Смерть Рыцаря - Александр Павлов

Но приказ есть приказ. Мария не может перечить королю. А ещё больше она не хочет перечить Жанпольду. Она хочет вернуться сюда, жить в этом особняке. Делиться сплетнями с Кларой, смотреть как встает на ноги София. Она хочет быть здесь со своими друзьями, надеясь, что они хотят того же.

В дорогу они собирались недолго. С самого утра, как Мария вышла во двор, карета уже стояла и ждала их. Вместе с ней, в путь в качестве охраны готовились восемь всадников, что будут сопровождать по четыре человека спереди и столько же позади.

Внутри кареты мест хватило бы на четверых человек. В лавочки, по обе стороны, были вшиты подушки. Мария села слева, у окна, ожидая Жанпольда. Её разум дрейфовал от Галахада до Волариса, до души что сидит в ней и когда же она почувствует разницу с душой королевы, что была у неё ранее. На минуту Мария подумала о матери, что может быть всё-таки та ждет возвращения дочери. Затем снова подумала о Боромире. О том, как он хотел убить Галахада. Может ей стоит отомстить королю? Она будет очень близка к нему, к его горлу. Стоит только вцепиться ногтями. Окунуть пальцы в эту мягкую кожу.

— Мария, привет!

Мария дрогнула.

София села в повозку. Напротив, у окна.

— Что ты здесь делаешь? — спросила девочка.

— Еду с вами. Мы с отцом решили проводил больше времени друг с другом. Навертываем упущенное. Тем более мои знания тоже могут пригодиться королю.

— Я рада, — Мария улыбнулась.

Появился Жанпольд.

— Я смотрю места у окна уже заняли. Так уж и быть. Мэр уступает, — он засмеялся, а затем сел со стороны Марии, чтобы почаще видеть лицо дочери. Мария почувствовала, как просела карета под его весом. — Значит, отправляемся, — он стукнул по потолку, и они тронулись.

#

Путешествие в карете вместе с мэром имело свою особенность. Оно сильно отличалось от путешествия с рыцарем, остерегающимся людей короля. В этот раз они ехали по главное тропе, где постоянно можно было встретить людей. Торговцев или просто путешественников. Они, зная, как выглядит карета мэра, всегда были приветливы и предлагали бесплатный товар на пробу. А когда мэр, отведав свежее мясо и получив под руку бутылку рома, спрашивал имя торговца, тот светился и с радостью его называл. Они пожимали друг другу руки и расходились. София смотрела как отец ставит бутылки рядом с провизией, что взяли в путь, и всё думала, когда же он начнет их открывать. Но при ней он ещё ни разу не выпивал и не был пьян.

— Ты не будешь? Я вижу, что это хороший ром.

— Ай, мне это не нужно. Может подарю кому-нибудь.

— Королю? — спросила Мария.

Жанпольд усмехнулся.

— Нет, точно не королю. Этот ром хороший для нас. Для короля такой подарок — это оскорбление. Он им спину больную натрёт разве что.

По вечерам они не ночевали в траве или в повозке, нет. Маршрут был выстроен так, что к они всегда прибывали в какую-нибудь небольшую деревушку или поселение. Там их ждали с распростертыми руками, давали кровать и уют.

С утра, полные сил, они снова садились в карету и ехали. Однажды они ночевали в деревушке с тремя домами. Жителям пришлось освободить целый домик, чтобы поселить гостей. В одном из домом после этого начались крики. Это две семьи по четыре человека пытались уснуть на четырех кроватях. На утро двое из них спали на улице. Мария это заметила, проходя мимо в туалет. На обратном пути, когда один из них проснулся, она спросила из-за чего была такая громкая ругань. Хоть она и понимала, что скорее всего из тесноты. Оказалось, в добавок к тесноте, все эти три семьи, живущие в трёх домах в одной деревне, не дружили друг с другом. И прибытие мэра в эту деревню очень некстати. Пришлось пойти на перемирие. И всё вроде получалось, было спокойно, насколько это возможно, пока Жанпольд в качестве благодарности не принес ром. А после рома ещё достали самогон.

— Слава богам, что все живы остались, — подытожил мужик.

Мария кивнула и быстро устранилась оттуда.

Однажды, примерно на восьмую или девятую ночь, Мария долго не могла уснуть и вышла на улицу. В той деревне где они остановились было много домов, но мало жителей. Это место напомнило ей о Воларисе. Как она проходила с Галахадом между пустых, заброшенных домов. Теперь она, бродя по этой деревушке ночью, пыталась воссоздать эти ощущения в точности. Мария и так понимала, насколько большое впечатление произвел тот мертвый город, но то, что он её не отпускал, то, что она сама тянулась к нему, это до неё доходило лишь сейчас.

— Не стоит бродить здесь одной.

Мария дернулась посреди улицы, но почти тут же узнала голос.

— Это не мой особняк, здесь опасно, — ответил Жанпольд.

— Вы очень незаметно подошли.

— Я подошел как обычно, ты витаешь в облаках.

Мария осознала, что чувствует себя легче, когда рядом Жанпольд или София. С ними она всегда находится в моменте, здесь и сейчас. В остальное время она с Галахадом или в Воларисе.

— Почему деревням такая пустая, на двадцать пять домов, здесь семь семей? — спросила Мария.

— Большинство ответов в этом королевстве начинаются одинаково. Ты уже должна понимать связь.

— Воларис⁈ — вырвалось у Марии с недовольством.

— Некоторые деревни в основном состоят из родственником, дальних родственников и близких друзей. И когда кто-то решает отправиться в Воларис, кто-то из такой деревни, он обрекает других следовать за ним. Не сразу, но рано или поздно. От боли в сердце.

Мария выдохнула.

— Понимаю. Знала бы где сейчас Галахад, попыталась бы его отыскать.

— Все мы там будем со временем. Пошли, я провожу тебя к твоему дому.

— И много тут таких деревень? — спросила Мария, когда они пошли в сторону её домика.

— Да.

Потом, чуть позже, прежде чем разойтись, Мария не удержалась и наконец спросила то, что её мучило, то, что при Софии лучше не спрашивать.

— Вы знали, что на нас нападут солдаты короля? Помните, когда мы с Галахадом отправились в Воларис из Серебрадэна, вы же