Убийцы и те, кого так называют - Мэри Соммер
Саймак, напротив, оставался спокойным. Он говорил тихо, медленно, не вежливо спрашивая, а клещами извлекая ответы.
– Я предпочёл бы сам всё выяснить, – сказал он холодно.
– Ты не способен на это. Ты слишком к нему привязался.
Последнее слово Хиус выплюнул с таким отвращением, будто именно это было самым неприличным из произнесённых им ругательством.
– Считаешь меня недостаточно сообразительным? – спросил Саймак.
– Пытаюсь защитить тебя от дурного влияния. Да я только этим и занят!
Некоторое время они молча смотрели друг на друга, и Джек слушал только собственное затруднённое дыхание.
– Я не нуждаюсь в твоей защите, – ответил Саймак наконец. Он подал какой-то знак одному из стражников, и тот направился к Джеку, выбрав длинную траекторию вдоль стены.
– В Брокет-Форте я отдаю приказы! – рявкнул Хиус, взглядом пригвоздив своего подчинённого к месту.
– В Брокет-Форте, как и на всей территории Марилии, я король, – возразил Саймак.
Повинуясь более сильной власти, стражник сумел освободиться от ментальных оков и добрался до оков настоящих. Он присел за спиной Джека и принялся за замок. Цепь неприятно заскрежетала по полу.
– Это ты убил моего отца, Хиус? – спросил Саймак. Покинув рамки дверного проёма, он вошёл и остановился возле той самой подставки с мечами. Выбирать Саймак не стал – его рука легла на эфес первого попавшегося.
Хиус вздрогнул. Со своего места Джек мог видеть, как его спина выгнулась в неестественную дугу.
– Я гнал от себя эти мысли, хотя знаки становились всё очевиднее, – продолжил Саймак, так и не дождавшись ответа, – но до сегодняшнего дня я не осознавал до конца, на что ты способен.
– Ты и сейчас понятия не имеешь, – ответил Хиус.
Если бы Саймак родился женщиной и владел магией, стены форта уже обрушились бы под напором его внутренней борьбы.
– Повторю ещё раз вопрос, – сиплым шёпотом сказал он, – и как бы отчаянно я ни желал услышать отрицательный ответ, если ты осмелишься солгать мне, Хиус, я вырву тебе глотку.
– Я сделал это ради тебя, – заявил Хиус. В признании не слышалось сожаления или раскаянья, оно прозвучало хвастливо. – Чтобы ты получил заслуженную власть и смог проявить всё своё величие!
Лицо Саймака стало таким белым, что могли закрасться сомнения в его живости.
– Ты нанёс моему отцу четырнадцать ударов ножом… ради меня? – спросил он бесшумно.
Этой ночью Джек так близко познакомился с болью, что теперь всюду высматривал её отражение. Из Саймака боль сочилась, будто он весь превратился в сплошную кровоточащую рану.
– Ты сам жаловался, что он любил тебя меньше и ни во что не ставил твоё мнение, – жёстко сказал Хиус.
– Ты не успел собственноручно отомстить своему отцу и решил воспользоваться моим?
Замок на браслете Джека щёлкнул и открылся. Одно его запястье было свободным, на другом ещё висела массивная цепь. С трудом опершись на плечо освободившего его стражника, Джек поднялся на ноги. Удивительно, что он смог: наверное, порождённые злостью сверхспособности ещё не оставили его.
– Ты ненавидел его! – Хиус взмахнул руками, раздражённый, что приходится объяснять такие элементарные вещи.
– Я любил его.
Саймак вытащил меч, и тот, скребнув остриём по полу, тяжёлым грузом повис в его руке.
«Ещё немного, пожалуйста», – попросил Джек. Магия, высшие силы, которые плели узоры судьбы, кто-нибудь должен был услышать его последнюю мольбу.
Каждое движение, даже если это был просто вздох, приносило невообразимые страдания, но Джек как-то смог приказать мышцам положить руку на плечо Хиуса.
– Мы поменялись местами, – слабо произнёс он.
Хиус обернулся. Его озлобленное выражение лица расплывалось перед глазами.
– Ты ещё не сдох?
– Ещё нет.
Джек сжал цепь, сконцентрировал последнюю каплю силы в нужном месте и опустил утяжелённый железом кулак в висок Хиуса. Прицельно, быстро, безболезненно. Наверняка.
Хиус не успел ни удивиться, ни зажмуриться. С широко раскрытыми глазами он распластался на грязном полу.
– Вот так уже лучше, – сказал Джек и рухнул рядом.
18
Планы, планы
– А чем закончилась история про медведя, оленя и ласточку? – спросил Тони, листая страницы моего дневника.
– Они вместе отправились в путешествие, – ответил я. – Ещё более невероятное, чем им мечталось. И в этом приключении каждый нашёл своё собственное чудо. Только история ведь ещё не закончилась…
Дневник рассказчика
Джек был уверен, что умер. Во всяком случае, он считал это логичным исходом для человека, из которого пытались сделать кактус.
В этом мире про загробную жизнь никто не задумывался, но Джек всё же принадлежал к миру иному, где отсутствие чудес при жизни люди надеялись компенсировать после неё.
Самым последним поступком Джека было умышленное убийство, поэтому встретить добрых ангелов он не рассчитывал. Когда Джек пробудился в очередном незнакомом месте, обстановка показалась ему неуместной.
Это была светлая комната с высокими потолками и без утомительных прикрас. За окном виднелся кусок осеннего серого неба. Возлегая по центру мягкой постели на белоснежных простынях, Джек ожидал какого-нибудь подвоха. Пока он распределял на чашах весов свои прегрешения и добрые дела, в теле проснулись все ощущения, и Джек догадался, что он всё-таки жив. Тем более что вместо небесного ангела его встречал Саймак, пусть потерявший в весе, но вполне осязаемый. Саймак, вероятно, находился здесь каждый раз, как Джек подплывал к поверхности беспамятства, со временем он стал цепляться за знакомый образ, словно за спасательный круг.
Вот и сейчас, когда Джек сумел всё-таки окончательно выгрести и вздохнуть, Саймак был здесь. Сидел возле окна в удобном кресле, которое явно притащили сюда из другой комнаты, и внимательно смотрел на него.
По законам жанра подходящим вопросом в сложившейся ситуации был: «Где я?» Как хороший хранитель историй, Джек не хотел нарушать порядок, но его больше интересовало другое.
– Почему мне больно дышать? – спросил он. Раздавшийся невнятный хрип определил и следующий вопрос: почему говорить тоже больно.
– Когда ты упал, стрела пробила твоё лёгкое, – ответил Саймак.
Ах вот оно что.
– В таком случае почему я вообще способен дышать? – деловито поинтересовался Джек. Со второй попытки голос прозвучал значительно приятнее и почти стал похож на человеческий.
– Грамотные целители, хороший уход, много правильной магии, – небрежно перечислил Саймак. – Ты голоден?
Джек задумался. Прислушиваться к организму не хотелось – тогда кроме желудка дадут о себе знать другие недовольные органы. Пришлось черпать информацию из мозга.
– А как давно я не ел?
– Почти три дня.
– Тогда я, наверное, голоден.
Саймак молча поднялся и вышел из комнаты, а Джек остался один. Он опёрся на ту руку, которая болела меньше, чтобы принять полусидячее положение. Было неприятно, но терпимо.
Приподняв
