Алла Вологжанина - На тропе Луны
Да уж, пророческой оказалась последняя песня ее плеера.
Аркус снова набрал высоту и отдалился от омертвения.
Вдалеке темно-синей громадой вырастал незнакомый пока еще замок.
Глава 28
«Фто ефть магия?»
И вот теперь Карина рассматривала бывшую детскую, принадлежавшую когда-то Эррен, где ее поселили, возможно, надолго. Судя по всему, эта родственница по сравнению с остальными была почти нормальная. И разговаривать с ней получалось как-то… по-человечески. Может, потому что она словесник? Что там рассказывал Диймар? Словесники воздействуют на глубину пространства с помощью заклинаний – речевых формул…
– Кхм, кхм, добррутрро! – раздалось вдруг над самым ухом.
Карина от неожиданности подскочила, а прямо перед ней на одеяло спрыгнул не кто иной, как птероворон Кру. Скрипел и лязгал он в точности как раньше, но медный клюв его сиял, а один глаз лихо прикрывала повязка.
– Добррутро, – повторил Кру и осведомился, склоняя голову набок: – Дрраться будешь?
– Если только опять «уперреть» меня попробуешь, – засмеялась девочка.
Видеть Кру было приятно. Что ни говори, а знакомая морда, хоть и условно-воронья. Кру подпрыгнул на одеяле.
– Порра, порра, – провозгласил он, – завтрррак!
Карина стряхнула его с одеяла, вылезла сама и обнаружила, что спала в том самом дурацком платье, которое ей «выдал» Полный покой. После купания в океане, полетов аж на двух драконоидах и прочих приключений оно выглядело соответственно.
– Гррязнуля, – высказался Кру – Вчеррра Крру говоррил: «Стиррать ее», а Эррен: «Рразок не помррет».
– Ну и в самом деле, не померла же, – фыркнула Карина. – Где можно умыться?
– Там! – Кру клювом указал на винтовую лестницу, которая вела не только наверх, но и вниз. В полу был еще один люк.
Все пространство под спальней занимало нечто среднее между баней и каменным застенком. Но пол и стены там были гладкие, а вода в душе – теплой, почти горячей. Жизнь стала принимать куда более прикольные очертания. При случае надо будет еще в каменной ванночке-бассейне отмокнуть как следует.
Правда, лучше не думать о том, что придется снова напяливать на себя что-то из вчерашних шмоток, кучей брошенных на пол. Сама, конечно, виновата, но, с другой стороны, не стирку же было устраивать. Она даже не помнит, как до комнаты добралась.
Замотавшись в полотенце и вернувшись в спальню, Карина обнаружила Кру, сидящего прямо на полу перед зеркальным шкафом. Шкаф, кстати, занимал половину стены, но не бросался в глаза, во-первых, потому что идеально повторял округлый контур башни, а во-вторых, потому что зеркало было совсем темным, осветлялось оно, только когда кто-то к нему подходил и всматривался в отражение.
– Порра на завтррак, – прокаркал Кру, кивая на шкаф, – открроой.
– Зачем? – не врубилась Карина. – Там выход, что ли?
Птероворон возмущенно подпрыгнул, завращал глазом. Его коленки скрипнули-лязгнули.
– Крра! Дурра! В трряпке жрррать попррыгаешь?
Видимо, и впрямь дура. Столько времени приучала себя обращать поменьше внимания на одежду, поскольку от этого одно сплошное расстройство, а приучилась, конечно же, не вовремя, не к месту, да еще и перестаралась…
Карина всмотрелась в свое отражение. Она по-прежнему смахивала на беспризорницу, если уж честно. Хотя причин для этого было все меньше и меньше.
– Карина Радова, – попробовала она на вкус новую фамилию. Но почему новую? Тетка Клара недвусмысленно дала понять, что эта фамилия полагалась девочке по праву с самого рождения. – Карина Радова. Серый волк из семейства Радовых из прекрасного «Стража глубин»… Ну а фиг ли бы и нет?
– Пррравильно, – поддержал ее Кру. – Ты не дурррра. Собирррайся!
И Карина открыла шкаф.
И заморгала, не веря своим глазам. Все отделение было заполнено висящими в ряд одинаковыми белыми платьицами.
«Что это?» – подумала она и открыла другое отделение. Оно оказалось гораздо больше, и вот уж где впору было по-настоящему не поверить глазам. Снова ряд платьев, только теперь строго по цветам и оттенкам от черного до белого через весь мыслимый цветной спектр. Эррен в детстве, что, по три раза на дню переодевалась? И какой порядок! Самой Карине до тетки далеко.
– Крра! Феи! – коротко объяснил Кру. – На пррощанье старрались. Выбиррай.
Карина выбирать не стала. Просто взяла первое попавшееся, то ли черное, то ли просто очень темное.
Кру драматическим жестом хлопнул себя крылом по лбу. Наверное, еще и глаз закатил.
– Ррубашку, ррубашку сперрва.
Оказалось, что платье фактически состояло из двух – белого, наглухо завязывающегося у горла на ленточку, и темного, с широкими рукавами, открытыми плечиками и многоярусной сборчатой юбкой до колен. Очень красивого, если уж честно.
– Чувствую себя куклой, – пробурчала Карина.
– Куклы не завтррракают, – отозвался ехидный птероворон, – а тебе порра.
И они отправились на кухню. Карина по дороге удивлялась, почему хозяйка замка не вкушает свой утренний кофе в тронном зале, а тусит среди кастрюль. Но это удивление прошло, как только она увидела кухню.
Длинный зал с низким потолком казался не просто уютным, а завораживающим. Справа от входа располагалась собственно кухонная часть – филиал ада с полудюжиной печей и печечек, отполированными временем и мастерством каменными поверхностями для резки, котлами, сковородами и непонятно чем еще. В двух печках горел огонь, и по кухне плавал умопомрачительный аромат выпечки. Слева возле единственного, зато настежь открытого окна стоял древний как мир деревянный стол с небрежно брошенными тут и там кружевными салфетками. Возле него, с ногами на массивном стуле, раскидав оборки клетчатой юбки, полыхая рыжими кудрями, сидела Эррен. Она, как маленькая, держала двумя руками огромную, тонкую до прозрачности кружку и что-то с удовольствием отхлебывала из нее.
– Мастер, вы в самом деле Великий мастер, – жмурясь от удовольствия, говорила она, – я словно в детство вернулась. Эх, Евгения бы сюда…
Эррен открыла глаза и увидела Карину.
– Доброе утро, сплюшка, – усмехнулась она, – присоединяйся. О, какая ты красивая!
– Доброе утро, девочка, – присоединился к приветствию Великий мастер, выступая из тени «кухонной» части. – Рад видеть тебя снова. Судя по всему, ты не пострадала. И я согласен с твоей тетей, ты просто красавица.
Смущенная Карина поздоровалась и пристроилась у стола. Мастер выглядел еще более странно, чем ей запомнилось. На нем был белый мешковатый комбинезон, не оставляющий ни миллиметра открытой кожи. Впечатление было такое, как будто в пустую оболочку тряпичной куклы поместили гибкий проволочный каркас. Только маска осталась та же – красивая, тонкая, с застывшей печальной улыбкой.
