Андрэ Нортон - Рыцарь снов Мохнатая магия
Они вернулись в комнату, где девушка учила его словам, но Теклы здесь не оказалось. Старшая женщина не стала задерживаться, но поманила его во вторую комнату.
Здесь стены были отделаны сверкающими светло-зелёными плитами, в которых плясали серебристые искорки. В центре комнаты, в полу, — ванна, подобная небольшому бассейну. От воды поднимался хвойный запах.
На скамье рядом с ванной лежала груда полотенец. Всё это настолько походило на ванные помещения его мира, что Рамсей сразу понял, куда попал.
— Мойся… — Гришильда махнула рукой в сторону ждущей ванны. Потом указала на свежую одежду на скамье по другую сторону от полотенец. — Одежда, — и жестами показала, как одеваются.
Но как выбраться из этого обтягивающего трико? Рамсей не видел никаких отверстий. Он слегка оттянул ткань от горла, но она тут же прильнула снова. А потом он услышат за собой смех.
К нему, широко улыбаясь, подошла Гришильда. Протянула руку к его правому плечу, нажала, и на груди юноши ткань разошлась ровной щелью.
— Так… — сказала она и положила его пальцы на вшитую в ткань пуговицу. Потом резко повернулась и вышла.
Рамсей снял трико, не заметив большого зеркала на стене. Но когда уловил в нём свои движения, то, раздевшись, подошёл к серебристому стеклу и остановился перед ним. И хотя догадывался, что не будет выглядеть самим собой, испытал настоящий шок.
Черты лица в основном остались прежние, не хватало только небольшого шрама на щеке, который он получил при встрече со щепкой в то лето, когда работал на лесозаготовках. Волосы были зачёсаны назад, а спереди и с боков коротко подстрижены. Волосы стягивала широкая золотая лента, усаженная красными камнями. И ещё… уши… в них болтались серьги с крупными красными камнями.
На лице ни следа бороды; вообще на теле почти не было волос. А на груди алел рисунок — татуировка красного цвета, подсказал палец, которым он потёр линии, — в виде свирепой птицы, может, орла или ястреба, с полуоткрытым клювом и опущенными крыльями.
Итак — это Каскар! Мёртвый Каскар. Но только он, Рамсей, совсем не мёртв.
Он снял ленту, отстегнул серьга. Но птицу смыть будет невозможно: она часть кожи. Что касается остального, то, по его мнению, выглядел он как обычно.
Но он хотел знать — должен был знать!
Рамсей опустился в воду. Увидел чашку с каким-то зелёным веществом — похоже на нефрит, но это оказался мягкий крем, издававший острый приятный запах. Он зачерпнул горсть, и вода запенилась. Мыло! Вооружившись им, Рамсей принялся роскошествовать в самой большой виденной им в жизни ванне.
Когда вода остыла, он вышел и насухо растёрся ожидавшими полотенцами. Потом осмотрел груду одежды. Одежда по текстуре ткани и украшениям отличалась от той, что он снял, эта была гораздо проще.
Трико, которое он натянул на себя и застегнул с помощью кнопки-пуговицы на плече, было того же ржаво-красного цвета, что и одежда Гришильды. А жилет-куртка поверх трико — зелёный, без всякой вышивки или камней на груди. На правом плече топорщила усы небольшая кошачья голова. Куртка оказалась короче его прежней золотой по крайней мере на три дюйма.
Он не стал надевать золотую ленту и серьги. И стоял перед зеркалом, приглаживая волосы руками, поскольку не нашёл никакой щётки, когда вернулась Гришильда. На этот раз с ней пришла Текла.
Одета была девушка так же, как в прошлый раз, но вот выражение лица — далеко не такое спокойное. Она подошла прямо к нему и осмотрела с головы до ног, как будто в его внешности таилось что-то очень важное.
— Беда… — чётко выговорила она. — Ты… идти… с Гришильдой… идти в Килсит. Ищут Каскара… найдут… — она яростно качнула головой, — убьют.
Она несколько раз повторила это слово, ударяя концом пальца его в грудь, как ножом.
— Очалл… сердитый… грозится… ты должен уйти.
И прежде чем Рамсей мог возразить или задать вопрос, она подтолкнула его к скамье. Подбежала Гришильда с раскрытой шкатулкой в руках. Она держала её наготове, а Текла разглядывала содержимое — набор тюбиков и бутылочек.
Наконец девушка выбрала один из тюбиков и раскрыла его. Изнутри выступил толстый, похожий на карандаш стержень. Текла твёрдо взяла Рамсея за подбородок, повернула лицом к свету и быстрыми мазками закрасила брови.
Содержимым другого тюбика смазала волосы и завершила работу, нанеся на лицо слой крема. Потом жестом указала на зеркало.
Больших изменений с помощью своей косметики она не сделала, но эффект вторично поразил Рамсея. Кожа его стала гораздо темнее, брови гуще, они почти смыкались над носом. Лоб стал ниже, и всё лицо — грубее и старше.
— Хорошо, хорошо! — подтвердила Гришильда, восхищаясь работой девушки.
Но Текла пожала плечами.
— Немного, — сказала она. — Но это всё, что можно сделать. Слушай! — она схватила Рамсея за рукав и оттащила от зеркала. — Ты должен идти — с Гришильдой. В Килсите будешь в безопасности… потом я приду. Ты учись говорить… Гришильда научит. Нельзя, чтобы захватил Очалл… или… — она заколебалась… — или другие. Мы планируем… ты действуешь. Ешь… Иди… — она махнула рукой.
Рамсей хотел возразить. Но её тревога была так очевидна, что юноша понял, что может доверять ей. Она сумела — не разрозненными словами, а эмоциями — показать, что говорит совершенно серьёзно. Ему тут опасно оставаться, и план побега — его единственная надежда.
Он торопливо поел, найдя еду на подносе в другой комнате. Пока он жевал и глотал, Текла расхаживала по комнате, говоря с Гришильдой. Вероятно, отдавала приказы, но говорила так быстро, что Рамсей понял только одно или два слова. Дважды Гришильда, по-видимому, попыталась возразить, но Текла останавливала её.
Наконец старшая женщина набросила на плечи плащ и подала Рамсею знак завернуться в другой. Потом указала на него и на небольшой сундучок, стоявший на полу. В крышку сундучка была продета верёвочная петля, и Рамсей понял, что должен нести его.
— Ты… — Текла снова обратилась к нему непосредственно, — человек Гришильды… слуга. Она едет в Килсит… там безопасность.
— Спасибо, — сказал Рамсей, — но почему…
— Почему я это делаю? — девушка быстро закончила за него вопрос. — Узнаешь позже. Учись… говорить… потом поговорим, я тебе сказала. Останешься здесь… Очалл… другие найдут… как Каскара… будешь мертв.
То, что она верит в обоснованность своих страхов, было очевидно. А он не мог возразить так, чтобы она поняла. Лучше слушаться, по крайней мере первое время, пока он не узнает лучше их язык и не поймёт, что здесь происходит, где он и почему оказался в их мире.
