Алексей Константинов - Ларец Пандоры (СИ)

Лето 1935 года, Тибет, область Кам.

— Они идут! — завопил Ляо, бросил своего командира и побежал вниз. Юн, напротив, остался с Ли, не стал оборачиваться, поволок его прямо по земле к пещерам. Треск автоматной очереди заставил Линя лечь на землю. Стянув с плеча винтовку, он упал на спину и увидел их: высокие и крепкие мужчины в серой военной форме. На головах каски, в руках автоматы. Трое заняли позиции на возвышенности, навели оружие на Линя. Один из них заговорил на тибетском, но Юн не владел этим языком. Да и не до разговоров было.

— Эй, коммунист! — крикнул Пу. — Давай сюда, я прикрою!

Гоминдановец открыл стрельбу, мужчины в форме ответили автоматными очередями. С таким оружием Линю не приходилось сталкиваться. Нужно было торопиться. Сжимая в одной руке винтовку, второй он схватил Ли и стал ползти, волоча гоминдановца за собой.

— Они идут к тебе, коммунист, поторопись! — Пу выбежал из пещеры, встал на одно колено, вторую ногу поставил на ступню, упёрся локтем в импровизированную опору, стал метиться. Пули свистели вокруг гоминдановца, он сохранял самообладание и готовился выстрелить. Очередь взрыхлила землю прямо у носка его ноги. Пу выстрелил в ответ. Юн не удержался, обернулся. Гоминдановец промазал. Нервы Пу сдали, он стал палить напропалую.

— Да беги же ты! — прокричал он Юню, отстреливаясь.

Позабыв о безопасности Линь встал на ноги, подхватил Ли и опрометью бросился к пещерам. Он почти оказался там, когда Пу, передернув затвор, спустил курок и обнаружил, что патроны у него кончились. Противники в касках встали на ноги, бросились вдогонку, не переставая стрелять.

— Пригнись, — Пу выбежал навстречу Юню, толкнул красноармейца плечом. Линь не устоял на ногах, вместе с Ли упал на землю. Повернув голову в сторону Пу, Линь увидел, что тот смертельно ранен — пули пробили его живот и грудь. Что-то внутри Юня оборвалось, словно судьба человека, который был его врагом, тревожила Линя.

«Какая глупость. Я его почти не знал», — подумал Юн.

Мужчины в форме перестали стрелять, снова прокричали что-то на неизвестном Линю языке. Впрочем, понять смысл их слов несложно — они предлагали сдаться. Вскинув винтовку, Юн направил её в сторону одного из противников. Опытный стрелок, Линь просто не мог промахнуться.

«Сейчас посмотрим, берут ли вас пули!» — не без злорадства подумал Юн. Грохнул выстрел. Голова одного из противников откинулась назад, кровь забрызгала склон за его спиной. Он покачнулся и упал. К тому времени Линь взял на прицел второго, выстрелил, снова попал. Солдат вскрикнул, схватился за плечо. Третий поднял свой автомат, готовый ответить на огонь. Взгляды Линя и противника пересеклись. Юн сделал неожиданное открытие — ему противостоял европеец. Автоматная очередь заставила Линя пригнуться, но в следующий момент, Юн умудрился выстрелить в ответ. Европеец стал отступать, помог подняться своему раненному в плечо товарищу, продолжая изредка отстреливаться. Линь выжидал. Когда он в следующий раз намеревался выстрелить, враги успели подняться и скрылись за пригорком.

Пу сумел приподняться на руках, посмотрел по сторонам, взглянул на грудь и живот, залитые кровью.

— Коммунист, — позвал он Линя. Слова давались ему с трудом. — Сейчас нет разницы за красных ты или за Гоминдан. Мы из одной страны, мы — китайцы, — выдавив эту тираду, Пу медленно опустил голову на землю и почти мгновенно умер.

Линь тяжело вздохнул, затащил Ли в пещеру, застыл. У него оставался всего один патрон. Но расходовать его просто так Юн не собирался. Он посмотрел на тело убитого европейца, так и оставшееся лежать на склоне. Ляо врал — их можно убить, они такие же люди, как и Юн. Бояться нечего. Самое страшное, что может произойти с Линем, так это смерть. А коли умирать, так в бою. Отомстить за своих солдат, Хо, У и Фэна. Пока из-за пригорка никого не было видно.

Ли стал приходить в себя. Он тихо застонал, пролепетал ругательства себе под нос, попытался развести руки, пошевелить ногами, но когда у него ничего не вышло, стал тихонько звать на помощь.

— Успокойся! — приказал Юн шёпотом. — Ты нас выдашь!

— Линь? Ты здесь? Где мы, почему я ничего не вижу? — спросил Ли.

— Мы в пещерах. Молчи, одного из твоих уже убили, прикончат и тебя, если будешь болтать.

Но Ли не обратил на слова Юня ни малейшего внимания.

— Я не сдержал слово, Линь, — сказал Ли. — Пристрели меня, как пристрелил моего брата и положи конец кровной мести.

Юн ничего не ответил, он старался не слушать своего заклятого врага, следил за возвышенностью. Вот оно — кто-то идёт! Из-за пригорка показались сразу пятеро, за ними еще столько же! Юн бешено дергал винтовкой из стороны в сторону, не зная, кого взять на прицел. Враги потеряли страх, они неслись к пещерам, двое из них остановились рядом с телом павшего, оторвали его от земли и понесли вверх. Горячка охватила Линя, он выстрелил. Пуля угодила в таз одного из бежавших в первом ряду. Он упал, кувырком полетел под гору, но его тут же подхватили. Два или три солдата открыли ответную стрельбу, остальные продолжили движение. Юн отбросил бесполезную винтовку, достал нож, взглянул на связанного Ли. Терять было нечего. Линь разрезал верёвку на его руках и ногах.

— Хочешь свести счёты — вперёд, — Линь сунул свой нож ему в руки. — Делай это быстрее, потому что они вот-вот до нас доберутся.

Ли застыл в нерешительности, но не смог ударить безоружного китайца.

— Тогда я ухожу, — сказал Юн. — Беги следом, иначе они до нас скоро доберутся.

Линь вскочил на ноги и побежал. С удовлетворением он отметил, что слышит стук шагов Ли. Китайцы спускались вниз, глубоко под землю.

Апрель-декабрь 1935, Великобритания.

Когда в Берлине стало известно, что Мосли готов сотрудничать с немцами и больше того, подкрепил свои слова делом, посодействовал беспрепятственному прохождению таможни в Калькутте одному судну, член НСДАП Юлиус Штрейхер (который впоследствии будет казнён в сорок шестом по приговору Нюрнберского трибунала) начал переписку с ним. Уже в апреле в Британию был отправлен Колин Розз. Перед ним поставили задачу — выяснить обстановку внутри БСФ, навести справки относительно данной организации, сделать выводы о перспективах развития. В итоге Розз похвалил Мосли, лестно отозвался о его личностных качествах, но раскритиковал организационную работу и усомнился в перспективах захвата власти БСФ в Англии. Тем не менее, встреча Мосли и Гитлера всё же состоялась, как и обещал Эмберх, в апреле. В разговоре, переданном со слов Мосли, Гитлер вторил Эмберху, высказался в том плане, что видит Британию главной морской, а Германию — континентальной державами. Он так же многократно повторил, что восхищается англосаксами и всегда рассматривал и рассматривает их как союзников немцев. По международным вопросам у политиков расхождений не возникло. В целом беседа проходила в дружеской обстановке, Мосли остался доволен и обнадёжен встречей.