Практическая магия и нечисть по соседству - Евгения Владимировна Потапова
Допила чай и вернулась назад к ноуту, было любопытно, что же ответила Матрена. Ответ был коротким: «Выкинь свой учебник по Таро, первый вариант правильный. Пиши душой, а не мозгами. Лови бабки». На карту прилетело полторы тысячи рублей, неплохо так, очень неплохо.
Позвонила Николаю, узнать, как там Юля. Трубку взяла его сестра, сказала, что они едут в какой-то монастырь, на соборование. Чувствует она себя неплохо, просила прощения и благодарила за спасение из земляной ловушки. Пожелала им легкой дороги и распрощалась с ними, может, еще свидимся. Значит, у нас в церкви новый батюшка. Давно я в магазин местный не ходила и новостей не знаю.
Пришла моя Катюшка от подружки, смешная, веселая, счастливая и довольная. Притащила кучу комиксов и каких-то журналов, ей Настя отдала. Уезжают на следующей неделе, дом оставляют матери. Грустно стало, ну вот, все мои знакомые разъехались.
Поболтали с дочерью, поужинали. Я поставила тесто на куличи. Печь я их не умею, не получится, – будут сладкие булки с изюмом. В церковь идти не хотелось, хотя можно было бы сходить. Тут она маленькая, народу будет немного, наверное.
Через час зашел Алексей, он прижимал пораненной рукой к груди телефон.
– Там деньги пришли на счета. Зашел узнать ваш номер телефона. – Он был полон решимости, непросто ему это далось.
– Давай по номеру карты. Не хотелось давать ему свой телефон.
– Сами тогда напишите? – Он протянул мне аппарат.
Забрала и внесла данные. Он нажал на кнопку «перевести». Через три минуты у меня пиликнул телефон. Заветная сумма поступила мне на счет. Вымогательница.
– Вот так, Лешенька, а мог бы обойтись малой кровью, если бы умел себя держать в руках и не считал, что все кругом лошары, а ты один Д’Артаньян, – ответила я.
Правая рука у него начала двигаться. Он посмотрел на меня исподлобья, развернулся и отправился к выходу.
– И помни, договор скреплен твоей кровью, решишь отменить операцию, я уже ничего изменить не смогу, – произнесла ему в спину.
– Я понял, спасибо, – ответил он, не поворачиваясь.
Проводила его до калитки. За забором стояла его окушка, грязь уже обсыпалась, и можно было спокойно выехать. Он сел в нее, завелся и поехал к себе. Мы с волком провожали его взглядом.
Алеша
Алексей вышел из дома Агнеты, он был зол, левая рука горела от ран, а правую до сих пор ломило, и она с трудом поднималась. Как его первый раз занесло сюда, он не понимал. Он тот день вообще плохо помнил, какими-то обрывочными паутинными воспоминаниями. Последнее, что осталось четко в памяти, – это Наташкина мать, которая угощала его яблоком. Дальше все, как в тумане.
Хотелось бежать к этой девице Наташке на всех парах, мозг ничего не соображал, хотя она ему сроду не нравилась. Тем более она отличалась вздорным характером, любовью к дорогим тряпкам и технике и неравнодушием к алкоголю, а когда находилась в подпитии, и к противоположному полу. Такие ему никогда не нравились, ему хотелось скромную и хозяйственную девушку. Почему его понесло именно к ней, Леха не понимал. Вернее, тогда не понимал.
«Ока» стояла около дома Агнеты несколько дней. Тогда он с друзьями не смог ее выдернуть, как будто что-то держало автомобиль внизу. Даже пригнали трактор, но и тому не удалось сдвинуть намертво застрявшую машину. Он еще несколько раз возвращался к окушке, но все было бесполезно. В очередной раз он намертво посадил аккумулятор.
Теперь же грязь с окушки слетела, как яичная скорлупа, и машинка стояла около ворот Агнеты, как новенькая. Ради любопытства Леха решил завести авто, а вдруг получится. И она завелась с полпинка с севшим в ноль в прошлый раз аккумулятором. Парень был в шоке. Но зеленая жаба не оставляла его в покое, он до сих пор считал, что не сделал ничего такого, за что ему пришлось заплатить такую бешеную сумму.
Докатился до дома с ветерком. Навстречу выскочила мать.
– Ну что, Лешк, помогла ведьма? Взяла она пакет с моими пирожками? – спросила она его, вытирая руки об передник.
Тут Леху прорвало.
– Ты чего в пакет наложила всякой дряни? Я тебе денег давал на нормальные продукты. Ты чего наложила туда горелых пирожков? Варенья у нас нормального нет? Ты меня опозорила, вонища от твоих пирожков на всю округу, – орал он на мать.
Она открыла рот от удивления и хлопала глазами.
– Ой, Лешка, а чей-то у тебя рукава у кофты нет, и рука перевязана? – попыталась она перевести тему.
– Упал на стекло случайно, – зло ответил он.
– Не злись на меня, мы всегда, когда к Степановне ходили, брали то, что сами не ели. Какая разница, что нести, главное не быть должной, – ответила она.
– Вот поэтому отец наш спятил и по монастырям катается.
– Как прошло-то, расскажи? Деньги-то вернула? – принялась допрашивать мать.
– Вернула, – буркнул он.
– Дай карточку, надо сестрам платья купить, босоножки Людке, Вовке велик новый, – она протянула руку.
– Нет, не дам. Людка взрослая уже, пусть идет к Ольге на ферму работать, девке семнадцать лет. Не работает, не учится, – ответил Леха и отправился в общую с братом спальню.
– Она маленькая еще, а ты зарабатываешь хорошо. Тебе что, жалко для своих родных? – мать завелась и понесла на него орать, что он неблагодарный и что она всем расскажет, что он ей не помогает.
– Подай на алименты на отца, – ответил Леха и закрыл перед ее носом дверь.
Агнета никак не выходила у него из головы. Денег было безумно жалко. Он решил отменить платеж. Зашел в личный кабинет, и у него резко выключился телефон. Поставил на зарядку, но все было бесполезно. Тогда он потребовал аппарат у брата. Тот возмущенно на него посмотрел и удрал жаловаться мамке. Сестер не было дома, а мать на просьбу о телефоне фыркнула и потребовала с него карточку. Он знал, что если она попадет к ней в руки, то она потратит все, что там есть. Поэтому деньги он хранил на разных счетах.
«Если не верну бабки, то отомщу», – решил Леха. Раненная рука заныла сильней. Что же можно сделать: спалить хату, подловить саму Агнету и как следует ей навалять, поймать ее дочь и ей накостылять. К дому не подойдешь близко, там шастает эта жуткая псина. Вот тоже, что за мода, держит собаку за воротами, а не как все нормальные люди во дворе в будке. Если только ее пристрелить, вот и месть будет, и кота бы ее изловить
