Переворот - Борис Кристина

– Сколько они стоят? – спокойно спросила женщина Генриха, по-прежнему не убирая нож от шеи мужчины.

– Не знаю сколько точно, но за них козу ты могла бы купить смело.

Она прикрыла глаза:

– И вы всё это время…

– Давай сделаем так. – перебил мужчина в рванье. – Мы отдаём тебе все наши мешки с повозки. Их тут 11. За прошлые прегрешения скажем так. Ну у нас действительно больше нет, смотри!

– Идёт.

Контрабандисты начали выкладывать мешки на землю, кося на Генриха. Он якобы невзначай представил их взгляду меч с королевской эмблемой на ножнах:

– Всё. Сделка закончена. – подытожил мужчина в рванье, наигранно отряхнув руки, будто они были в пыли.

Генрих отдал корзинку с трюфелями бородатому мужчине:

– Ты же не доложишь никому? – с опаской спросил мужчина в тунике. – Предупреждаем, у нас нечем заплатить тебе за молчание. Только лишь трюфелями.

– Если бы я служил сейчас королевскому двору, то не держал бы путь в восточную провинцию.

– А как же сослуживцы рядом? – растерянно спросил мужчина в рванье.

– Их нет. – ответила Оливия. – Я соврала.

– Ну а меня посчитали слишком старым для службы. – дополнил Генрих.

Наступила тишина. Контрабандисты растерянно смотрели друг на друга. Неожиданно послышался громкий смех мужчины с повозки:

– Нас, обманщиков, надул старик!

Тут уже посмеялись все контрабандисты:

– Я уже представил, как меня на дыбу поднимут из-за него. – сквозь смех сказал мужчина в тунике.

– А ты хорош. – посмеялся контрабандист в рванье.

– Тогда уходим отсюда, пока нас не надурил кто-нибудь ещё. Мы тогда вообще без ничего останемся. – скомандовал мужчина на повозке.

– Хорошая идея. – согласился мужчина в рваной рубашке.

– А за смелость держите, – контрабандист протянул маленькую коробочку размером с большой палец.

– Что это? – спросила Оливия.

– Эликсир молодости из юга. Чаванпраш. Поговаривают, эту вещь делают из 40 растений.

– А что с ней делать?

– Есть.

– Но её тут мало!

– Так она и стоит огромных денег. Тут и шафран, и куркума, и кардамон.

– А это что?

– Из них делают специи.

– Специи! Да это же безумно дорого!

Оливия открыла коробочку. Там была тягучая коричневая, почти чёрная, жидкость. Бородатый контрабандист на повозке засмеялся:

– Да он тебя дурачит. Это мёд.

–Ну для некоторых это будет чаванпраш. – добавил мужчина в рванье.

Тут уже посмеялись все.

Поверить только. Контрабандисты. Те, с которыми он боролся по приказу короля и королевы, шутили с ним сейчас. Он всё ещё ждал подвоха, но нет, ничего не было, хотя он и подставил их сейчас весьма крупно. Они просто общались:

– Что ж, надеюсь вы мне сейчас напоследок не подкинете нож в спину. – усмехнулся Генрих.

– Ты же уже не служишь им и лично меня ты не ловил. Сейчас ты мне помешал, но у меня много тут таких странных людей. Всем им ты не поможешь. Давай договоримся: мы не знаем тебя, ты не знаешь нас. И в дела наши не лезь, а то в следующий раз смеяться не будем. Да и ты тоже. Мы просто не хотим лишних проблем и внимания. – сказал ему контрабандист в рванье, запрягая лошадь.

Генрих испытывал смешанные чувства: и облегчение, и грусть. Облегчение, от отсутствия опасности, и грусть, от осознания того, что ему открыто дали понять, что он уже стар для них и не представляет угрозы. Он уже вне этой глупой игры на выживание.

Лесной город

Контрабандисты уехали, а женщина так и осталась стоять с мешками:

–Как же вы их понесёте? – удивилась Оливия.

– Я их оставлю здесь, только укрою еловыми ветками. Мои люди их заберут, когда закончат свою работу. – ответила женщина. Она стала передвигать мешки ближе к деревьям и укрывать уже заранее заготовленными по этому случаю ветками.

– Что за люди? – поинтересовался Генрих. – И почему вы покупаете у контрабандистов зерно? В лесу. За трюфели. По такому случаю в лесу покупают что-то более ценное, а зерно можно и у себя вырастить.

– Вы подошли к мужчинам, чтобы выпросить еду? – перевела спокойно тему женщина. – Пойдёмте за мной, я вас накормлю.

– Мы были бы очень вам благодарны. – улыбнулся Генрих. – Только давайте для начала мы вам поможем перетащить и укрыть эти мешки.

– Тут уже буду благодарна вам я.

И Генрих с Оливией принялись помогать женщине.

Вскоре, после проделанной работы, женщина взяла тот самый нож, который только недавно приставляла к шее мужчины в тунике, и нацарапала на стволе дерева незнакомый Оливии и Генриху знак:

– Теперь пойдёмте за мной. Придётся немножко потерпеть. Путь длинный. – улыбнулась женщина.

–Ничего, мы уже привыкли к долгой ходьбе. – улыбнулась в ответ Оливия.

Женщина жестом указала им следовать за ней, и они пошли.

После достаточно затяжного пути по путанным и непроходимым чащам, казалось, будто она специально их запутывает, они добрались до назначенного места. Сначала Генрих думал, что женщина задумала что-то неладное, пытаясь провести их так, чтоб они не запомнили дорогу назад, но когда он увидел куда привела их женщина, он понял, что и тут ничего не представляет опасности:

– Теперь понятно, почему вы нас вели такими запутанными тропами. – протянул Генрих.

Женщина привела их к заброшенной часовне.

– Вы здесь живёте? – спросил Генрих.

–Да.

–С каких пор? –спросила Оливия.

–С тех пор как их запретили. – ответила женщина, кивнув в сторону часовни.

Это было заброшенное здание, обросшее мхом и пробитое в некоторых местах деревьями:

–Здесь нечего грабить, потому мы рады всем. Ну же, проходите. Вы, видимо, совсем голодны.

– А где все?

–На работах. Правда, некоторые обещали прийти до заката. Надо посмотреть, кто остался тут.

Женщина открыла большие деревянные ворота, опёршись всей своей силой руками. Ворота скрипнули и распахнулись.

В этой часовне были очень необычные стены. На них было много углублений, заполненные горшками. Оливия только открыла рот, чтобы спросить, для чего эти углубления в стенах, как женщина тут же ответила:

–Это для того, чтобы все могли слышать, что говорит настоятель. Он шепчет, а благодаря этим горшкам, мы слышим его так, будто он стоит перед нами.

– А почему он шепчет?

– Потому что в тишине можно обрести своё счастье. Мы кричим, ругаемся и пропускаем иногда важные истины. А в тишине мы ничего не теряем.

– Интересно, а можно будет понаблюдать, как это работает? – спросила Оливия, указав на горшки. Только сейчас Генрих заметил, что у Оливии руки были в красных мелких точках – укусах. «Клопы» – понял Генрих. –«И в это чудовищное место я отправил Матильду. Чем я тогда думал?»

– Сейчас. – спокойно ответила женщина. Она подошла к другому концу часовни, встав у деревянного стола, что приходился алтарём, и начала шёпотом говорить. Генрих отпрянул от стены. Ему показалось, что кто-то подошёл к нему слишком близко и начал шептать на ухо. Оливия же засмеялась от такого чуда.

– Что ж, теперь вам пора пообедать. – чуть громче сказала женщина – Пойдёмте.

– Мы даже не спросили, как вас зовут? – спохватилась Оливия

– А зачем? – пожала плечами женщина.

– А ведь и правда. –тихо сказал Оливии Генрих. –Всё равно вряд ли мы ещё раз с ней встретимся.

Они обошли алтарь и обнаружили другую дверь, маленькую и покошенную. Открыв её, они увидели, что часовня скрывает за этой невзрачной покошенной дверью целый монастырь. Здесь была большая комната с печью, где рядом сушились грибы и зверобой, с огромным дубовым столом и постилками с сеном в углу комнаты. Здесь находилось немного женщин и мужчин, да парочку детей:

– Добро пожаловать. – сказала женщина, сняв свой плащ. Тут было достаточно тепло. Оливия и Генрих обнаружили, что у этой загадочной женщины и у всех остальных жителей был оголён живот.

–Можно задать вопрос? – спросила Оливия.

–Можно. – усмехнулась женщина.

– Почему у вас оголены животы?