Доминум - Полина Граф
– Вот же повезло с заменой наставника… – фыркнул я однажды. – Лучше б прошлый остался. Но он так много болтал…
Иногда Луна хотела от меня отказаться. Но я был нужен ей для задания, потому она терпела. Орнега поведала о том, как Антарес жил на Земле и начал рассыпаться. Он назначил срок и условия, согласно которым должен был собраться вновь. Верховный доверил план лишь нескольким душам во всей Вселенной и никого не посвятил в него целиком, выдавая только части. Один из его осколков остался на хранении в «Белом луче», потому Луне пришлось втереться в доверие и служить там годами, делая множество незаконных вещей, – и все ради того, чтобы подобраться к осколку. Поллуксу не было известно о плане восстановления, Антарес не доверял ему настолько сильно, потому приходилось изощряться с кражей. Но хуже всего было с разумом: если местоположения двух частей души Антареса Луне были известны, то где находилась третья, оставалось загадкой.
Как выяснилось, Мемора являлась еще одной фигурой в игре. Антарес доверил ей знания о местоположении разума, и она была обязана раскрыть его нам, когда придет время. Но еще до моего появления с Меморой что-то случилось. Вернувшись в роли посла Магистрата, звезда была сама не своя. Она очень странно отреагировала на легкие намеки Луны о разуме Антареса. Даже не узнала ее. Потому Луна решила, что Мемору стоит остерегаться, чему я поверил на слово. У меня в животе холодело, когда приходилось сталкиваться со звездой.
– Я знаю лишь одну подсказку, – сказала мне однажды заоблачница. – Антарес оставил ее на всякий случай. Разум следует искать в прошлом Скорпиона.
– Что? Этот кретин Паскаль может что-то знать? – скептично спросил я, не отрываясь от учебных записей. – Он не может наладить контакты между мозжечком и единственными двумя извилинами, а тут целый Антарес.
Но Скорпион был нашей единственной зацепкой. Поиски разума Антареса заняли долгое время. Естественно, сначала мы задали вопросы Паскалю, но, когда он не сказал ничего конкретного, пришлось любезничать с Близнецами и даже Волком. Последний мне особенно не нравился, и каждый раз при разговоре с ним я заставлял себя быть дружелюбным и с трудом удерживался от ворчания в его сторону, которое потом красноречиво излагал Луне.
– Какой редкостный дегенерат… – говорил я, безостановочно запуская стрелы в ствол дерева. Тогда мы находились в лесу Соларума. – Мусор вместо мозгов! Почему он вообще до сих пор не помер? Прямо чувствую, как тупею рядом с ним. Рта не затыкает!..
– Держи себя в руках, – напомнила Луна, сидя на одной из толстых веток дерева и лениво болтая ногами. – Ты уже и так подменил его манипуляцию, чтобы Волк получил травму и у тебя сменился наставник!
– Но помогло же! И я в конце концов не дал ему умереть, так что ничего страшного.
– А я говорила тебе этого не делать! Слишком рискованно. Волк помогает с доступом в канцелярию, а тебе пока туда запрещено. Ты сам сказал, что его легче всех уговорить.
– Да потому что он доверчивый и размазня! Считает себя таким важным, идеальным, а сам сопливая тряпка! – Я со злостью выпустил еще одну стрелу. – Он в открытую не ноет, но видела бы ты, как стелется под других! Я многое приметил в его душе. Весь этот надоедливый оптимизм… Как он вообще способен выдавать эти мерзкие улыбки, когда в душе едва не скатывается в апатию? Еще и ученика своего бывшего против себя настроил, теперь пытается к нему подлизаться, чтобы вернуть прежнее доверие. И Стефано тоже – тот еще идиот. Как я рад, что отделался от Дана как от учителя. Еще бы месяц – и я лучше б с Соларума вниз сиганул. Почему я вынужден с ними общаться? Сил моих больше нет; как только разберемся с Антаресом и закроем этот гребаный театр, больше терпеть я не стану.
Очередная стрела пронзила кору. Луна неодобрительно косилась на меня сверху.
– Знаешь, Максимус, тебе следовало бы быть чуточку дружелюбнее, а ты ведешь себя как…
Внезапно стрела вонзилась прямо возле ее левого уха. Глаза орнега в ужасе распахнулись. Она коснулась едва задетой мочки. На пальцах осталась красная кровь, но более светлого оттенка, чем человеческая.
Я с холодом смотрел на нее.
Луна спрыгнула на землю и со всей силы толкнула меня в грудь. Заоблачники сильнее людей, так что от ее удара я впечатался в соседнее дерево.
– Что ты себе позволяешь?! – в бешенстве прорычала она.
– А ты? – спокойно спросил я, поднимаясь и держась за ушибленную грудь. – Кто ты вообще такая, Лу? – Мне было прекрасно известно, как орнега злило, когда искажают ее имя. – Антарес доверился тебе, Меморе и Поллуксу просто потому, что вы были приближены к Земле, к его местоположению. Но ты – ты самая мелкая и легко заменяемая среди остальных. Прогибаешься под Поллукса, под его свору. Мемора, пускай и не в себе, является послом Магистрата, Поллукс – один из основателей «Белого луча», ответственный за земное отделение. А ты? На твоем месте мог быть кто угодно, любой вшивый представитель вашей расы или даже планетар, коих еще много в Солнечной системе. Ты не выделяешься, ты не уникальна. За что ты ответственна?
Луна крепко стиснула кулаки.
– За тебя. Я ответственна за тебя.
– Да! И на твое место вполне могли прислать кого угодно. Ты заменима. Я – нет. Ты сама говорила, что только я могу достать третий осколок Антареса. Это ведь у меня в крови, не так ли? К счастью, я единственный ребенок своего отца, особо и выбора больше нет.
Я выпрямился и отряхнулся.
– Я верну Антареса. Тогда-то все и поймут, что и с приземленными стоит считаться. Мы не хуже вас, знаешь ли. Хватит видеть нас мусором и тупым расходным материалом, люди тоже способны влиять на высшие сферы. Я докажу это.
Луна с омерзением поморщилась.
– Вот и все, что тебя волнует в этом деле? Собственный статус? Мы пытаемся не дать Эквилибрису развалиться!
– И он выстоит. Все потому, что я помогу Антаресу вернуться на небеса. Я исключителен, в отличие от тебя и протекторов. В отличие от всех звезд, которые даже не смогли выяснить, что их Верховный жив! – Я приблизился к Луне, заглянул ей в глаза и с холодом сказал: – Не указывай, что мне делать. Иначе я могу и передумать. Детей у меня не будет, рано или поздно я умру. Тогда никто не
