История из жизни гуманитария и технаря - Инна Максимовна Чичина
– Отлично! Как и обещала, скажи завтра, что у меня зуб заболел. Ну, пока.
Винсенс открыл дверь и уже собирался выйти, но остановился, и посмотрев на девушку, сказал:
– И спасибо огромное тебе за все, Зелда.
Сомнения
– Вин, ты дома? Вин.
Зелда приоткрыла входную дверь и осторожно прошла в комнату.
– А, ну понятно, почему так тихо. Винсенс, Винсенс, проснись.
– А? Что такое?
Открыв глаза и поморщившись, Винсенс встал из-за стола, зевнул и потянулся.
– О, Зелда. Доброе утро.
Девушка хохотнула.
– Скорее добрый день! Уже четыре часа.
– Четыре часа?! – воскликнул Винсенс. – Вот это я выпал из реальности… Даа уж. Решил поспать немного. А проспал весь день.
– Ого, – Зелда осмотрела рабочее место Винсенса. – Тут ночью ураган бушевал?
Надо сказать, что и стол и прилегающее к нему пространство были завалены разорванными и целыми листами бумаги, кучей инструментов и разными другими предметами, по-видимому никак не относящимися к тому, что делал Винсенс.
– Ты даже не представляешь, какой план я разработал! – довольно заявил Винсенс. – А беспорядок… Я принтер чинил.
– Надеюсь, не молотком? – хохотнула Зелда.
Винсенс ответно засмеялся.
– Не. Я ж не Айнцеллер и ему подобные. Лучше погляди.
Парень достал из кармана комбинезона перчатки, надел их, взял с полки, располагавшейся над столом, большой белый конверт, и, аккуратно открыв его, выложил довольно много бумажек разнообразной формы – от полосок до листов формата А4.
– Это… чего это тут?! – рассматривая содержимое конверта, ошарашенно спросила Зелда. – Зачем тебе всё это?!
Винсенс усмехнулся. Именно такого эффекта он и ожидал.
– Сейчас я всё объясню! Наш вчерашний разговор, а также уроки истории и английского натолкнули меня на прекрасную мысль о том, как рассорить Шану, Азриэля и Вилли-работника.
– А для чего тебе весь этот набор нациста? – Зелда знала ответ на свой вопрос, однако, не решалась озвучить.
– Ты все правильно поняла! – кивнул парень. – Наш Айнцеллер дружит с евреями. Они знают, что он добрый и хороший человек, который просто никак, ну, никак не может оказаться нацистом. И представь, Зелда, как они удивятся и расстроятся, когда узнают правду?
Разумеется, слово «правда» Винсенс заключил пальцами в кавычки.
– То есть ты хочешь, чтобы Шана и Азриэль считали Вильгельма нацистом?!
– В точку! Да и в будущем вся школа тоже должна так думать. Но тут есть серьезная проблема… Гум, как я уже говорил, добрый, дружелюбный и толерантный…, следовательно, надо доказать обратное. Здесь и пригодится все вот это.
Зелда с ужасом еще раз взглянула на заготовки. Среди них были распечатанные фотографии нацистских деятелей, цитаты, записки, карикатуры на евреев, всевозможная символика Нацистской Германии – свастики, герб, флаг.
– Нужно хорошенько подготовить почву, заложить бомбу замедленного действия, посеять семя раздора – как угодно! Иначе говоря, подкинуть эти бумажки Айнцеллеру…. Также важно угадать момент, чтобы Шана и Азриэль находились рядом с гумом и всё видели. Только потом перейдем ко второй части плана. И ещё… Зелда, ты должна помочь мне осуществить первую.
– Я?!
– Да! А я займусь проработкой второй части плана. Кстати. Во избежание всяких ненужных подозрений нам с тобой придется поссориться.
Просьба Винсенса поставила Зелду в тупик. То, что он хотел сделать, было поистине жестоко и очень опасно. Непонимание того, кто же на самом деле является причиной его бед, превращает Винсенса в настоящего злодея, для которого разрушить жизнь ни в чем не повинного Вильгельма раз плюнуть. Если все попадутся в ловушку, Вилли выгонят из школы или отправят на скамью подсудимых. Но самое страшное – он потеряет друзей! А уж про хорошие отношения с Хельгой и со всем обществом в целом говорить не стоит.
– Зелда, ты чего молчишь? – отвлек девушку от раздумий Винсенс.
– Вин, как бы сказать…
– Ты не хочешь мне помочь?
– Нет, нет, что ты! – отрицательно покачала головой Зелда. – Просто…
– Зелда, пожалуйста, мне очень нужна твоя помощь! – Винсенс умоляюще посмотрел на подругу. – Один я не справлюсь, а больше мне не к кому обратиться. Как выяснилось, все те, кого я считал товарищами, оказались просто кучкой лицемеров, готовых уничтожить любого за малейшую ошибку или слабость. Конечно, я не оправдываюсь, что временно потерял влияние на Айнцеллера, но тем не менее. Когда все придет в норму, я реорганизую наше объединение. А пока надо спустить работника месяца с небес на землю. И в этом ты мне должна посодействовать. Пожалуйста.
– Ты на все сто уверен?
– Конечно! Вилли виноват в том, что со мной на протяжении уже четырех дней происходит, Вилли отнял у меня Хельгу, Вилли в конце концов гум! Я более чем уверен – он должен понести за это наказание.
– Винсенс! – отчаянно воскликнула Зелда. – Ты осознаешь, что поступаешь подло?!
– Зелда, ты о чем?! Ты не слышала, что я тебе говорил? Или не видела ничего?
– Как раз-таки я все вижу, слышу и понимаю! А вот ты, кажется, слеп!
***
«Уже почти три часа ночи, а я так и не уснула»
Зелда перевернулась на другой бок и прикрыла глаза в надежде хоть немного подремать. Однако, ни о каком сне и речи быть не могло. Переживания из-за ссоры с Винсенсом не позволяли расслабиться, душу разрывали противоречивые чувства, а в голове крутились одни и те же вопросы.
– Нет, это невозможно!
Зелда поднялась с кровати и включила настольную лампу. Сегодня ей точно не суждено заснуть, значит, надо потратить ночные часы с пользой. Девушка решила повторить домашнее задание по физике. Достав из рюкзака учебник, она пролистнула нужный параграф и наткнулась на фотографию Винсенса.
«А я думала, что потеряла ее! – обрадовалась Зелда». Она очень дорожила этим фото, поскольку других у нее просто не было.
«Как же ты мне нравишься, Вин… – думала Зелда, глядя на фотографию. – Несмотря на все твои выходки, на твой, мягко говоря, плохой характер, даже на то, что у тебя ко мне нет никаких чувств, я все равно люблю тебя и помогаю во всем… Но сейчас… я не знаю, как мне быть. Я полагала, что пойду с тобой куда угодно, сделаю что угодно, однако… столь отвратительно поступить с Вильгельмом не могу».
– Не заслуживает он такого, Вин, не заслуживает, – вслух сказала Зелда. – Но в то же время…
