Юрий Никитин - Трое в Долине
— Негоже, — ответил Таргитай жалобно, — что непогребенные... Я счас, счас!
Видно было, как там за травой, он суетится, ерзает из стороны в сторону, явно собирал кости и складывал в ямку, благо закопать череп и кости проще, чем только что убитого человека.
Потом принялся спешно забрасывать землей, а когда запрыгал сверху, утаптывая, Мрак брезгливо отвернулся:
— Пойдем. Пусть догоняет.
— Что с дурака возьмешь, — вздохнул Олег.
Они были у кромки леса, когда сзади догнал торопливый топот. Таргитай бежал запыхавшийся, в мыле, с черными по локоть руками. Мрак покосился темными, как кора дерева, глазами:
— Ну, исполнил сыновний долг?
— Исполнил, — ответил Таргитай счастливо, не заметив насмешки. — Еще и камень большой сверху накатил! Чуть пуп не порвал.
Олег бросил Мраку:
— Хорошо, что эта дурацкая мысля не пришла в дурацкую голову, когда мы шли через то поле... помнишь?
Мрак догадался:
— Поле, усеянное костями?
— Да.
— Нашему дурню хватило бы работы на годик-другой.
Воздух был холодный, свежий. Они прыгали по камням, даже не разогрелись, из рта начал вырываться пар, будто бежали утром по морозному следу лося. Подошвы скользили на покрытых инеем камнях, а когда Таргитай треснулся особенно сильно, они все трое замедлили бег, чаще поглядывали по сторонам, а Мрак оторвался вперед, изгоям велел бежать за ним не ближе, чем за два десятка шагов.
Он беспокойно принюхивался, но теперь и Олег с Таргитаем уловили сильный запах немытых тел, козьего молока и несвежего мяса. Мрак указал на гребень, его фигура наклонилась для быстрого бега вверх по склону, и Таргитай сразу же бросился вперед, ибо если не успеть, то придется плутать по скалам, безжалостный оборотень ждать не станет.
Глава 33
Когда, запыхавшись и вывалив языки, они подбежали к Мраку, тот стоял в гордой и одновременно настороженной позе на гребне. Внизу расстилалась необъятная долина, а высокие горы дико и грозно упирались в небо почти на виднокрае.
Долина лежала как дно гигантской медной чары, позеленевшая, с темно-коричневыми стенками цвета застывшей браги. Оттуда и запахи поднимались застоявшиеся, переброженные.
Но все трое неотрывно смотрели на огромный каменный столб в середине долины и широкую плиту у подножия столба. На вершине столба под солнечными лучами горел исполинский золотой слиток. Дробясь на сотни осколков, солнечные лучи высвечивали далекие стены гор, красновато-желтые и коричневые, испещренные темными норами, как отвесный берег реки бывает источен норами ласточек.
Мрак проговорил медленно:
— И ни одного дома... Живут в норах, щелях, пещерах!
— Это и есть горные великаны, — прошептал Олег.
Таргитай удивленно рассматривал долину:
— Ни одного дерева!.. Вытоптано великанами?
— Тихо, — велел Мрак.
Края каменной чаши изгибались плавно, видно было, как внизу слева, в двух сотнях шагов, в темной расщелине что-то шевельнулось, затем появилось нечто огромное, лохматое, и лишь когда исполинская фигура распрямилась на выходе, невры с трепетом поняли, что то была голова великана, огромная, как бочка, темные грязные волосы падали на непомерные плечи, шириной с телегу, если мерить вдоль, грудь заросла волосами, как живот и ноги, понятно только, что великан в грязных портках из козьих шкур, а на ногах из тех же шкур сапоги.
Великан злобно посмотрел на солнце, надбровные дуги выступали вперед, как навесы скал, укрывая глаза от света. Ему пришлось задрать голову, обнажая толстое, как ствол двухсотлетнего дуба горло, такое же темное и покрытое корой.
— Родня нашему Тарху, — проговорил Мрак.
Таргитай недоумевающе осмотрел свои руки, ноги, изогнул шею, явно пытаясь увидеть свою голову, спросил настороженно:
— Олег, он чего, а?
— Долго спишь, — объяснил волхв. — Даже в лесу уже встали. А всякие там кочевники, даже поляне, третьим потом обливаются...
Таргитай принюхался:
— Даже здесь слышно.
— Осилки? — спросил Мрак.
— Нет, просто горные великаны, — пояснил Олег.
— Гм... я бы спутал с осилками.
— Тех уже не осталось. Возгордившись силой, так говорят, они стали угрожать богам, бить их, гонять, и в конце концов то ли сами боги их одолели, то ли запросили помощи у Рода... Словом, осилки до единого были превращены в камни, скалы, горы. А кого-то потопили... Говорят, многих сожрала некая птица Кук. Не встретить бы! Так что даже курганы, которые мы встречали, это не их могилы, а обыкновенные, людские.
— Ничего себе, — удивился Мрак. — Недаром говорят, что раньше были великаны, теперь измельчали, а к концу света всем миром одну соломину будут поднимать. Судя по вас двоих, конец света вот-вот...
Он оборвал себя на полуслове, задрал голову, всматривался в нависающие грозно скалы. Внезапно вскрикнул:
— Назад!.. Бегом!
Олег и Таргитай, как сухие листья, затрепыхались в его могучих дланях. Он оттащил их на десяток шагов, сзади загрохотало. Земля дрогнула и затряслась, в спину словно с маху ударили огромным мешком с сеном.
Мрак первый вбежал в узкую расщелину, сверху нависал широкий карниз, а навстречу из темноты неприятно тянуло холодным могильным воздухом. Сверху нарастал грохот. Вдруг свет померк от падающих с небес огромных глыб, следом сыпалась мелочь, но каждый камень был не мельче головы быка. Земля вздрагивала, как пугливый конь при виде волка, ее трясло, каменные стены трещали, от них отщелкивались мелкие камешки.
Один больно стукнул Таргитая по щеке. Он охнул, пощупал ушибленное место, а когда отнял ладонь, там была кровь. Он взвыл:
— Меня опять ранили!
— Давай прибью, — предложил Мрак, — чтоб не мучился.
— Мрак!
— А что? Пора прекратить твои страдания.
Голос оборотня доносился уже из темноты. А тяжелые глыбы продолжали рушиться. Круглые валуны подкатывались к ногам изгоев, вал камней все рос, потемнело, наконец каменная гряда закрыла небо, а земля все вздрагивала, камни падали, подкатывались ближе и ближе, Олег и Таргитай отступали, пока не уперлись в стену. Один валун, опережая других, с грохотом вкатился с такой скоростью, что не отскочи Олег, расплющил бы о стену. Бухнуло, стена вздрогнула от удара, мелкие камешки застучал по головам и голым плечам.
— Вон еще! — крикнул Таргитай. — И еще!
— Давай за Мраком, — велел Олег сдавленным голосом.
Был он бледен, губы посинели, его трясло, двигался суетливо, но видно было, как изо всех сил борется с самим собой, чтобы не завизжать в страхе не броситься, сломя голову, куда глаза глядят.
Голос Мрака доносился уже из такой дали, словно проскочил гору насквозь, только шел он словно из колодца. Темная трещина вела по крутой наклонной вниз, оттуда неслись неясные шорохи, потрескивание. Чуткие ноздри уловили едва уловимый запах волчьей шкуры, что быстро таял, вырвавшись из тесной глубины.
