Выход воспрещен - Харитон Байконурович Мамбурин
Мы идём… Так, стоп, какие мы? Я тут один. Я иду. Или, как говорили в глубоком, древнем и идеологически неверном прошлом: Камо грядеши.
Глава 23. Туман и ёжики
Что всегда поражало в фильмах про супергероев — любой оболтус с вопиющим недостатком интеллекта, личного времени, площадки для тестирования способностей и прочих важных вещей, совершенно не представляя себе риски, овладевает своими могучими силами налету, прямо во время борьбы с какими-нибудь мелкотравчатыми упырями. И идет по жизни от упыря к упырю (первые 2-3 дня до серьезной драки), не задевая мирное население насмерть поворотом своей супергероической жопы. Ну понятное дело, что вся эта фигня — бред, изначально создававшийся для детей. Потом увидели, что хавает и взрослое население, причмокивая и почавкивая, да и подумали: «не нужна логика? Да и хрен с вами, нам деньги зарабатывать нужно».
А мне теперь страдать, перегруженному совершенно неверными стереотипами.
Дано — я туман, наводящий смертный ужас и полностью иммунный к любому мозголазу. Плюсы: неуязвим к физическим проявлениям, но боюсь пылесоса и некоторых энергетических способностей. Пока знаю, что молнии Палатенца меня крайне неприятно щекочут. Минусы: сдвинуть врагу чердак за секунду не получится, да и за минуту он безвредным не станет, так что моя экспатия отнюдь не боевая способность. Точнее боевая, но небыстрая.
Поэтому я распространялся медленно и печально, свивая своё тело в тонкие белые струйки, аккуратненько ползущие по потолку. Натуральный стелс-экшн во всей красе. Еще и подземный, окон тут нет, как и вентиляции. Вот и воздух говно протухшее.
Правда, приблизительно секунд на 40, пока я своими шпионскими щупалами не добрался до еще одной пары раскрытых дверей, друг напротив друга. Одна из них вела в ничем не примечательную комнату с кофейниками и дребезжащим старым холодильником, а вот вторая была, наверное, комнатой отдыха. То есть в ней стояло несколько коек. И в данный момент на одной из этих коек здоровый кряжистый мужик со спущенными штанами усердно и неторопливо естействовал раком ту мадам, которая меня до этого обтирала и осматривала. Обоим лет было немало, как и удовольствия, получаемого от процесса, что было ясно по еле слышному сопению и исказившимся в сосредоточенном удовольствии рожам. На столике, рядом с копулирующимися, лежал автомат. Сам процесс, очевидно, подходил к очередному концу.
А тихо они это делают, оценил я, с максимальной скоростью одновременно втягивая в себя разведывательное щупальце и сам стремясь к нему навстречу. Правда, тело всё-таки слишком большое, поэтому, когда я почувствовал, что можно обратно в человека, то оказался в комнате, где и сидел общей массой. Оттуда весело и поскакал в сношательную, тихо и на цыпочках. Относительно тихо, но этим явно было не до меня.
Ничего удивительного не было в том, что кончающий мужик, дышащий как спринтер после забега, среагировать не успел. Ему в тот момент всё было фиолетово, по себе знаю. Ну а женщина, что женщина? Она раком женщина. Из такой позиции звезд не видно. В общем, я с разбегу дал мужику в ухо, не со всей силы, но уж точно достаточно, чтобы вырубить. Голова сластолюбца от такой напасти просто возьми и исчезни кровавыми брызгами, а я возьми, да потеряй равновесие. Правда, от таких дел, особенно предварительного похмельного психоза да самоистязания об титан, у меня сейчас рефлексий было ноль, а впереди была ясная цель — кончить мадам, причем быстро. Так что я, оттолкнувшись рукой от жутко заскрипевшего стола, схватил за шкирку безголовое мужское тело, да дёрнул его назад, отшвыривая прочь. Обернутое ко мне огромной кормой женское тело недоуменно дёрнулось, но я уже бил ему в копчик сложенными вместе кулаками.
…жуть, что вышло…
Сглотнув квадратный кирпич в горле, свернул шею еще ничего не понявшей жертве, точнее, ее половинке, а затем медленно оглядел забрызганную комнату. И себя.
Товарищ Изотов, похоже, у вас сверхсила. Причем комплексное укрепление, раз я себе ничего не порвал при ударах. Понадобится душ. Потом. А, я же в туман могу, всё отпадет…
По ноздрям ударил запах бойни, сложив для тупящего мозга полную картинку. Меня тут же вывернуло, аж сгибая в судороге. Сознание поплыло. Я хоть и взрослый мужик, но раньше, в той жизни, никого не убивал крупнее кролика. Здесь, в этой… да. Но свернуть шею — это как бы понарошку. Ни крови, ни разбрызганных внутренностей, тело ничем не истекает, кожа не порвана. В общем, Ожегов у меня стресса не вызвал. Ну умер и умер, чего уж тут. А вот это…
Из комнаты я сбежал в соседнюю, не забыв, правда, прихватить автомат. Раковина там была, старая, подтекающая, вонючая. Припав к ней, как к живительному источнику, я наглотался воды, остервенело этой водой потёр лицо, чуть не обосравшись от испуга, когда дошло, что я это самое лицо мог себе сейчас содрать своей сверхсилой. Обошлось.
Слегка отпустило, достаточно, чтобы я догадался рвануть к холодильнику. В нем обнаружилась слегка початая бутылка водки и куча почти пропавших продуктов. Водка была китайской. Три торопливых глотка из крайне осторожно взятой бутылки слегка вернули мозги на место, но вызвали забастовку вкусовых ощущений, заявивших, что такую дрянь они больше пить не будут. Загрыз черствой горбушкой, запил снова водой из-под крана. Взял со стола нож, осмотрел его, тщательно протёр какой-то ветошью, прикидывающейся полотенцем. Уронил нож острием на ступню.
Кожу не пробило, но укол я ощутил. Так, Витя, кажется, ты не пуленепробиваемый. Будем исходить из этого. Теперь идём дальше. О той комнате… не думать. Вообще не думать. Не время. И не забывать, что любой и каждый встречный может оказаться неосапом со смертельной для меня способностью. Всех убью, один останусь.
В туман и вперед!
Коридор был длинным, за спиной никого опасного я оставлять не хотел, поэтому проверил весь этаж, оказавшийся нижним. Пусто. А вот по лестнице как раз спускаются два лениво переговаривающихся типа. Говорят, причем, на «пше-пше-пше». Тороплюсь, выкатывая тело жирное, втягивая псевдоножки туманных щупалец. Автомат где-то позади, туманы автоматы не носят.
Люди расслаблены, переговариваются, идут один за другим. Дожидаюсь, пока первый почти спустится, выскакиваю из-за
