Сборник забытой фантастики №7. Субспутник - Чарльз Клуки
– Как тебя зовут? – спросил он. – Так будет удобнее общаться.
– Меня зовут Джон Уоррен, 12-С-6.
Маркхэм был ошеломлен.
– Что! – воскликнул он. – Неужели человечество так скоро дошло до номеров и картотеки?
– Вовсе нет, – последовал ответ со смехом. – Это просто удобно для почты и связи. Цифра 12 означает, что мой дом находится в двенадцатом ряду с юга, буква С означает, что это третий ряд с запада, цифра 6 означает, что из всех семей с фамилией Уоррен в здании 12-С моя считается номером 6.
– Вы говорили, – сказал Маркхэм, – "все семьи по фамилии Уоррен", и вы придали особое значение слову "здание". Неужели семьи с одинаковыми именами живут в отдельных домах?
– Нет. В одном здании, знаете ли, бывает до десяти тысяч человек, и обязательно есть несколько семей с одной и той же…
– До десяти тысяч человек! Что у вас тут за здания?
Уоррен снисходительно улыбнулся.
– Про это чуть позже, – сказал он.
Все это время они шли по одному и тому же маршруту. Теперь снизу, над откосом, казалось, доносился негромкий рокот. Они приблизились к месту, где крошечная дорожка вела к своего рода огороженной платформе, нависавшей над краем цветочной террасы. Они вошли туда, и гид предложил Маркхэму заглянуть за край.
Чудеса, да и только! Человеку из двадцатого века понадобилось несколько минут, чтобы осознать все, что он увидел.
В двухстах футах от него находилось другое здание, гигантское, длиной в четверть мили. На одном уровне с тем, на котором находились Маркхэм и его проводник, был выступ, и первый быстро решил, что эти два строения идентичны. Выступы были выше пятнадцатого этажа, а сами здания возвышались еще на десять этажей – всего двадцать пять. Не так уж много, подумал Маркхэм. Провидцы его времени предсказывали здания в сто и более этажей, но это, похоже, больше подходило к их длине, а возможно, и к ширине.
Он посмотрел вниз. На уровне улицы ширина в двести футов была разделена на центральную полосу в сто футов и две внешние полосы по пятьдесят футов каждая. Центральная часть представляла собой просто большой променад, вымощенный универсальным черным веществом, которое поглощало солнечный свет, а не отражало его обратно в глаза. Через определенные промежутки стояли гигантские киоски, ведущие к зданиям по обе стороны. Фланкирующие полосы состояли из пяти бесконечных движущихся платформ, каждая шириной в десять футов. Скорость этих платформ увеличивалась по мере удаления, так что две крайние двигались со скоростью примерно двадцать пять миль в час. На них стояли складные металлические скамейки, а переход с одной на другую облегчался с помощью редких поручней.
Сцена была до странности знакомой. Решение сразу же промелькнуло в мозгу Маркхэма.
– Ого! – воскликнул он, – такую улицу, как эта, описывал писатель моего времени!
– Значит, он был пророком, – спокойно ответил Уоррен. – Не так-то просто предсказать неизбежное.
– Но, – объединил Маркхэм, не уловив последнего замечания гида, – он упоминал, как мне кажется, улицы шириной в сто ярдов и десять движущихся платформ в каждом направлении, тогда как у вас здесь только пять. Тем не менее, совпадения есть…
– У нас есть такая улица. Она называется Пятый путь, а раньше была известна как Пятая авеню. Там десять платформ в каждом направлении, и самые быстрые движутся со скоростью почти пятьдесят миль в час. Но это в самом центре острова, а внешние платформы используются только людьми, желающими быстро добраться из одного конца острова в другой. Поскольку жилье, место работы и центры отдыха в большинстве случаев находятся в одном здании, движение между зданиями практически не требуется. Двух платформ для каждого направления было бы достаточно, чтобы справиться с движением, если бы не тот факт, что чем больше платформ, тем выше скорость, которая может быть достигнута. Междугородние пути движутся на нижнем уровне.
Каким бы завораживающим ни было зрелище движущихся платформ и спешащих людей в черном, которые, казалось, довольно ловко переходили от одной платформы к другой, двигавшейся примерно на пять миль в час быстрее, Маркхэм чувствовал, что задерживает "экскурсию по достопримечательностям", ибо именно таковой он считал их нынешнюю прогулку. Они снова вышли на набережную, и, пройдя небольшое расстояние, гид повел его внутрь. Они подошли к месту в огромном коридоре, недалеко от угла здания, где вдоль одной стены шла своеобразная дорожка. Она была глубоко вмурована в пол и имела около двух футов в ширину. Ближе к концу пути стояло с полдюжины маленьких грузовиков, их квадратные платформы находились на одном уровне с полом. По бокам каждой платформы были установлены два хрупких на вид металлических ограждения.
Уоррен указал Маркхэму на стоявшую впереди платформу, попросив его крепко держаться за перила. Однако он, казалось, сомневался в способности незнакомца сделать это, потому что взял с ближайшей полки кожаный ремень, который пристегнул к его талии и к обоим перилам ограждения. Затем он взобрался на платформу сзади, не используя для себя ремня, и указал Маркхэму на крошечный рычажок на нижней стороне перил правой полосы, на который тот должен был нажать.
Маркхэм так и сделал. Платформа медленно двинулась вперед с небольшим грохотом, и похожий звук сзади оповестил его о том, что проводник следует за ним. Внезапно он почувствовал, что ноги у него уходят из-под ног, и возникло ощущение, будто им выстрелили из ружья. Это длилось мгновение, а затем его положение вернулось в вертикальное, и его инерция быстро ослабла, но без каких-либо неприятных ощущений. Оглядевшись по сторонам, он увидел, что находится в чем-то вроде оранжереи со стеклянной крышей и стеклянными стенами. Платформа катилась к концу пути. Он отстегнул ремень и спешился.
– Что это было? – задыхаясь, спросил он у Уоррена, который был уже рядом с ним.
– Скоростной эскалатор, – объяснил гид. – Платформы движутся вперед и зацепляются крюками за быстро вращающуюся ленту. В конце наклона они высвобождаются и замедляются давлением сжатого воздуха. Мы поднялись на десять этажей и сейчас находимся на крыше.
Они вышли из оранжереи, и Маркхэм увидел, что так оно и было. Они оказались на другом вымощенном черным променаде. Отбежав в сторону, он увидел далеко внизу террасу, которую они только что покинули, и еще дальше – улицу. Он перебежал на другую сторону и был поражен, увидев примерно на той же высоте, что и терраса снаружи, парк! Он был квадратным, соответствовавшим форме здания, и имел площадь более трехсот квадратных ярдов. В центре богато украшенный фонтан выбрасывал переливающуюся всеми цветами радуги воду
