Жестокий спаситель - Харитон Байконурович Мамбурин
Входил в местную блат-хату я без особого пафоса, лишь оставив на голове свою прекрасную шляпу. Чай не церковь. Конура, в меру грязная и в меру просторная, уже была забита разными творческими лицами, плющащими зады об лавки, а рожи о кружки. Морды были, безусловно, преступными, но, к моему удивлению, отнюдь не только мужскими. Так и запишем: женщины-гномы склонны… к чему они там склонны? Да неважно. К измене закону. В общем, было тут порядка полутора десятков голов. То, что нужно.
Дошагав до стойки с обитающим за ней хозяином, тоже гномом, я, вместо того чтобы заказать чего-нибудь, как приличный бандит, вместо этого подпрыгнул с переворотом, метя задом на столешницу этой самой стойки. Плюхнулся на неё с отчетливым стуком, а затем, продолжая привлекать всеобщее недоуменное внимание, потянулся обеими руками к голове. В одну лапу шляпа, в другую маска, больше рук нет, опасности никакой, народ смотрит на идиота, идиот смотрит на народ.
— Ну, привет, народ! — улыбнулся я всем лицом, — Выпьем?
Как по заказу, бармен вместо того, чтобы пихнуть меня под наглый зад и согнать со своей рабочей поверхности, решил оббежать стойку и посмотреть в щавло тому, который выдал такой перфоманс. То есть, бесплатно присовокупился ко всей остальной публике, воткнувшей взгляды мне в прекрасный фейс.
…и замершей. Кажется, они забыли, как дышать.
Нет, не кажется.
Полминуты спустя две гномки почти одновременно упали на пол. Причем очень жутко упали, оседая, но помогая себе руками так, чтобы даже лежа смотреть на меня. Меня продрал мороз по коже.
— Дышите! — попробовал я исправить стремительно ухудшающуюся ситуацию прямым приказом.
Трое бандюг, включая пожилого бармена, сипло и жадно задышали. Остальные пребывали в полном ступоре, не отрывая от меня взглядов. Недолго, вскоре они начали падать на пол тем же жутким образом. Глаза первых двух упавших гномок уже остекленели, а сами они начали остывать. Ну и дела…
— Сесть!
Бармен сел на задницу, остальные два отброса общества остались стоять. Я попробовал еще несколько простых команд. Двое не реагировали. Тогда я запретил дышать. Это сработало со всеми тремя, хотя хозяин этой пивнушки, а может быть, только его подсознание, боролись с навязанным смертельным приказом. Гном, не отрывая от меня взгляда, издавал еле слышные утробные звуки, икал, пытался вздохнуть. Но не мог.
Я тихо шепнул ему на ухо приказ дышать, внимательно наблюдая за другими подопытными. Те умирали от удушья, но не шевелились. Затем они повторили историю усеивающих пол таверны трупов. Бармен жил.
Так, будем рассуждать разумно. Стелле хватило лишь секунды и взгляда мельком, чтобы у красноголовой полугоблинши сорвало тормоза. Да, она не застывала как зомби, но возбудилась так, что еле выдержало её собственное тело. Элексир живительный заливал с горкой, как бы забыть это зрелище. Отошла, кстати, потом довольно быстро, лишь кидала неадекватно обожающие взгляды на моей наголовный мешок, да все пыталась как-то сделать приятное. Было понятно, что почти любую просьбу выполнит с радостным писком. Потом её отпустило достаточно, чтобы зарядить Крюгеру по морде кулаком. Ну, то есть она его вообще заметила. К прилету в этот городишко нашу мисс Кайзенхерц уже попустило до её обычного состояния. Но! Она ко мне привыкла к уже красивому — раз, видела секунду — два, внезапного сильного впечатления не было — три.
С местными все иначе.
— Укуси себя за жопу! — велел я бармену, а сам, присев, начал наблюдать за происходящим. Не глумления ради, а только ради шкурной необходимости узнать пределы моей выдающейся харизмы.
Она работала. Гном, елозя на полу, честно пытался выполнить приказ, щерил зубы, даже клацал ими, напрягал тело, но… не нанося себе вред. Кажется, даже не напрягался в полную силу. Крутился, сгибался, экспериментировал, причем все медленнее и медленнее. Как-то сразу стало понятно почему — приказ вынуждал его действовать, сосредоточив внимание на своей заднице, а не на моем потрясающем лице, вот его и начало попускать. Хорошо, так и запишем — опытный лавочник, чья профессиональная деформация как раз в оценке лиц, обладающий большим жизненным опытом, очень быстро привыкает после первого впечатления. Возможно даже скоро начнет сопротивляться.
Через два часа я уже сидел на корточках рядом с обливающимся потом и матом барменом, вяло пытающимся укусить себя теперь уже за локоть, а засевший за стойкой так, чтобы не видеть моего лица Крюгер ехидствовал, заставляя подопытного гнома дергаться. Последний, кстати, еще что-то делал только потому, что я сидел так, чтобы смотреть ему в глаза.
Наконец, взвыв нечто нечленораздельное, бармен попробовал меня придушить. Свернув ему шею, я плюнул на пол, и пошёл надевать маску со шляпой.
— Итак, твой вердикт, Криггс? — невозмутимо спросил мой приятель, вставая после того, как я побарабанил ему указательным пальцем по лысине.
— Медузу Горгону знаешь?
— Знаю.
— Я за нее.
— Надо проверять дальше?
— Да. Но с другими расами.
— Мы в Кригстан летим, шериф.
— Тогда пока хватит.
Ирония судьбы. Я приобрел оружие, великолепно подходящее для разборок с разумными тогда, когда это уже не нужно. Точнее, приносит больше вреда, чем пользы. Девчонки лицо приемного отца больше не увидят. Да и вообще никто из тех, кого я не соберусь убивать, не увидит. С другой стороны, невиновным пострадать — раз плюнуть. Одно утешение, что эффект, кажется, временный. Нужно будет проверить. К счастью, в этом мире очень много разумных, которых можно… потратить.
Даже в прошлой жизни, будучи обычным мирным бухгалтером и обладателем немалых размеров пуза, я не мог сочувствовать бандитам, гопникам, ворам. Тем более насильникам и вообще каким-то маньякам. Ты вышел за грань закона? Ты так живешь? Ну… будет лучше, если перестанешь. Не воровать, грабить и убивать, конечно. Жить. Это надежнее. Не совесть порождает следование закону, его порождает страх.
«Аврора» летела вглубь Кригстана, туда, где её с очень большим нетерпением ждали. Я большую часть свободного времени посвящал ухаживанию за Волди, пока драконий клон и лысый кид пытались строить какие-то планы и схемы. Мне это казалось бессмысленным — если у тебя в союзниках огромная страна, то смысл предполагать разные сущности, когда понятия не имеешь, что происходит? Где и как начал действовать Бог-из-Машины? Начал ли вообще, получив себе в мозги самую настоящую Суматоху во всем её великолепии? Или он её выкинул? Или
