Владимир Венгловский - Хардкор
Вжжжух! — камень отшвырнул сипактли и опустился на голову дракона. Веревка лопнула, камень исчез. Голова монстра рванулась вперед. Надо отдать Мекатлю должное — передвигался он очень быстро. Но недостаточно, чтобы полностью увернуться от раскрытой пасти. Она прошла сквозь его левую руку, и рука исчезла. Голова чудовища нашла новую цель и погналась за убегающим сипактли. Оставшийся стоять Мекатль удивленно посмотрел на торчащий из плеча обрубок.
— Мне не больно, — сказал он. — Нет боли. Странно.
И опустился на ступени.
— Назад, — снова повторил Вот. — Это вирус, что пожирает игры пространство.
Я понял это, едва лишь увидел дракона. Точно так же дрожало и разрушалось виртуальное хранилище центральной закрытой системы Института космонавтики, когда ее атаковали антиглобалисты. К сожалению, в то время я находился внутри хранилища, и испытал всё на своем виртуале. Тот вирус выглядел по-другому, но внешний вид неважен и ограничен лишь фантазией и умением создавшего его программера. Помню ощущения, которые передавались по обратной связи нейроинтерфейса, во время того, как разрушался мой код. Вирус пожирал моего виртуала по кускам, пока соединение оборвалось, и меня не вышвырнуло в реальность. Но в пространстве Чендлера вирус такой силы грозит окончательной гибелью. Вирусы непредсказуемы, слишком опасны. Их сложно контролировать, и в любой момент они могут вырваться на свободу.
Я уходил, пятился, поймав рвущуюся в бой Волчицу. Мне не страшны были ее клыки — я смотрел на приближающуюся голову гирды. Не увернуться. Не спастись. Но я не зажмурился. Голова резко остановилась возле меня, на мгновение замерла, и исчезла, всколыхнув пространство.
У входа в мавзолей стояла женщина в черном облегающем кожаном костюме. Ее лицо скрывала полумаска.
— Ткакло Хорк, — сказал Мекатль, — Птица Смерти.
Он встал и попытался опуститься на колени. Но это не получилось, и воин-ягуар упал лицом вниз. Волчица вырвалась из моих рук и бросилась к женщине. Та улыбнулась тонкими несимметричными губами — левая половина была короче правой, словно виртуал создавали впопыхах и допустили небрежность, либо нарочно его обезобразили, и бросила на ступени серебристый шар. Мгновение — и вирус раскрылся, пространство задрожало, лапы и пасть Волчицы опутало блестящими нитями. Илва упала у ног женщины, едва коснувшись ее куртки.
Хорк рассмеялась. Она присела и опустила голову Волчицы к себе на колени. Илва рычала сквозь сомкнутую пасть.
— Отпусти, — сказал я, сжимая меч.
Оружие бесполезно против вирусов. Но, может быть, я успею раньше, чем она их применит?
— Зачем? — спросила Хорк. — Не переживай, я отпущу вашу зверушку, лишенную памяти. После того, как уйду, не то она вцепиться мне в глотку, не смотря на то, что я вам помогла. Ведь вцепишься, да?
Мне показалось, что ее руки сейчас схватят шею Илвы, скрутят ее и отбросят Волчицу, как ненужную игрушку. Но вместо этого Хорк провела ладонью против шерсти на холке зверя, посмотрела на нас и сказала: — Забирайте вашего Ёжика в целости и сохранности.
— Ты спасла его? — воскликнул я.
— Ничего особенного, — пожала она плечами и пригладила поднявшуюся шерсть Волчицы.
— Позволь мне уйти, — прохрипел Мекатль.
— Зачем? — вновь удивилась Хорк. — Тебе некуда идти. Ты забыл себя. Как и все другие. Вас сожрала игра. А я могу уничтожить ее. — Хорк достала из сумки на поясе несколько серебристых шаров и покрутила их на ладони. — Но не буду портить игру Вота. Кстати! — Она вскочила на ноги, голова Волчицы ударилась о ступени. — Мне пора уходить, я не настолько сопротивляюсь играм, как некоторые.
Хорк подмигнула сквозь прорезь в маске — Мне или Воту? и пропала. На мгновение появившийся и тут же исчезнувший канал всколыхнул пространство. С Волчицы спали путы. Наступила тишина, в которой была слышно, как ползет по ступеням сипактли с распоротым животом. Его когти скребли по камням: цок-цок, цок-цок.
— Нет боли, — опять сказал Мекатль. — Рука восстановится, когда я вновь погибну?
— Не думаю, твой код нарушен, — ответил я и пошел в мовзолей.
Огромный зал скрывался в темноте, которую пытались разогнать сидящие на стенах и потолке электрические светлячки. Пол был застлан мертвыми телами сипактли. Посреди зала стоял саркофаг со стеклянной крышкой, на которой лежал Ёжик. Мальчишка спал, раскинув руки в стороны, и улыбался сквозь сон. Илва превратилась в человека, бросилась к нему, прижала к себе.
— Живой, — сказала она. — Кровь не пролилась. Успели.
Ёжик что-то забормотал и засмеялся, не открывая глаз. Я подошел к стене, возле которой лежали белые осколки разбитой маски. Поднял один из кусков, подержал на ладони. Накатило чувство нереальности. Мавзолей превратился в куб, созданный из векторов. По стенам перемещались блестящие точки. На параллелепипеде в центре зала лежала безжизненная кукла человека. К ней вёл цифровой след. Я пришел. Добрался. Почти выполнил задание — осталось лишь заставить мальчишку вспомнить себя и можно возвращаться. Но чувства удовлетворения от проделанной работы не было — что-то мешало, какое-то необъяснимое ощущение фальши. Тем более, что вернуться можно лишь с помощью артефакта, созданного Черным Хакером.
В зале был еще один след, два заметный, оставленный Тхакло Хорк. Он исчезал, но я успел увидеть, куда он ведет.
Осколок маски выпал из руки и разлетелся фарфоровыми крошками, имитирующими физическую модель столкновений. Мир вернулся. Нахлынул темнотой, запахами и страхом. По полу скребли когти заползающего в двери сипактли.
— Уходим! — сказал Вот, протыкая монстра мечом.
Я подхватил Ёжика на руки. Мы выбежали на лестницу. Две луны встретились на небе, маленькая наползла темным пятном на большую, вызвав частичное затмение.
Мы успели пересечь площадь и добраться до начала улицы, когда Илва вскрикнула:
— Оглянитесь!
Темнота у пирамиды вновь шевелились телами сипактли.
— Вторая волна, — сказал Мекатль. Из его единственной ладони спустился камень с зубцами. — Бегите.
Вот побежал по улице, я и Илва остановились в нерешительности.
— Да бегите же! — закричал воин-ягуар, раскручивая оружие над головой. — Я их задержу.
Мы поспешили следом за Вотом. Позади слышался шум боя: хрипение сипактли и звуки, которые издавал поющий в воздухе камень. Его светлячок еще долгое время мигал в ночи, пока не исчез в темноте.
Мы возвращались к проходу в город-всех-дорог.
К вечеру поля сменились деревьями, сначала редкими, облепленными стаями ворон, а после сомкнувшими ряды и ставшими сумрачной чащобой. Дорога запетляла по Железному лесу. Ветви со снежными шапками нависали над головами. Когда мы подъехали к вратам Вормса, снегопад прекратился, заходящее солнце уже касалось башен, и длинные тени раскрашивали город в черно-белые полосы.
