эми и сама не знала, чего она боится.
– А должна? – шепнула она.
– Я ёкай. Ты всегда должна бояться.
Она облизнула губы.
– А что, если не боюсь?
– Тогда ты дурочка.
Ни одно другое слово не смогло бы в тот миг описать ее точнее. Она лежала, прижатая к полу, под сильным, опасным ёкаем, который вполне мог ее убить, в доме другого ёкая, куда более могущественного, который хотел ее убить, в таинственном и страшном царстве ёкаев – и даже не могла толком испугаться за свою жизнь.
– Наверное, мне уже все равно, – сорвались с губ тихие слова.
Широ замер.
– Если я причиню тебе боль, все равно? Если убью?
– А какая разница? – Эми закрыла глаза и отвернулась. – Юмэй меня прикончит, как только я сниму с тебя онэнджу.
– Разве?
– А если до солнцестояния он не успеет, то я все равно погибну.
– Солнцестояние, – сухо повторил Широ.
Эми вздрогнула. Не стоило этого упоминать. Отчаяние окутало ее грозовыми тучами, стремясь найти выход.
– Что с солнцестоянием, малышка-мико?
Открыв глаза, она выдавила скупой смешок, хотя сердце норовило выскочить из груди, а кровь похолодела в венах. Распластавшись под кицунэ без возможности шевелиться, Эми еще никогда не чувствовала себя настолько уязвимой.
– Неужели ты так и не понял, Широ, почему жалкая смертная вдруг оказалась способна снять проклятие, которое создала ки амацуками?
Он уставился на нее, и его лицо стало непроницаемым – за маской скрывалось не смятение, а эмоции, которые он силился сдержать. Широ коснулся кожи ее чуть ниже ключицы. Скользнул пальцами дальше, раздвигая вырез кимоно. Эми напряглась. Она знала, что он видит: чернеющую на коже метку Аматэрасу.
Широ убрал руку и, закрыв глаза, уронил голову, закрылся в себе. Готовился убить? Отгонял прочь чувства, чтобы нанести смертельный удар? Он ведь признался, что испытает вину, если убьет Эми. А что теперь, когда он узнал, что она камигакари? Что для него важнее – избавиться от нее или от онэнджу?
Эми не двигалась. Лишь дышала все чаще. Напряжение сковало мышцы, ожидание было невыносимым. Ну почему она ему рассказала? Что за безумие на нее нашло?
– Успокойся, – пробормотал Широ. – Я не могу думать.
– Ч-что?
– Я пытаюсь кое-что вспомнить. – Он вздохнул. – Метка напоминает мне о… я не уверен.
Эми моргнула. Сердце немного замедлило бег.
Широ поднял голову – на его губах играла ленивая усмешка, заставшая Эми врасплох.
– Ты же не думала, что раз ты камигакари, то свободна от нашего уговора, м-м?
– Я… я не… А ты разве не хочешь меня убить?
– Ну, от твоей ки… – Он склонился и провел носом по ее челюсти, медленно вдыхая. Внутри Эми опять что-то оборвалось. – …слюнки текут, но нет, пока не собирался.
– О… значит, ты тоже хочешь меня съесть, как тот ёкай-ворона.
– Не как карасу, – негромко произнес Широ, заставляя ее трепетать. – Ты так и не сказала, почему так одета.
– Я… – Она попыталась подобрать слова, но его теплое тело и дыхание у ее уха отвлекали. – Я должна была встретиться с гуджи Шиона, но сбежала.
Широ вскинул голову, и Эми тут же пожалела о сказанном.
– Ты сбежала? Я думал, тебя принес Юмэй.
– Нет, я пришла сама.
– М-да? – Он склонил голову набок. – Почему?
Она знала, что он на самом деле спрашивал – зачем было поступать так глупо, зачем так рисковать.
– Потому что меня собирались запереть в Шионе до солнцестояния. И тогда я не смогла бы…
– Не смогла бы что?
– Мы заключили уговор, – прошептала Эми. – Если бы меня заперли, ты остался бы с онэнджу навсегда.
Широ уставился на нее рубиновыми глазами, в которых промелькнули странные тени. От его взгляда становилось трудно дышать.
А потом кицунэ вскинул брови, вновь растянул губы в лукавой кривой улыбке и постучал пальцем по щеке Эми, напоминая, что он все еще лежит на ней сверху.
– Так, значит, я оскверняю божественную чистоту камигакари своим грязным прикосновением?
– Мне все равно, – произнесла Эми, не подумав.
– Разве? – Голос Широ стал ниже, вернулись мурчащие нотки. Кицунэ скользнул пальцем по ее щеке – невесомо, как перышком. – Хочешь, я слезу?
Она смотрела в его глаза, зачарованная, плененная, неподвижная. Хотела ли? Да. Стоило так и ответить. Стоило его прогнать. Сердце
