Джуанита Коулсон - Цитадель бога смерти
В другой комнате хранилась серебряная цепь Аза-Дуна, того, кто пришел из моря. Как и гобелены Арниоба, это было старинное, бесценное сокровище.
Во время похищений погибали люди. Солдаты, охранники с островов Арниоба и Бендина, которые пытались защитить честь и гордость своего народа. Колдовство и беспощадная воля капитана Дрие убивали всех, кто стоял у них на пути. Похитители оставляли кровавый след и жуткие рассказы, по которым Тирус и Эрейзан шли, как охотничьи собаки.
Тирус и остальные не удивились, когда обнаружили еще одно похищенное сокровище. Жеребец, украденный из священного стойла Грос-Донака на Тор-Мали, теперь принадлежал Нидилу. Обаж с восхищением смотрел на это божественное животное, заключенное в кристаллический куб.
— Самые могущественные короли отдали бы многое за обладание им, — и тут же, вспомнив печальную участь Одноухого, он добавил: — Но никто из смертных больше не сможет ездить на нем. Он теперь принадлежит Нидилу.
Лошадь уже была принесена в жертву, как певец и остальные сокровища. Ее глаза в голубом пламени сверкали, как у живой, слышался дробный стук копыт и свист воздуха, вырывающегося из раздутых ноздрей. Красная шкура блестела как солнечный закат и людям, с восхищением глядящим на это великолепное создание казалось, что ее голова повернулась, а живые глаза в упор смотрят на них.
— Врадуир украл его у бога Бурь и Штормов и у его свирепых сыновей, изумился Обаж. — Даже если он сделал это, чтобы принести жертву Нидилу, он все равно очень смелый человек.
— Он боится Бога Зла, Дьявола, — ответил акробат. — Он уверен, что если получит благословение Бога Смерти, то все остальные боги будут его союзниками. Имея Нидила за спиной, он может не бояться ничего, даже смерть.
— И он принесет еще немало жертв, прежде, чем пробьет назначенный богами час, или мы остановим его, — сказала Джателла.
Тирус осторожно подтолкнул ее к выходу, но она резко отстранилась, вся взволнованная.
— Илисса? Я… слышу ее!
Она стремительно побежала к двери, через которую они вошли. Остальные поспешили за ней.
Джателла выскочила на лестничную площадку и повернула на лестницу, которая наполовину была погружена во тьму. Ступеньки, ведущие вниз, исчезали во мраке.
— Здесь, крик слышен отсюда! Тирус, это Илисса! Я уверена в этом!
Опасность становилась реальной. Тирус чувствовал постоянно увеличивающееся давление. Врадуир приходил в себя. Но чувства и надежды Джателлы захватили его и стали его собственными. Ненависть, которая влекла его к Врадуиру, была гораздо слабее его чувств и привязанностей к Джателле. Ее желание победило все опасения Тируса.
Эрейзан присоединился к Джателле.
— Тирус, я тоже слышу ее. Я всегда считают, что ни у кого нет такого острого слуха, как у меня. Но сердце королевы гораздо чувствительнее, чем мои уши. Я уверен, что это принцесса.
Эрейзан даже присвистнул от удовольствия, когда Тирус согласился.
— Времени становится совсем мало. Быстрей!
Джателла бесстрашно бросилась вниз по ступеням, во мрак. Тирус и Эрейзан с трудом подхватили ее, удержав от падения. Они оглянулись на Обажа. Придворный стоял на верхней ступени, полный нерешительности. В неверном свете факелов его фигура казалась серой и колыхающейся. Тирус и Эрейзан позвали его за собой, но тот стоял на месте, пока Джателла не крикнула:
— Ты же ее жених! Ты клялся идти за ней в огонь и лед! Неужели темнота тебя может остановить? Идем!
Он шумно вздохнул и пошел за ними. Однако, Обаж вовсе не выказывал желания идти вперед. Эрейзан выхватил у него факел и взял эту опасную миссию на себя. Со звериной грацией акробат бежал вниз по ступеням. Тирус и Джателла бежали за ним так быстро, как только могли. Обаж не стремился быстро попасть вниз, но ему и не хотелось оставаться одному. Он так близко прижимался к Тирусу и молодой королеве, что чуть не сталкивал их вниз.
Эхо гулких шагов звучало в темноте и жестокий холод Нидила царил везде. Факел давал мало тепла. Их дыхание мгновенно превращалось в пар, который развевался над их головами, как туманное знамя. Они старались не касаться каменных стен голой кожей, выглядывавшей из рваных перчаток, так как опасались, что руки сразу примерзнут к ледяным камням.
Эрейзан приостановился на площадке, наклонив голову и внимательно прислушиваясь. Три новых лестницы ответвлялись здесь, причем, две из них вели вниз.
— Куда же еще нам спуститься? — спросил Обаж, хлопая руками о себя, чтобы согреть их и прыгал. — Я ничего не слышу.
— Тихо, — приказала Джателла.
В наступившей тишине они все расслышали слабый звук. Тирус не мог разобрать ни слова, а Джателла кинулась вперед и закричала:
— Малышка! Я иду к тебе, Илисса!
Она бежала, как безумная, между тремя лестницами, введенная в смятение многочисленными отраженными звуками.
Эрейзан легонько взял ее за руку.
— Сюда, королева.
Когда они спустились еще глубже, факел стал гаснуть. Тирус создал яркий волшебный свет, который заменил погасший факел. Яркий свет разделился на четыре менее ярких огня, каждый из которых освещал путь одному из путников. Джателла и Эрейзан испытующе посмотрели на Тируса, понимая, что вся эта демонстрация значит. Без разговоров и споров они двинулись по лестнице, которую указал Эрейзан, спотыкаясь и скользя на камнях.
Вдруг стало очень душно, воздуха едва хватало, чтобы поддерживать жизнь. Тирус задыхался, хватал воздух широко раскрытым ртом, но не забывал поддерживать Джателлу, когда та в спешке спотыкалась. Лестница вела вниз спиралью, причем, она была направлена в одну сторону, а затем спираль начала закручиваться в противоположную. Здесь уже не было лестничных площадок и мест, где можно было остановиться и передохнуть. Магические факелы горели над ними, освещая путь в подземные глубины ледяной страны Бога Смерти. Теперь они были далеко от поверхности, далеко от убежища в центре цитадели, где скрывался Врадуир.
То давление, которое Тирус ощутил ранее, возросло еще больше. Он погрузился в себя и к факелам добавил защитный экран. Это усилие причинило боль, но боль была переносимой. С течением времени Врадуир наберет достаточно силы, чтобы обнаружить экран и возможно пробить его.
Внезапно лестница кончилась и они оказались перед тяжелой дубовой дверью, обитой массивными металлическими полосами. За ней был свет, тепло, воздух — рай под землей.
— Джа… Джателла! О, Джателла! Ты пришла!
Илисса была за решеткой двери, в отчаянии припав к металлическим прутьям. Джателла бросилась к ней и обняла рыдающую сестру, насколько ей позволяла решетка.
