Когда земли окутает мрак - Вуд Яна
– Йэол был прав. – Лицо ее сделалось задумчивым. – Лес читает наши мысли, но не только. Он чувствует нас и показывает то, что, по его разумению, нам нужно увидеть.
Брон озадаченно нахмурился, и Хейта поспешила объяснить:
– Когда я жила в деревне подле Заповедного леса, у меня был верный друг – лисоволк по имени Ройх. В день, когда меня изгнали, мне пришлось его покинуть. Как и мою семью. И веселых пастырей. А потом и доброго Фэйра, где бы он ни был. Сперва я постоянно думала о них. Но сейчас, за нашими путешествиями, вспоминаю всё реже и реже. – Она закусила губу и потупилась. – Думаю, этот волшебный зверь пришел ко мне сегодня, чтобы напомнить. Напомнить о тех, кого я оставила позади.
Брон подошел к ней, заглянул в глаза.
– Ты не сделала ничего дурного, слышишь? – мягко прошептал он. – У тебя не было другого выхода. И ты не тратила время зря, ты помогала другим. Как только у нас выдастся свободная минута, можешь взять камень и навестить родных. – Он помедлил и неуверенно добавил: – Если захочешь, я тоже отправлюсь с тобой. Вдвоем надежней будет.
Сердце Хейты ускорило ход, она поспешно кивнула, но тут же сдвинула брови.
– А что Фэйр?
– Мы заглянем и к нему, – уверенно кивнул Брон. – Быть может, он уже вернулся. А если нет, не отчаивайся. Что-то подсказывает мне, вы еще непременно встретитесь.
Брон мягко коснулся пальцами щеки Хейты. В ее глазах читалась благодарность. Казалось, она хотела что-то сказать, но потом просто подалась вперед и порывисто его обняла.
Брон онемел от неожиданности. Серые глаза его озарились янтарным светом. Медленно и осторожно, точно она тоже была хрупкой фигуркой из льда, оборотень заключил ее в объятия.
Он не помнил, когда последний раз кого-нибудь так обнимал. От Хейты дурманяще пахло травами и спелой вишней.
– Прости, – вдруг прошептала девушка.
Он отстранился, пытливо вгляделся в ее бледное лицо.
– За что?
– За то, что сперва обращалась с тобой так… точно ты был хуже других.
Брон ничего не ответил, бережно положил руку ей на талию. Он боялся, что она отстранится. Но Хейта не пошелохнулась. Брон невольно засмотрелся на ее приоткрытые губы.
Девушка затаила дыхание и придвинулась, совсем чуть-чуть. Но этого хватило, чтобы их дыхание смешалось. Брону подумалось, что еще немного и их губы соприкоснутся.
– Эй, вы двое!
Оклик Гэдора заставил их вздрогнуть.
– Этот лес, бесспорно, прекрасен, но нам в дорогу пора.
Хейта перевела дух и обернулась.
– Ты прав. Ведь не на прогулку отправились. – Она метнула в сторону Брона красноречивый взгляд и двинулась в обратный путь.
Волк-оборотень последовал за ней. Когда он поравнялся Гэдором, тот взял его за локоть и тихо спросил:
– Я, никак, не вовремя?
Брон поглядел на него слегка осоловело.
– Всё в порядке. Пойдем.
Гэдор проводил волка-оборотня пристальным взглядом и с теплотой прошептал:
– Я рад за тебя, мой мальчик. Рад за вас обоих.
Укрывшись за деревьями, путники наблюдали преинтересную картину. Среди вороха разбросанной одежды два пушистых белых медвежонка, задорно рыча, играючи боролись друг с другом. Один, поменьше, яро нападал. Другой, покрупней, всё больше уворачивался и прикусывал первого, но так, больше для виду. Наконец, мальцу удалось-таки повалить на спину старшего, и он довольно заревел, торжествуя победу.
Хейта подалась вперед. Под ногами звонко хрустнула ледяная трава. Крупный медвежонок тотчас вскинул голову, его обсидиановые глазки встретились с глазами девушки. А в следующий миг вместо него на земле появилась девчонка шести-семи лет от роду. Она оказалась совершенно белой: белоснежные волосы, брови, ресницы, светлая кожа, лишь черные глаза все так же по-боевому сверкали. Живо натянув на голое тело рубаху и сапоги, девочка подхватила с земли кожаные штаны, оленью шкуру и с криком: «Гарун! Угеро гарун! Горэ Ахтыр!»[5] – бросилась прочь.
Второй медвежонок обратился в мальчика лет пяти. Он тоже был бледным и белокурым. Проворно накинув на себя оленью шкуру, он сгреб в охапку теплую одежду, оторопело попятился и что есть мочи побежал за сестрой.
– Ну вот, – усмехнулся Угой, – пришли и сразу же доложили о себе.
IV
Селение Гурык-Бер оказалось маленьким – лишь пять снежных домов. Но что это были за дома!
Большие, куполообразные, испещренные маленькими оконцами, затянутыми кишками тюленей, – они поражали своим величием и мощью. А к путникам со всех сторон уже спешили медведи-оборотни. И все, кроме Угоя, оторопело раскрыли рты.
Обитатели здешних домов были рослыми, могучими, имели устрашающий вид и были белы как снег. Лишь маленькие близко посаженные грозные глаза казались точно вырезанными из обсидиана. Облачением оборотням служили кожаные штаны и рубахи да меховые сапоги. С плеч свисали светлые оленьи шкуры. Как видно, здешний лютый холод не сильно им досаждал.
Два оборотня-постреленка, окружив матерого оборотня, голосили наперебой:
– Огэ! Огэ! Угеро гарун![6]
– Ар дэ[7], – кивнул тот. – Дорге лэдва![8]
Озорники порскнули за спины своих и принялись с любопытством наблюдать. Оборотень же шагнул вперед. Он был высок, могуч, широкоплеч, точно нерушимый монолит. Уверенность, с которой он себя нес, выдавала в нем вожака. Из-под белесых бровей жестко глядели небольшие, но очень яркие черные глаза. Крутые скулы обрамляла короткая белая борода. Неожиданно крепкие руки оборотня сжались в кулаки.
– Я знал, что за одними номаэтами придут другие, – холодно изрек он. – Всё вам не терпится что-нибудь у нас обменять. Но ведать не ведал, что старый Ехок отправит тебя, Угой Меченый. Что ж он, никого получше не нашел?
Угой тоже подался вперед. Рука его легла на рукоять охотничьего ножа.
Хейта и ее спутники обеспокоенно переглянулись.
– Поверь, я не горел желанием тащиться в такую даль, Берог Лютая Лапа. Сдались мне ваши товары, хватает и своих. Кабы не сородичи, ноги бы моей тут не было!
– Раз так, может, отправить тебя назад? – рявкнул Берог, выпустив когти и обнажив белоснежные клыки.
– А ты попробуй! – с вызовом ответил Угой, одновременно выставив перед собой и нож, и копье.
Какое-то время они стояли так, сверля друг друга дикими глазами. Оборотни подступили ближе. Путники с трудом переводили дух. Время текло медленно и, казалось, причиняло телесную боль. Точно тысячи ледяных игл с беззвучным свистом вонзались в кожу.
Как вдруг Берог и Угой разом опустили руки и громко расхохотались. Номаэт мигом спрятал оружие. Они шагнули навстречь и крепко обнялись.
– Рад тебя видеть, старый друг! – воскликнул оборотень, похлопав номаэта по плечу.
– Эта радость взаимна, – с почтением ответил Угой.
– Хорошо мне подыграл! – довольно хохотнул тот. – Спутники твои вон как подобрались!
Те облегченно перевели дух и тоже заулыбались.
– Что правда, то правда, – усмехнулся Угой и вдруг посерьезнел. – Но шутки шутками, а пришли мы по делу. Номаэты, что прибыли сюда, не вернулись домой.
– Не надейся, что найдешь их в деревне, – трудно ответил Берог. – Их здесь нет.
– Стало быть, они отправились обратно, – помрачнел Угой.
Оборотень качнул головой.
– Нет, назад они тоже не выступали.
– Так где же они? – непонимающе воскликнул номаэт.
– Думается мне, – сурово проронил Берог, – лучше обсудить это не здесь, а за столом. – Он пытливо оглядел притихших путников. – Пожалуйте за мной.
Снежный дом встретил их дурманящим теплом очага и густым ароматом мясной похлебки. Обогревал дом жировой светильник, раза в три больше того, которым пользовался Угой. Над пламенем, подвешенным к двум исполинским костям, исходил жаром горшок со снедью.
