Клинок ведьм - А. К. Малфорд
Ухмыляясь, Руа повернула в другую сторону – она хотела дать этим двоим немного времени, чтобы те наконец оказались в комнате, и не испортить момент. Она выбрала лестницу наугад и пошла вверх по узким каменным ступеням. Выглянув в окно, Руа поняла, что поднимается в одну из башен дворца. Она ступила в первый коридор, который оказался гостиной. Здесь были высокие сводчатые потолки и красные витражи, кожаные кресла стояли в небольших альковах, а в дальнем конце комнаты возвышался алтарь. Перед ним виднелась коленопреклоненная фигура.
Взглянув на одинокого сереброволосого мужчину, Руа поняла, кому предназначался этот алтарь. Она на цыпочках подошла к Берну, боясь потревожить его молитву. Алтарь был уставлен свечами, белый воск застыл лужицами на деревянной поверхности. Свечи были разной формы и высоты, но Руа знала, сколько их будет: двадцать восемь, по одной на каждый год жизни ее брата, Раффиела. Позади алтаря была натянута веревка, перекинутая через два шеста. Она прогибалась под тяжестью пунцовых лент и букетов засушенных белых цветов. За ленточной беседкой виднелось еще одно высокое витражное окно, вглядывающееся в предрассветный мрак, окутавший город.
Сердце вновь заколотилось, стоило Руа взглянуть на двадцать восемь свечей – на девять больше, чем стояло бы на ее собственном алтаре, если бы она упала с того балкона. Рядом со свечами располагалась плетеная корзина, до краев заполненная записками и рисунками. Алтарь Раффиела часто посещали, а его самого до сих пор любили.
Горло Руа сдавило, словно удавкой. Она только и делала, что отталкивала брата. Может, злилась на него, или на весь мир, или просто на себя… но этот гнев мешал ей узнать его получше. Он пытался поговорить с ней. Раффиел посещал селения ведьм, когда мог, постоянно подвергая себя опасности, отправляясь в поход на северо-восток Высоких гор. Он должен был оставаться на месте, собирать войска и спасать беженцев, но он все равно находил время для Руа.
Ее глаза наполнились слезами: когда он приходил, она хмурилась и обнимала его мимолетно, как Реми. А теперь он ушел навсегда, и она не могла вернуть ничего из того, что было. Она никогда не сможет заключить его в теплые, искренние объятия, как Орлы обнимали Реми. Руа знала, что это заставило бы его улыбнуться. Она хотела, чтобы Раффиел знал: она любит его.
Бледно-голубые глаза уставились на Руа, и Берн поднялся с колен.
– Ты в порядке?
– Как тебе это удается? Как ты выживаешь? – Руа сглотнула слезы. – Как ты живешь без него?
– А я не знаю, как жить без него. – Обычно бесстрастное выражение лица Берна исчезло, и он подошел к Руа. – Все, что знаю, – это то, что Раффиел ушел, а я все еще здесь. Так что я решил потратить жизнь на что-то стоящее, если смогу.
Руа посмотрела на свои руки.
– Моя сестра сказала, что ты возглавляешь общественную деятельность, строишь детские дома и помогаешь приютам. Твоя продовольственная программа – это блестящая идея.
По всему городу появились столовые, куда люди могли прийти и пообедать. Их бедность никого не интересовала – там собирались, чтобы поесть. Дворец поставлял продукты, а горожане готовили еду. И она служила не только для того, чтобы накормить обездоленных: столовые скрашивали одиночество тех, у кого не было семьи, дарили смысл жизни людям, у которых не было профессии. И конечно, в столовых получали еду те, кому было слишком трудно начать новую жизнь с нуля, и у них не было средств или сил, чтобы готовить что-то самостоятельно.
– Эти общественные столовые были идеей Ренвика.
Руа перевела взгляд на Берна.
– Ренвика?
Мысленно она перенеслась к обеденным палаткам в Лирейской котловине. Руа думала, что такие столовые – это лишь дополнительная функция их лагеря, а не традиция Северного королевства. Но как такое возможно?
– Это была идея его матери, подобные столовые обычны для ее родного города Мурренейр, – продолжил Берн. – Хотя я сомневаюсь, что бывший король Севера позволил бы внедрить нечто похожее в Друнехане.
– Откуда ты все это знаешь?
Берн ухмыльнулся Руа и полушутливо, полусерьезно ответил:
– Я провел мно-о-ого ночей за карточным столом с Ренвиком.
– И как давно вы знакомы?
– Всю жизнь, я старше его на три года. – Берн прикрыл ледяные голубые глаза и погрузился в воспоминания. – Я вырос в городке золотодобытчиков возле гавани Серебряных Песков. От королевского двора это было далековато, но моя семья купалась в деньгах, поэтому нас принимали во всех королевствах Окрита. Мы ездили от двора ко двору, участвуя в праздниках солнцестояния и свадьбах. Мы следовали за весельем, куда бы оно нас ни завело. До осады Ексшира, разумеется.
Берн прочистил горло, потирая шею.
– В ту ночь меня там не было. Я боялся, что Раффиел погиб, но никто не мог мне сказать, так ли это на самом деле. Так что я отправился на его поиски. Они заняли много лет, но я все же нашел его. – Берн мягко улыбнулся, его голос дрожал.
– Ты знал, что он – твой суженый? – спросила Руа, и в груди у нее защемило от той боли, которая отразилась на лице Берна.
– Я знал и не знал. Раффиэлю было всего двенадцать лет во время осады Ексшира. И я заботился о нем… просто так. – Несмотря на чудовищную боль, Берн рассмеялся. – Он был моим лучшим другом. Когда я нашел его снова, ему было девятнадцать, и меня будто молнией ударило, когда я увидел его. – Глаза Руа заблестели. – Я думаю, его родители знали – ждали, пока мы подрастем, чтобы все нам рассказать. В детстве истории про суженых., это было бы чересчур, да ведь?
Руа напряженно кивнула и сжала кулаки, вновь пытаясь сдержать слезы. Даже целой жизни мало, если рядом с тобой любимый человек. Она смеялась времени в лицо, когда речь заходила о Раффиеле – казалось, что его у них вдоволь. И что время позволит ей стать лучше, исправить ошибки – когда-нибудь, в будущем. И даже теперь Руа думала, что у нее оно есть: наладить отношения с Реми, принять свое предназначение, власть над Бессмертным клинком, открыть сердце Ренвику… Она ничему не научилась.
– Если бы я схватила меч раньше, – пробормотала Руа.
Берн нежно положил руку
