Валерий Иващенко - Воин и Маг
– Погодите, – Нгава всплеснула руками, – Да ведь где-то в городе Ласло ещё! Ну который сын портного. Святые отцы хотели его своему королю подарить.
– Там Гуго и егеря должны сами справиться, – кивнул Valle, и повёл женщину за собой. Однако тень, охотно принявшая в свои объятия некроманта, напрочь отказалась пропустить повариху.
– Что такое? – пробормотал он, Истинным Зрением изучая камень, из которого была сложена темница, – Ах вот оно что... славно строили святые братья...
– Послушай, – обратился баронет к поникшей Нгаве, – Здесь тебя не смогу провести даже я. Нам надо будет пробраться немного повыше и выйти в коридор. Там не может быть такой защиты.
С этими словами он вытащил и протянул ей свой острый, заточенный с обеих сторон кинжал, кои так обожают моряки, да и уголовный люд тоже, – На кухню живность всякую резала? Если что – прикрой мне спину.
– А то как же, – проворчала Нгава, поудобнее перехватывая оружие, – И кабанчиков, и телят приходилось, а уж птицы да кролей – не счесть.
Волшебник кивнул, доставая из-за спины свой длинный, хищно блеснувший меч, – Значит, крови не убоишься, и куда бить, знаешь? Представь, что это те же кабаны, только личину людскую надели...
– Не оскорбляли бы вы животных таким сравнением, – сердито буркнула женщина, – Бешеные они, все до единого, и убивать таких – значит проявлять к ним милосердие! Они ж вчера вечером целителя нашего живьём сожгли, да монашку из храма Хенноры заодно. Дескать, ложным богам служили, да Падшего призывали.
– Готова? – спросил сосредоточенный, сжатый как арбалетная пружина маг. Получив неуверенный кивок в ответ, он страшным ударом заклинания выбил неподъёмной тяжести, окованную железом и серебром дверь...
Нгаву ощутимо трясло. Хмельная сила, направлявшая её и раздававшая налево и направо точные и беспощадные удары, схлынула. И теперь, как говорят воины, её «плющил отходняк». Глядя на забрызганные кровью руки и остатки одежды, женщина с отвращением отшвырнула от себя кинжал и наконец-то разрыдалась.
Выходя из камеры, парочка нос к носу столкнулась с отрядом святых братьев и солдат, посланных за узницей. Баронет с ходу прорубил в их рядах страшную просеку, а неотступно следующая за ним Нгава не давала зайти озверевшим от крови и потерь солдатам сзади. После выхода на лестницу в верхний коридор сверху посыпались головы и дёргающиеся руки-ноги, заполнив воздух сладковато-кислым запахом.
Баронет работал мечом как отрегулированный на полные обороты ветряк, вдобавок иногда посылая вперёд то остро-блестящие, то туманно-морозные заклинания. Иногда ревел проклятия яростным голосом, спотыкаясь об обрубки тел. Ещё было слышно, как кто-то наверху командует, направляя в подвал ещё подкрепления, и дорогу по скользким, залитым кровью и внутренностями ступеням приходилось брать штурмом.
Нгава не помнила, в какой момент, её «настигла волна». Дикая, пьянящая, какая-то животная сила заполнила её. Всё вокруг вдруг стало неестественно чётким и сильно – раз в пять-семь – замедленным. Женщина усмехнулась, чёрной пантерой подныривая под неуклюжие, по-черепашьи двигающиеся клинки поджимающей сзади солдатни. Она ещё удивилась, когда её кинжал легко перерубил закованную в броню руку, словно цыплячью шейку. Перетекая меж волшебно замедлившихся солдат, она каждый раз успевала подумать, выбрать место, прицелиться.
И ударить. Разгорячённый клинок играючи кромсал доспехи и плоть, будто растаявшее масло в бумажной обёртке. Тенью порхая меж почти застывших болванов со знаками Единого на броне и одеждах, Нгава произвела среди них настоящее опустошение, походя удивляясь своей силе и скорости.
Видимо, что-то передалось и тяжко дышащему чернокнижнику, ибо он тоже стал рубить наступавших вместе с их оружием и доспехами. Шинковал, как хорошая хозяйка капусту, разбрызгивая во все стороны алые брызги. Подъём наверх показался бесконечным, но вот закончился и он. Выскочив в большую, светлую комнату, словно пара тигров, устроили и здесь самую настоящую резню среди еле двигающихся, словно осенние мухи, святых братьев в рясах и кольчугах.
– Хватит! – рявкнул баронет с бешеными, блестящими от возбуждения глазами. Одной рукой вращая мечом и не давая прохода ломящимся в дверь солдатам, он другой вытащил откуда-то пузырёк. Зубами вытащил пробку, поморщившись от вони, и щедро плеснул на пол. Сразу же повалили густые клубы дымчато-туманного пара, с каким-то морозным запахом.
Valle ухватил за руку Нгаву, радостно и возбуждённо приплясывающую от пронизывающей её Силы, и потянул в появившийся невесть откуда длинный, серо-жёлтый коридор без стен и потолка. Да и без конца, если вдуматься...
Молчаливый как обычно Гуго отмывал всё ещё дрожащую, всхлипывающую женщину в большой бадье, отчего мыльная пена сразу окрасилась в розовый цвет, а Трент с хмурым лицом, вполголоса, докладывал баронету о своей части работы, когда они вызволяли Ласло под прикрытием шума, поднятого в тюрьме.
– Снасильничали мальчишку... всю задницу порвали, мерзавцы...
Valle грустно почесал заросший подбородок и мрачно кивнул.
– Не забудь напомнить, чтобы сразу к целителю.
В это время Нгава, выйдя из бадьи на домотканый половичок, завернулась в простыню. Пристально посмотрела в глаза Гуго и, ухватив его за пояс, увлекла за собой в соседнюю комнату. Обычно её занимал только баронет, ибо все остальные помещения в двухэтажном охотничьем домике уже были битком забиты вызволенными из неволи людьми.
– Чего это она? – гном озадаченно почесал бороду, глядя им вослед.
Через несколько мигов, когда из-за двери донёсся низкий, гортанный, полный животной страсти стон, баронет ответил.
– Надо ей сейчас, понимаешь?
Трент недоумённо пожал плечами.
– Ну, я замечал, что эта чернышка на передок слаба, но чтобы так...
Valle глянул на него эдак снисходительно, и вполголоса объяснил, смущённо теребя свой кинжал.
– Видать, в роду у неё были женщины-воины. Те самые, из легенд. Как пошла она кромсать святош – глазом не уследить. Не хотел бы я против неё с оружием выйти...
– Впрочем, и с магией не рискнул бы, – доверительно добавил он.
Гном, вполне представляющий себе уровень фехтовального мастерства молодого барона, с опаской глянул на дверь, за которой события вновь покатились по тысячелетиями накатанному пути.
– Надо же – а с виду простая повариха. Ну, ежели её после такого дела отходняк плющит, то тогда дело простительное. Я, помнится, тоже, когда перевал у орков отбивали, сам не свой был. В одиночку на толпу бросался – и ничё. Зато потом...
Баронет промолчал, ожидая продолжения, но Трент не счёл нужным распространяться, что после горячки боя вытворял с орковскими женщинами. Только вздохнул, и отправился проверять посты.
