Дым и железо - Рэйчел Кейн
Когда Томас закончил с работой, на улице было уже совсем светло. Утро. И когда он посмотрел на четыре оружия, которые построил, на ужасную мощь, которую создал, сосредоточенность внутри него надломилась, и все, что Томас не позволял себе чувствовать все это время, захлестнуло его.
Он тяжело сел на рабочую табуретку и уронил голову на руки. Дыхание участилось, а потом участилось настолько, точно в груди заработал двигатель, который Томас не мог контролировать.
И он не понимал почему.
Кто-то позвал его по имени, но он не смог поднять голову, чтобы ответить. Только когда она опустилась рядом с ним и Томас учуял мягкий жасминовый аромат ее парфюма, то понял, что к нему пришла Халила. Ее руки бережно опустились на его плечо и спину. Она произносила его имя.
Он не мог восстановить дыхание. Мотор внутри гнал все быстрее и быстрее, и Томас видел черные пятна, а руки у него тряслись, как у старика.
– Томас, опусти голову. Вот. Медленно, глубоко дыши. Вдыхай через нос, а потом выдыхай через рот. Теперь ты в порядке. Ты в безопасности. Ты в безопасности.
Был ли то ее размеренный, тихий голос или же нежное прикосновение рук, но Томас принялся слушать и следовать ее инструкциям. Это помогло побороть головокружение, пятна и панику, которая угрожала забросить его в самое темное место. Когда он смог дышать медленнее, то быстро и виновато покосился на Халилу.
– Прости, – сказал он. – Я не знаю…
– Я знаю, – сказала она. – Ты боишься. Мы все боимся. Тебе чуточку лучше?
Он кивнул.
– Я полагаю… полагаю, почувствовал себя одиноким на миг. Когда я что-то мастерю, больше ничего не имеет значения, а потом… ничего нет. Остаюсь только я. – Он выдавил из себя улыбку. – И меня одного порой недостаточно.
– Из-за Рима?
– Да. – Он не хотел пока разговаривать об этом, хотя понимал – и Вульф тихонько сказал ему, – что только обсудив все с кем-то, он сможет избавиться от нарастающего внутри давления. – Мне нужно было сделать кое-что, что нам поможет. Только об этом я и мог думать. А Джесс… – Халила покачала головой, и Томас не закончил вопрос. – С ним все будет в порядке. Он всегда выживает, наш Джесс.
– Да, – сказала она, и ее руки скользнули в его, крепко сжав. – Надеюсь, Дарио тоже.
– Дарио? – Томас моргнул. Пока он был занят делом, то что-то упустил. Работал так вдумчиво, что игнорировал все вокруг, и может… может, не следовало. – Что с ним?
– Его схватили, – сказала Халила. Ее голос не дрогнул, но Томас почувствовал, как она содрогнулась. – Он… Я не знаю, Томас. Надеюсь, что он жив. Молюсь за это. Если же нет…
– Он жив, – сказал Томас и обнял Халилу за плечи. Она казалась маленькой и хрупкой, однако Томас знал, что она еще и сильная. – Со всеми нами все будет хорошо. – К своему удивлению, Томас почти в это и сам поверил. – Мы так далеко зашли и через многое прошли. А если я ошибаюсь и сегодня всему наступит конец…
– Я и вообразить не могла друзей лучше, которые были бы рядом со мной, – закончила Халила, и именно об этом и думал Томас. – Я знаю. Я чувствую то же самое. – Она колебалась мгновение, однако потом добавила: – Хочешь рассказать мне про Рим?
– Нет, – сказал Томас. – Я хочу, чтобы ты взяла одну из вон тех штуковин и пошла со мной.
Халила поднялась со скамьи и взяла в руки одно из блестящих новых оружий. Она выглядела удивленной, когда подняла его.
– Оно легче, чем я думала.
– Да. Я придумал некоторые улучшения. Будь осторожна со спусковым крючком. – Он взял другое оружие и вывел Халилу из мастерской через заднюю дверь. В рассвете было некое волшебное свечение, густо пронизанное утренней росой, мягким и блестящим цветом, который бледнел из ослепительно оранжевого в золотой, тот в свою очередь в голубой, а к западу все еще упрямо липла ночь. Сад, в который они вышли, окружали каменные стены, и Томас кивнул на его дальний конец. – Туда. Стреляй.
– Я… – Халила с сомнением посмотрела на Томаса, однако подняла оружие достаточно умело. Спасибо тренировкам Вульфа и суровым урокам выживания. Халила сделала вдох и нажала на предохранительный курок.
Луч сплошного красного света вырвался из ствола и ударил в стену, и стена эта просто… исчезла с треском и внезапным клубом пара. Нет, она расплавилась. Томас моргнул, и его мозг тут же непроизвольно сделал расчеты относительно теплопередачи, а потом Томас оглянулся на Халилу.
– Оно горячее на ощупь?
– Горячее, – сказала она. – Но не очень, нет. Я зажгла его всего на секунду.
Томас кивнул, вскинул свой экземпляр и тоже прицелился. Он выстрелил на недавно укороченную стену, и та опять треснула, зашипела от дыма и расплавилась, обратившись в густую, красную массу на земле. Пока Томас наблюдал, расплавленный камень застыл, став бледно-багровым, а затем почернел, точно лава.
Томас проверил индикаторы запаса заряда на каждом оружии и кивнул.
– Хорошо. Каждое должно выдержать четыре или пять таких выстрелов. Меньше, если нажимать на курок дольше.
Халила выглядела довольной, когда протянула свое оружие ему.
– Полагаю, они нам пригодятся, – сказала она. – Но они…
– Мощные, – сказал Томас. – Да. И опасные. Но мы теперь должны быть опасными, не так ли? Если хотим выжить?
Она кивнула. И хотя Томасу не хотелось, он все равно знал, что они оба в этот момент думали об одном и том же вопросе.
«Какой ценой?»
Халила вернулась вместе с Томасом обратно в мастерскую, где они обнаружили профессора Вульфа. Тот вновь был в профессорской мантии, и по всей видимости, решил Томас, Вульф выглядел почти так же, как они его встретили в свой первый день у поезда, который привез их в Александрию. Несмотря на всю свою боль, Вульф выжил.
– Они поразительные, – сказал Вульф. – Ты смастерил их за ночь?
– Мне нужно было чем-то себя занять.
Вульф рассмеялся, но вышло мрачно.
– Да. Разумеется. Но только Томас Шрайбер мог развлекать себя совершенствованием такой прекрасной машины для убийств, как эта. Может, тебе стоит научиться играть в карты.
– Они нам пригодятся, – сказал Томас.
– О, я знаю, что пригодятся, – согласился Вульф. – Но прости меня за то, что я пытаюсь еще на секундочку уцепиться за фантазию о том, что добро победит, не став хуже своего оппонента.
Томас ощутил, как по его телу пронеслась дрожь, будто провод под напряжением разорвался, и осознал, что до нынешнего момента не понимал, что он был зол, по-настоящему зол.
– Вы хотите позволить им продолжать делать то, что они сделали с нами? С тысячами до нас и после? Вы правда думаете, что это прекратится, если мы это не прекратим?
– Мне хочется верить в это даже сейчас. Есть
