Иван Белов - Ненависть
— Чего?
— Осторожно положи его, — терпеливо пояснил Руди, увеличивая дистанцию. — Или я буду стрелять.
— Говорил папочка: не делай людям добра, — Котяра опустил раненого и глянул с вызовом. — Ты поосторожней с этой железкой, как бы не вышло чего.
— Жизнь поганая штука, привыкай, — Руди повел стволом, ловя каждое движение противника. — Автомат и нож на землю, живо.
Кот выполнил приказ нарочито медленно и поднял руки.
— Я думал мы друзья.
— Так и есть. Отойди.
— Козел ты.
— Друзей не выбирают, — Руди поднял автомат. Холодная сталь STG вселила уверенность. «Гевер», при всех достоинствах, хорошее оружие для охоты, не более. Достал из кармана пластиковый хомут и распорядился. — Затяни себе руки будь добр, мы встаем на ночевку.
Кот глянул волком, но приказ выполнил.
— Теперь лицом в землю, ноги согнуть.
— Тебе бы в тюряге работать, — Кот послушно улегся.
— Хорошие учителя были. — Руди осторожно приблизился и вторым хомутом затянул пленнику ноги. Все вернулось на круги своя. Можно немного расслабится. Место для ночлега не самое подходящее, под задницей сыро, рядом болото, комары сразу потянулись на ужин. Но идти в темноте равносильно самоубийству. Поели говяжьей тушенки, воды осталось около литра. Кот демонстративно молчал. Обиделся падла. Ничего, лучше уж так, чем проснуться с перерезанным горлом. Стрелок совсем плох, бредил на своем языке, звал дочь. Повязка намокла от крови, но не критично, утром можно будет сменить. Глаза слипались, налившись свинцом. Завтра нужно отмотать километров двадцать, сдохнуть, но сделать. Руди привалился спиной к стволу. Небо посерело, появились первые, блеклые звезды. Насмешливо подмигивая, пролетел спутник. Суки, наделали техники за миллионы марок, а толку ноль, неужели в мощную оптику не видно несчастного, брошенного всеми унтертана? Где спасательная команда на вертолетах? Всем срать…
— Ты бы поспал, — подал голос Кот. — Завтра тяжелый день.
— Спасибо, я бодрячком, — Руди поправил на руках автомат, собираясь караулить всю ночь напролет.
— Оно и видно, желаю удачи, бди на здоровье, — пленник, отвернулся набок, закутался в плащ и сладенько засопел.
Вот и буду, — ответил про себя Рудольф, и в следующее мгновение провалился в тяжелый, больше похожий на обморок сон.
Глава 16
Проснулся от одуряющего запаха жареного мяса. Открыл глаза и тут же поспешно закрыл. Ни хрена себе новости. Кот, падла, сидел спиной и переворачивал над углями здоровенные куски мяса, нанизанного на острые прутья. А ведь связывал на совесть. Чуть дальше расположились четверо опасного вида мужиков, в грязных, коричнево-серых балахонах, перетянутых ременно-плечевыми системами, тактическими поясами и потронташами. Руди тихонько пошевелился. Руки-ноги на месте, «гевер» рядом лежит, чудеса. Солнце осветило горизонт на востоке, отгоняя ночной, промозглый туман.
— Доброго утречка, — Кот повернулся и улыбнулся так, что волосы на загривке встали дыбом. — Прошу к столу.
— Привет, — буркнул Руди и встал, делая вид, будто ничего не произошло. Четверо головорезов зашушукались между собой, ухмыляясь и посматривая без особого интереса. Компания живописная: нечесаные, грязные патлы, бандитские рожи, покрытые шрамами, сломанные носы, острая нехватка зубов. На вооружении два незнакомых карабина, с ложами украшенными затейливой резьбой и два STG–48.
— Как ты освободился?
— Ловкость рук и немного мошенничества, — похвастался Кот. — Оковы пали с героя! Обожаю сказки со счастливым концом. На тебя не сержусь, кто старое помянет, тому глаз вон. Начинаем жизнь с чистого листа, договорились?
— Договорились, — Руди покосился на новые морды. — А это кто?
— Мои братья, настоящие лесные волки и истинные джентльмены: Красавчик, Кусач, Валет и Скромняша, прошу любить и жаловать.
Парад уродов оживленно закивал, услышав свои имена.
Красавчик и правда симпатичный, рослый мужчина с черными как деготь, длинными волосами натертыми для блеска какой-то херней. Кусач, пухлый коротышка с кустистыми бровями и выбитыми передними зубами, отчего рот похож на вход в Преисподнюю. Валет суетливый и напряженный как крыса во время беременности. Скромняше далеко за сорок, морда закопченая, глазки прячет. Отличная компания, с такой сразу хочется высадится на побережье Англии девятого века, разграбить ближайшее аббатство, разогнать крестьян, подпалить дома и изнасиловать всех, кто не успел убежать.
— По-немецки не понимают, нрав покладистый, склонны к убийствам, настоящие дети Мертвых земель.
— Очень рад, — соврал Рудольф и поспешил к лежащему неподвижно Стрелку. Бандит совсем плох, горячий как печка, губы запеклись и растрескались кровавой коркой. Без сознания или спит. Повязка заменена на свежую, грудь щедро намазана йодом и отвратительно пахнущей, бледно — зеленой мазью. Лежал на самодельных носилках, корявеньких и грубых, но с виду удобных и крепких. Кот полон сюрпризов и времени зря не терял. Где, интересно, подвох?
— Пока ты нагло дрых, я действовал, — похвастался Кот. — Мог бы и спасибо сказать.
— Спасибо.
— Да ну зачем? Я ведь не за спасибо. Доброта заложена в детях Мертвых земель. Кусач, однажды, с подельником посорился, так даже убивать не стал, гуманно бросил в тайге со сломанным позвоночником. Доброта рано или поздно его и погубит. Жрать хочешь?
— Ужасно, — признался Руди, и подсел ближе.
— С пылу с жару, по личному рецепту, — Кот протянул золотистую лепешку, щедро навалив сверху прожаренного, исходящего паром и жиром мяса. — Угощайся.
Руди на секунду замешкался, некстати вспомнив количество трупов оставшихся на Шарташе. Вдруг кто знакомый?
— Мясо не ешь? — всполошился Кот. — Может травы? Красавчик живо нарвет тебе сочной крапивы.
— Мясо ем. Наслышан о местной кулинарии.
— А — а–а, — Кот откровенно заржал. — Не переживай, этот олень еще на рассвете скакал по склонам Уральских гор, нагуливая жирок на редких цветах и родниковой воде.
— Я думал у вас только людей едят, — вымучено улыбнулся Руди и набросился на еду, разрывая лепешку и заглатывая мясо почти не жуя. Вкуснотища, особенно когда неделю толком не ел.
— Наговоры завистников и недоброжелателей. У нас все проще намного, хочешь ешь человечинку, хочешь не ешь. Ты, кстати, сейчас ешь.
Руди поперхнулся. Ну что за скотина такая?
— Прости, глупая шутка, больше не буду, честное, благородное слово. Давай доедай и потащим Бороду в больничку, кратчайшей дорогой.
— Зачем ты помогаешь?
