Олаф Локнит - Корона Аквилонии
— Наконец-то, — усмехнулся Кертис. — Последние полгода я только и жду этих слов, сам уже хотел предложить. Есть конкретный план? Насколько я вас, господин барон, знаю, вы никогда не приступаете к действию, не обдумав все детали.
— Беда в том, что плана никакого нет, — я развел руками.
— Забавно… — кивнул Кертис и немедленно начал развивать мысль: — Убийством одного Нумедидеса здесь не обойдешься, надо убирать всех. До единого. Это самое сложное — конфидентов Латераны во дворце мало, а нашего королька оберегает сонмище гадюк из «Скрытой Башни», добавим сюда шамарские отряды гвардии, верные герцогу Даргену и его проклятущему сыночку, ликторы… Втихомолку мы не управимся, даже если привлечем все силы Латераны. И кого прикажете сажать на трон? Единственный из потомков Эпимитриуса, граф Дион, ничтожество почище Нумедидеса, лотосом балуется. Придется устранять и его тоже. Что тогда? Созывается дворянское собрание, обязанное выбрать нового короля. А это кончится сварой все герцогские и маркграфские династии в теории происходят от Первых Королей, каждый захочет получить венец! Результат прежний: смута. Лично я никакого выхода не вижу — как ни крути, мы в тупике.
— Оставь, зачем так мрачно! — приободрил я графа. — Уверен, мы подыщем подходящего короля. Не знаю, кто это будет, но явно не один из Великих герцогов. Латерана обязана восстановить завещанное Сигибертом Великим равновесие. Кстати, чтоб не возникало сомнений и лишних вопросов: после переворота я собираюсь прибрать к рукам состояние канцлера Редрика. Денег из казны мы получаем мизерно мало, а тайная служба без золота — это воитель без меча. Ну, и себе немножко. Мы с тобой люди небогатые.
— Сколько оптимизма в этих словах, — насмешливо отозвался Кертис. — «Прибрать к рукам»… После переворота? Чьими руками переворот-то делать будем? По старой традиции возмущать армию? Долго и сложно, обязательно провалимся, кто-нибудь да донесет.
— Зачем нам армия и тем более гвардия? У нас наготове отлично вооруженное войско Троцеро.
— Поддержать пуантенцев? — вяло спросил Кертис. — Согласен, Тарантию они могут взять штурмом, но когда подойдут верные Нумедидесу и шамарской клике войска, случится бойня. И все прочие ввяжутся. Я же говорю — это тупик.
— Никакого тупика, — решительно сказал я.
— Кертис, ты сегодня же отправишься в форт Велитриум, ко двору герцога Троцеро. Покажешь ему мой перстень, он его узнает, мы с Троцеро знакомы. На словах передашь следующее: Латерана готова поддержать мятеж против Нумедидеса всеми доступными нам средствами, если будут выполнены два условия. Первое: начать мятеж можно только по моему личному сигналу, когда я проведу кое-какую подготовку в столице. А лучше бы вообще обойтись без Рокода, шума в стране будет поменьше. Второе: если Троцеро будет действовать вместе с нами, я твердо обещаю ему любой титул, вплоть до канцлера и вице-короля, но только не трон. Это же относится к его племяннику Просперо. Полагаю, герцог догадается, почему. Спроси, кого из незнатных и честных дворян Троцеро хотел бы видеть на престоле — многие дворянские династии могут похвалиться королевской кровью. И это должен быть достаточно известный в стране человек, никак не запятнавший себя в царствование Нумедидеса.
— В таком случае мы ищем призрака, фыркнул граф. — Что ж, если это все поручения — я выезжаю немедленно.
Кертис встал, подошел к двери кабинета и вдруг обернулся, хитро глянув на меня. Сказал шепотом: Какие же мы мерзавцы, барон. Заговор, переворот, убиение короля… Если наша авантюра выгорит, могу я надеяться на орден Большого Льва или мелких исполнителей как всегда обойдут милостями?
— Обойдешься «Золотым пером», — я хмыкнул, назвав самый мелкий орденок, предназначенный для скромных чиновников. — Езжай, буду ждать тебя через пять дней.
Кертис отбыл, а я позвонил в колокольчик и приказал явившемуся на зов секретарю принести мне все до единой бумаги, где хоть раз упоминается Конан Канах. Заодно попросил устроить мне встречу с графом Лорасом — немедийцем, представляющем в Тарантии Вертрауэн. Назрел интересный разговор с вечными соперниками.
Итак, Большая Игра начата. Остается достойно оную завершить.
Глава вторая
Граф Эган Кертис
«Разговоры на границе»
Сегодня мой двадцать девятый день рождения. Скажу откровенно, отметил я его более чем пышно. Изысканное общество сиволапых кметов и усатых детин из дорожной стражи, роскошный стол — подано темное пиво, жареная крольчатина, круглый черный хлеб с отрубями и соленые овощи, ибо свежих по ранней весне не найдешь. Слух благородного графа ублажал проезжий нищий менестрель такими вот песнопениями:
Кто красотой, кто знатностью гордится,Много отличий, множество причин,Шрамы на теле, ссадины на лицах —Главная прелесть доблестных мужчин!Сжато осады тесное кольцо,Шрам рассекает графское лицо.Может быть завтра будем мы убиты,Может быть завтра, только б не сейчас!К смерти попасть успеем в фавориты,Нынче же штурмом мы возьмем Аргас.Подлейший из шрамов графу нанесен,Знают лишь дамы, где кончался он!
Милые деревенские развлечения. Не подумайте — я ничего не имею против старых песен о войне с Офиром или чуть подгоревшего, но еще теплого домашнего хлеба. Утонченность и брезгливость в нашем ремесле не приветствуются, а посему любой служащий Латераны чувствует себя привольно и в замке короля, и в занюханном вертепе. Впрочем, таверна в поселке Ситте, что стоит на закатном берегу Громовой реки, вовсе никакой не вертеп. Очень приличное заведение — жженым салом воняет в меру, столы протираются не реже двух раз в год, тараканы ведут себя скромно и в тарелку к гостям нелезут.
По сравнению с некоторыми придорожными кабаками Шема или Заморы, где я имел несчастье побывать, здесь просто очаровательно…
Именно такая невинная простота является предметом мечтаний любого путешественника, продрогшего под холодными весенними ветрами, попавшего по дороге в буран с метелью и голодного, как целая стая гандерландских белых волков.
Если повезет, завтра к полудню я окажусь в форте Велитриум, который уже довольно долгое время является военной ставкой его светлости Троцеро Пуантенского, так и не сложившего с себя полномочий командующего «армией Черной реки», как поименовали его бравое воинство в столичных салонах. За ночь лошадь отдохнет, я тоже попытаюсь выспаться (если, правда, в комнатах для проезжающих не обнаружится сонмища клопов), а затем придется вновь садиться в седло и нестись сломя голову на Полуночный Закат.
