Пол Андерсон - Фантастическая сага

Однако и его собственная рать была громадна. Она росла от ночи к ночи, по мере того как подтягивались все новые отряды, а вместе росла и радостная уверенность воинов в успехе дела. Никогда не думали они, что возможно будет собрать в княжестве такое громадное войско. Пусть враг превосходит их числом. Зато он сильно уступает в ратном искусстве и добротности кораблей. К тому же эльфийская рать будет сражаться в знакомых водах, на знакомом взморье. Воины помоложе считали даже, что английские эльфы сумеют не только отразить нападение троллей, но и перенести военные действия на территорию Тролльхейма, и в конце концов совершенно покорить его.

С Оркнеев прибыл Флам сын Флама, того, что пал во время скафлокова похода: он горел желанием отомстить за смерть отца. И сам воитель этот, и братья его слыли первейшими в Дивной стране мореходами. Когда их драккары двинулись на юг, море стало черным-черно от бесчисленных судов. Блестели развешенные за бортом щиты, ветер пел в снастях, шипела, пенясь за кормой драккаров, вода, так что могло показаться даже, что шипение это исходит из пастей драконьих голов, украшающих носы кораблей.

С серых всхолмий и непролазных болот земли пиктов явились, приведя с собой своих воинов, вожди диких племен. Оружие их имело кремневые наконечники, облачены же они были вместо доспехов в простые куртки из толстой кожи. Ростом те воители были пониже истинных эльфов и много шире их в плечах. Кожу они имели смуглую, а татуированные лица их обрамляли черные, как смоль, длинные волосы и бороды. В жилах их текла не только эльфийская кровь, но и троллья и гоблинская, а также кровь каких-то еще более древних существ и умыкнутых в незапамятные времена пиктских женщин. Вместе с ними прибыли некоторые младшие сиды, пришедшие некогда на Британию вместе со скоттами, а также неказистые на вид, но обладающие громадной силой лепреконы со своей удивительной прыгающей походкой, и величавые, в блестящих доспехах копьеносцы, любившие сражаться либо в пешем строю, либо на своих гулких колесницах, по бокам которых были закреплены лезвия мечей, чтобы в прямом смысле этого слова косить врага.

С юга, со всхолмий и испещренного пещерами скалистого побережья Уэльса и Корнуолла пришли в Эльфхолм древнейшие эльфы Британии, одетые в кольчуги всадники и колесничие, чьи боевые стяги хранили память о битвах давно минувших дней, а также зеленоволосые, белокожие морские жители, которым во время пребывания на суше приходилось окружать себя пронизанным запахами моря туманом, чтобы не обсохнуть, и несколько сельских полубогов, завезенных некогда на Британию римлянами и покинутыми ими в чужой земле. Клан за кланом прибывали и робкие, не терпящие посторонних глаз лесные эльфы.

Из земель, населенных англами и саксами, подкреплений поступило немного: большая часть Дивного народа давно бежала из тех мест, многие пали жертвой заклинаний экзорсистов. Но все еще обитавшие там эльфы откликнулись на имриков призыв. Несмотря на бедность и отсталость, они были отличные воины, причем у иных из них текла в жилах кровь Вайланда[21], а то и самого Одина. Было в них и немного гномьей крови, и, видимо, оттого слыли они лучшими в княжестве кузнецами, а из оружия предпочитали здоровенные топоры.

Но красой и гордостью имриковой рати все же были эльфы, обитавшие в окрестностях Эльфхолма. Никто не мог сравниться с собранными Имриком вокруг себя вельможами ни мощью, ни горделивой повадкой, ни красой, ни благородством происхождения, ни мудростью, ни богатством. Горяч был нрав тех воителей, в битву шли они одевшись, как на свадьбу, и копья свои целовали с такой же радостью, как иные невесту; обладая громадным магическим знанием, умели они, если нужно, и врага погубить, и друга оберечь от беды. Прибывшие из отдаленных земель эльфы были совершенно сражены их величием, что не мешало, впрочем, воздать должное присылаемым в лагерь отменным яствам и напиткам, а также явившимся туда в поисках приключений эльфхолмским женщинам.

Фрида с интересом наблюдала за тем, как собиралась эта рать. Глядя на беззвучно скользящих в сумерках или под покровом ночи с наполовину скрытыми от ее глаз лицами воинов, чье естество было так разительно отлично от привычного, людского, она ощущала страх, и вместе радость и гордость. Занимая среди них высокое положение, Скафлок (ее Скафлок!) обладал большей властью, нежели любой из смертных королей.

— Все это верно, — тут же возразила она самой себе, — но подданные-то его — существа, лишенные души. — Она вспомнила медвежью силу троллей. А что если он падет от их руки?

Та же мысль пришла в голову и Скафлоку:

— Наверное, мне следует отвезти тебя к друзьям вашей семьи, что остались в землях людей, — медленно проговорил он. — Хоть я в это и не верю, но эльфы могут потерпеть поражение. По правде сказать, было множество дурных предзнаменований и ни одного доброго. А если такое случится, тут тебе нельзя оставаться.

— Нет, ни за что. — Она взглянула ему в лицо своими испуганными серыми глазами, потом спрятала лицо у него на груди. — Я не хочу оставить тебя. Просто не могу.

Он погладил ее по огненным кудрям.

— Я потом приеду за тобой.

— Нет… Кто-нибудь может уговорить меня остаться. Или заставить. Например, священник или еще кто. Такое и раньше случалось. Мне рассказывали… — Она вспомнила, как прелестны эльфийки и как многозначительно они поглядывают на Скафлока, и на какое-то мгновение все тело у нее будто судорогой свело. — Я не оставлю тебя, — твердым голосом проговорила она. — Я остаюсь здесь.

Он молча обнял ее. Эти слова Фриды наполнили его сердце несказанной радостью.

Вскоре пришла весть о скором выступлении троллей. В последнюю ночь перед тем, как им самим выйти в море, эльфы устроили в Эльфхолме большой пир.

Просторен был пиршественный зал Имрика. Сидя подле Скафлока неподалеку от почетного хозяйского места, где поместился Имрик, Фрида совершенно не могла разглядеть дальнего конца этого громадного помещения, да и украшенные резным узором из виноградных лоз потолочные балки зала едва угадывались в полумраке. Любимый эльфами прохладный голубоватый сумрак, казалось, клубился повсюду подобно дыму, однако воздух был свеж и напоен ароматами цветов. Освещали зал бесчисленные стоящие в бронзовых канделябрах восковые свечи, горевшие ровным серебристым огнем. Свет их отражался от развешанных по стенам щитов и золотых панелей, испещренных затейливым чеканным узором. Расставленные на белоснежных скатертях блюда, чаши и кубки, все до единого из драгоценных металлов, были украшены дорогими каменьями. Хотя Фрида и привыкла уже в Эльфхолме ко всяким необычным лакомствам, голова у нее все равно пошла кругом от обилия перемен мясных и рыбных блюд, кушаний из дичи, всевозможных фруктов, пряностей, сладостей, множества сортов пива, меда и вина, что были поданы к столу на том пиру.