Башни Эквеллора - Ирина Ростова
–Тихо ты, – буркнул он, старательно удерживая подругу на расстоянии вытянутой руки. – Можно и не так бурно благодарить за спасение.
– Пепел в душу, – выругалась, наконец обретя голос, Мист. – Спасай аккуратнее.
– Ну, извините, – повинился Торрен. – Глядь. в следующий раз продумаю, подумаю и помогать не стану.
Мист громко фыркнула, резко выдохнув воздух носом, и наклонилась к плите, смахивая с нее землю.
– “Герой с Крайнего Хутора”, – прочитала она, тут же вспоминая Ийиливу и ее звенящий голос. – “Пал за Иммеррейс”.
– Я думаю, тут таких много, – рассудил Торрен, протискиваясь мимо Мист, чтобы идти первым. – Всех не изучишь. Вот потом приедем с экспедицией, или что-то такое. Будем тут исследования наводить.
– Ага, пока мимо контрабандисты шастают. Здравствуйте, господа, вы не знаете, где здесь интересные могильные плиты? – поерничала Мист, с сожалением отходя от захоронения.
Впрочем, Торрен был прав: за ближайшим расширением коридора нашлись уже братские могилы, покрытые огромными плитами с перечислениями имен, практически нечитаемыми под слоями и слоями грязи и земли. Видимо, за этим подземным кладбищем не очень-то и ухаживали – и Мист примерно поняла причину, когда они, медленно продвигаясь по залам и расширенным коридорам, дошли до, видимо, центрального, самого большого, со сводом, отделанным камнем. В середине этого монументального помещения возвышалась могила куда более основательная, чем все остальные: на высоком, в три крутые ступени, постаменте с баллюстрадой, возвышались два саркофага, украшенные полноростовыми лежачими статуями, изображающими усопших. Мист, увлекаемая любопытством, ломанулась вперед под попытки Торрена сдержать ее торопливый шаг.
– Потрясающе, – сказала Мист, изучая оббитые мемориальные таблички. – Это просто потрясающе!
– Потрясающий вандализм? – с сомнением уточнил Торрен, который поднялся вслед за ней, довольно нервно оглядываясь. Это было странное место: сюда словно бы просачивалось немного света, и это сбивало с толку и мешало ночному зрению.
– Именно, – подтвердила Мист, обходя по кругу захоронение и изучая все детали не только глазами сквозь глубокий сумрак, но и руками, пальцами. – Смотри, их обоих уродовали, причем специально. У женщины разбито лицо, у мужчины отколоты волосы с боков. Или уши, – добавила она, кладя руки по бокам выразительного лица, неимоверно похожего на лицо Мейли до того, как кто-то (или что-то) изуродовало его. – Могу поспорить, что мы видим перед собой того самого Иммеррейса, в…значительной части его красы. А вот тот портрет, про который говорил Терновник, вполне может быть и фальшивкой, призванной создать определенный облик.
– У потомков смешанных браков, – сказал, тоже наклоняясь к статуе, Эррах. – Зачастую прослеживаются черты обеих рас. У нашего героя могли быть острые уши, за что он их, в своем каменном воплощении, и лишился. Но и тут можно проследить некоторые особенности: его форма челюсти скорее эльфийская, для более мелких зубов.
– Он похож на Мейли, ар-Маэрэ Иллемэйра, – уверенно сказала Мист, непроизвольно проводя по каменным скулам. – Очень. Он точно был его сыном, а не мельника или святого Амайрила. Не говоря уже о том, что я сильно сомневаюсь, что этот ваш Амайрил вообще существовал.
– Видимо, это не слишком льстит самолюбию его потомков, – тихо сказал Эррах, переходя к другой могиле. – Поэтому он не дождался почета к своему мавзолею. Как и его вторая супруга.
– Ей досталось, – Мист с трудом отошла от могилы Иммеррейса, прощально проведя по его гладкой, холодной щеке. Удивительно: если предок Виля в самом деле был сыном Мейли, то их университетский приятель был прямым потомком последнего Багрового мага. Это было удивительно – но, с другой стороны, а что это ему дало?…
– Я полагаю, одним удалением ушей нельзя было решить проблему, – сказал Эррах, что-то измеряя по голове статуи кусочком шнурка с плаща. – Я полагаю, прекрасная вторая супруга основателя этого города была полностью эльфийкой.
– Это ты по этим ошметкам понял?
– Пропорции черепа, если скульптор не соврал, эльфийские, – отозвался тот. – Кроме того, ее волосы заплетены в свадебную корону по обычаям моего народа. Придумать такое художник, не знакомый с нашими обычаями, не мог бы.
– А это ничего, что могилу этого вашего Иммеррейса недавно вскрывали? – спросил заскучавший было от антропологических изысканий Торрен, который от нечего делать пялился вокруг.
– В смысле? – не поняла Мист, оборачиваясь к нему.
– Ну, глядь, вот тут свежий скол, – он показал на один из углов каменной крышки. – Вот тут поддевали. А вот тут, видишь, грязь сильно стерта, тут налегали.
– Вот те раз, – потерла запястье Мист. – Разве там внутри не должна быть только камера с пеплом?
– Не обязательно. Там также может быть отделение для личного оружия или других предметов, с которыми покойный завещал себя похоронить, – рассеянно отозвался Эррах, внимательно изучая второй саркофаг на предмет вскрытия. – Гроб лэри не вскрывали. Что бы там ни было, интересовались только ее мужем.
– Глядь, – начал было Торрен, но что именно было “глядь” в этот момент, так и осталось загадкой, потому что с потолка совершенно бесшумно на него свалилась черная густая тень. Что-то такое парень успел почувствовать, потому что за долю мгновения качнулся вперед, и короткий клинок нападавшего впустую свистнул по воздуху. Торрен вывернулся из падения, падая на одно колено и обнажая Хладогрыз для быстрой контратаки: ни секунды не было потеряно, и инерция падения перешла в удар. Тор торопился отвлечь и удержать внимание врага, и, к счастью, ему удалось – не обращая внимания толком на остальных, атакующий прилип к Торрену, осыпая его градом ударов. Он действовал, в основном, левой, вооруженной черным коротким мечом, и защищался кинжалом в правой, двигаясь с такой скоростью, что Торрен еле-еле успевал уворачиваться от атак, кружа на месте и то и дело отступая, пока не пришлось сползти на ступень вниз, отдавая верткому, словно механическому противнику с точными, точеными движениями, преимущество. Враг кружил вокруг Торрена с такой скоростью, посекундно меняя положение и набрасываясь, что Мист, немного придя в себя от неожиданной атаки, не могла решиться пальнуть в него сполохом или попробовать поймать Огненными дланями, а Эррах несколько раз неудачно пальнул из Вейларисова арбалета – противник легко отмахнулся от тяжелых и быстрых болтов, даже не оборачиваясь на эту помеху.
Он продолжал теснить и теснить Торрена, спустив его с лестницы постамента, и продолжил атаку на земле, наскакивая словно со всех сторон, плоть плоти от тревожной тьмы вокруг. Лихорадочно отбивая бесконечные, быстрые, точные атаки, не имея толком времени, чтобы даже контратаковать в ответ, Торрен лихорадочно пытался сообразить, почему Мист не пытается ему помочь – и, к счастью, понял, что Эйиладд Кирин вполне может поджарить и его самого, если он окажется на линии огня. Оценив ситуацию, парень сцепил зубы и под градом ударов стал уходить, шаг за шагом, за край каменного постамента, разрывая линию видимости с оставшимися наверху Мист и Эррахом.
Его противник продолжал
