Первые шаги - Алексей Анатольевич Федорочев
— Егор, идем получать расписание! — От неприятных размышлений меня отвлекает голос нового знакомого.
Оказывается, Борис и его охранник не ушли, закончив свои дела, а терпеливо дожидаются в коридоре. Так в компании идем получать план мучений на ближайший месяц, обсуждая по пути свои шансы на сдачу тех или иных предметов. По мальчишке видно, что обычное общение с ровесником для него дело непривычное, но он изо всех сил старается, я тоже. Мне его болтовня не в тягость, парень явно начитанный, образованный и ничуть не кичится своим положением и достатком. То ли возраст еще не пришел, то ли просто сам по себе такой. Разговор неожиданно увлекает, так что сам не понимаю, как соглашаюсь сесть в машину нового приятеля и в рекордное время оказываюсь у своего склада.
— Это что, ты тут живешь? — У Бори явно разрыв шаблона: как бы он ни представлял мое жилище, но мрачного вида бывшего цеха скорее всего не ожидал.
— Ты просто внутри не был. Хочешь посмотреть? — Неожиданно стало обидно за свой пусть и временный, но дом, и захотелось доказать, что это вовсе не сарай. Причем не столько Борису, сколько его сопровождающему, мимолетную брезгливую гримаску которого я заметил.
— Не знаю… Можно? — спрашивает приятель у своего охранника.
Дмитрий Петрович, с которым я познакомился уже в машине, делает вид, что раздумывает, но в результате все-таки отказывает:
— В другой раз, Борис. Нас уже Лев Романович ждет.
— Ой, извини, меня и правда отец ждет. Встретимся у школы во вторник? — С явной неохотой Боря начинает прощаться.
— Конечно. Увидимся!
— До свидания, Егор!
Экзамены идут с интервалом день-два, лишь «Слово Божие» идет сразу после латыни. Видимо, считается, что это настолько просто, что и готовиться не надо. Место сдачи почти каждый раз новое — в основном в центральных школах Москвы, вместе со старшеклассниками.
Экзаменационный марафон запоминается урывками.
Контрольная по алгебре и геометрии, а потом долгая беседа со стареньким преподавателем, так и норовившим подловить меня на какой-нибудь упущенной детали. «Отлично».
Памятная схема энергетического контура на физике. Не на того напали! По этому вопросу я сам мог бы проконсультировать преподавателя. «Отлично».
Скривившееся лицо француженки при звуке моего раскатистого «р-р-р», взамен изящного прононса, который нам ставили в училище. Словарный запас и знание языка есть, а вот разговорной практики не было давно. «Хорошо».
Приехали пилоты. Не без приключений, но вернулись живые и здоровые. Дома опять стало шумно.
Литература. Гадость. Тема монархии в современной прозе. Убил бы всех писак. Но в результате все-таки вытянул на «хорошо». Пожалели, наверное.
Словесность и письменность. Русский язык, короче. Написал, с преподом побеседовал. «Хорошо». Срезался на «коллежском асессоре», ну не было таких слов в моей прошлой жизни в постоянном употреблении!
Зачет по физическому воспитанию оказался островком отдыха, сдавать нормативы адепту жизни наравне с обычными школьниками просто неспортивно. «Сдано».
Неожиданный визит Бориса со старшим братом застал меня врасплох. С нормативами у приятеля было все в порядке, так что этот день он тоже посчитал «днем физкультурника». Познакомились. Артем — слабенький одаренный, учится в Петербурге, собирается продолжать семейное дело. В обществе мелкого ему неуютно, но привычно. Выйдя из машины, еще пытался держать унылое лицо, но попав в нашу берлогу, заинтересованно завертел головой. Я ж говорил, что все не так печально. Женщине здесь вряд ли бы понравилось, а вот нормальным парням было что заценить, даже если это вполне зажиточные граждане. Сама атмосфера цепляла. Плюс в нашей большой компании «вампиризм» его младшего братишки абсолютно не ощущался, так что Артем быстро забыл, что поехал в гости исключительно под давлением Бориса, которого не отпускали «в трущобы» без взрослого члена семьи.
Взрыв прогремел внезапно. За встречей мы совсем забыли, что Бушарин все еще возился со своим опытом, даже не предупредили его о гостях.
Весьма показательной была реакция всех присутствующих: Шаман и Земеля прикрыли нас с Метелицей, Ван, кашеваривший на кухне, выскочил с ножом наперевес, откуда-то вынырнули Чжоу и Ли, тоже с ножами, Артем упал на четвереньки, а Борис… вот это была жуть…
На месте мальчишки распахнулась черная дыра. Поток силы смерчем закрутился по помещению, по-моему, видимый даже обычным взглядом. Сформировавшаяся воронка уперлась в черный источник, который заглатывал ее с ужасающей скоростью. Почти готовые техники Шамана и Земели слетели в единый миг, ручейки силы потянулись от всех одаренных в сторону Бориса.
— Боря, все в порядке! Успокойся! — Сжимаю приятеля за плечи и раскочегариваю источник. Сырая сила укутывает сорвавшегося гасителя, заставляя воронку захлебнуться и опасть, не давая ему навредить еще больше уже свалившемуся Вану, отгораживая белеющего на глазах Артема. Теперь я знаю, что такое хардкор. Это здесь и сейчас. Быстро сориентировавшийся Земеля подскакивает мне на помощь. Шаман несется в дымящуюся лабораторию.
— Боря, это несчастный случай! Там лаборатория с профессором, успокойся, пожалуйста. — Зажав мальчишку нашими телами и облаком силы, пытаемся вдвоем привести его в чувство. Спустя пару долгих минут нам это удается. Источник схлопывается обратно в незаметный серый треугольник.
— Зёма, побудь с ним, я к профу!
— Принято.
Несусь под купол, но навстречу мне вываливается живой, хотя и порядком подкопченный Бушарин.
— Что это было?‥ — контуженный профессор трясет какой-то горелой хренью и орет: походу, его конкретно оглушило.
— Проф, вы в порядке? — Подлетаю к Александру Леонидовичу и начинаю исцелять ожоги и мелкие раны. Нехило парниша меня высосал: сожрал половину резерва за три минуты — и хоть бы хны.
— Не надо меня лечить… я спрашиваю, что это было?
— У вас что-то взорвалось. — Кажется, Бушарину перепало еще и по мозгам.
— Не держи меня за идиота, это я заметил; что случилось потом?!
За меня отвечает вывалившийся из-под задымленного купола Шаман:
— Гаситель это был. Маленький, но пакостный гаситель. Он, зараза, еще и все бусины почти разрядил. Пожар я потушил.
— Я… я не нарочно… — Боря в ужасе смотрит на народ.
— Понятно, что не нарочно. Хотел бы нарочно, так грубо не сработал бы, — ворчит Леха. — Ладно, парень, не переживай. Пошли чай на улицу пить, все равно здесь проветривать надо.
Переход от взрыва к чаю приводит Ярцевых в ступор. Наверное, до сих пор им не попадались такие сумасшедшие по жизни.
Для полного счастья именно в этот момент на склад врываются охранники, оставленные в машине. Долго ж они с духом собирались… Вид суровых мужиков, влетающих в дверь с пистолетами наготове, причем тогда, когда все уже закончилось, приводит меня в дикое веселье. Отпустив профессора, начинаю хохотать, и вскоре
