Девять хвостов бессмертного мастера. Том 3 - Джин Соул
– Я только переоденусь.
Юн Гуань размышлял, куда бы сесть, и краем глаза наблюдал за переодевающимся Чангэ. На его плечах и боку были шрамы.
– Откуда у тебя шрамы? – спросил Вечный судия.
– Я изгоняю злых духов, – ответил Чангэ, спешно запахиваясь.
– Хм… не все они оставлены когтями демонов, – заметил Юн Гуань, пристраиваясь за стол. – О, мой женьшень? – тут же удивлённо воскликнул он, вытаскивая из кучи корешков один. – Шу Э, я гляжу, регулярно устраивает набеги на мои кладовые… Те, что на плечах – ими ведь тебя наградили не злые духи, а твой драгоценный братец, так?
Чангэ поджал губы и со стуком поставил перед Юн Гуанем чашку с дымящейся водой.
Вечный судия поглядел на прозрачную воду и удивился:
– А где же чай?
– Я раздал его людям, – со вздохом сказал Чангэ, – он укрепляет силы, им нужнее.
Подумав, он собрал со стола какие-то травы и бросил в чашку.
– Такой чай пью я, – сказал он.
Юн Гуань скорчил презрительную гримасу.
– Повелителю теней не по вкусу мой чай? – чётко спросил Чангэ.
Вечный судия метнул на него быстрый взгляд. Губы его покривились, он расхохотался, не сдержавшись.
– Повелитель теней? – воскликнул он, и его глаза засверкали. – Ты даже не знаешь, с кем делишь постель! Я скажу тебе. Шу Э и есть Повелитель теней! Она занимает тринадцатое место в ранге сил Сущего, после Владыки миров и десяти владыка ада. Чтобы ты знал, чего она лишилась ради тебя, – добавил Юн Гуань желчно. – Подумать только! Ради небожителя! Безумие чистой воды!
Чангэ поджал губы. Он был удивлён меньше, чем ожидал от него Вечный судия. В конце концов, и это не имело значения – помощница Повелителя теней или сам Повелитель теней.
– Где Шу Э? – глухо спросил Чангэ. – Отдай мне её, кем бы ты ни был.
Юн Гуань выгнул бровь. В голосе Чангэ слышалась угроза, а не смиренная просьба.
«Всё-таки небожителя из него даже даосизму не вытравить», – подумал Вечный судия, а вслух сказал:
– Я ещё не решил, заслуживаешь ли ты мою Шу Э.
[303] Испытания Чангэ продолжаются
– А ты говоришь с владыкой Великого Ничто, – сказал Юн Гуань, приосанившись.
Чангэ не отреагировал. Он продолжал смотреть на Вечного судию, и в глубине его глаз поблескивали отблески гнева или угрозы.
– Ты вообще знаешь, что такое Великое Ничто? – уточнил Юн Гуань. – Никто не в силах оставаться спокойным, услышав, что перед ним Вечный судия. Почему же ты…
– Отдай мне мою Шу Э, – глухо повторил Чангэ.
– Пф, – отозвался Юн Гуань, – самонадеянный небожитель! Твою Шу Э… То, что вы друг перед другом подолы задирали, не делает её твоей. Ты оглох? Я говорю тебе, она Повелитель теней, я Вечный судия. А ты небожитель и брат Небесного императора… и твоё время давно должно было закончиться!
– Какое это имеет значение?
– Какое? – воскликнул Юн Гуань гневно. – Ради тебя Шу Э совершила непростительное! Пилюля, которую она скормила тебе, принадлежала Владыке миров. Он создал её из драгоценного линчжи[20]. Она одарила тебя бессмертием, и вернула тебе силы небожителя, и неизвестно какими ещё способностями наградила. Твой список смерти утерян безвозвратно, из теней никто и ничто не возвращается. За это её жестоко наказали и ещё накажут. А ты ещё смеешь требовать, чтобы я отдал тебе «твою Шу Э»? Что ты сделал, чтобы заслужить её?
Лицо Чангэ потемнело, он спросил:
– А что ты хочешь, чтобы я сделал?
Юн Гуань вприщур глядел на него. В углу рта Чангэ залегла складка. Он и сам понимал, что ничем не заслужил Шу Э.
– Может, отдашь ей свои глаза? – фыркнул Юн Гуань. – Это было бы справедливо.
Чангэ тут же протянул руку к столу, взял нож и направил его себе в лицо.
Юн Гуань едва успел перехватить его запястье:
– Что ты делаешь?! Полоумный даос!
– Мои глаза… отдай их Шу Э, – без выражения сказал Чангэ. – Мне нет никакой радости видеть её такой. Это было бы справедливо, ты прав.
– А если бы я потребовал, чтобы ты сердце у себя из груди вырвал? – раздражённо перебил его Юн Гуань. – Я ведь даже ничего не обещал тебе. Как можно поступать так бездумно!
– Если это поможет Шу Э, я готов на что угодно, – покачал головой Чангэ. – Невыносима мысль, что её истязают из-за меня. Ты можешь наказать меня вместо неё.
Юн Гуань покривился:
– Тебя? А разве ты уже не наказан? Тебя превратили в жалкого смертного, обрекли на нищенствование… Погоди, а разве тебе обязательно было становиться даосом и нищенствовать? – спохватился вдруг Вечный судия.
– Это был мой выбор, – сказал Чангэ, поджав губы. – И я не считаю ту жизнь, что я веду, наказанием. Я плохой даос, но из меня вышел неплохой человек.
– Плохой даос? – презрительно переспросил Юн Гуань. – Ты собственными руками копаешь людям могилы, твоя лачуга забита лекарствами, которыми ты людей лечишь, ты изгоняешь злых духов… Это, по-твоему, «плохой даос»?
Вечный судия, задав этот вопрос, нахмурился.
«Меня послушать, так я считаю его достойным, тогда как я должен был выискивать недостатки», – недовольно подумал он.
В том-то и беда, у Чангэ не было недостатков, за исключением его небесного происхождения. Красота внешняя и красота внутренняя гармонично сплетались в нём. И он достаточно прикипел сердцем к Шу Э, чтобы без колебаний отдать глаза, или сердце, или жизнь по первому же требованию, если бы это хоть чем-то помогло Шу Э.
Юн Гуань покривился и спросил:
– На что ты готов ради неё?
– На всё, – просто сказал Чангэ. – Уверен, в твоих силах вернуть меня в Круг перерождения. Если я умру, как и было предначертано…
– Ха! – сказал Юн Гуань. – Да что ты понимаешь! Твой список смерти уничтожен. Ты не сможешь теперь умереть при полном желании. Даже десяти владыкам ада теперь не вытрясти твою душу из этой смертной оболочки. Ты застрял в ней на веки вечные. Вознесения тебе не видать, даже если небесный порядок восстановится. Ты до конца времён останешься жалким смертным. Даже не знаю, спасла ли тебя Шу Э или прокляла тем самым… А даже если бы и был способ, я бы не рискнул. Я не уверен, что справлюсь с разъярённым Повелителем теней в моём нынешнем состоянии…
Он фыркнул не то насмешливо, не то раздражённо. Сейчас, когда сам Вечный судия ещё не оправился от наказания десяти владык ада, он не был уверен, что справится
