Пока дышу (СИ) - Шимохин Дмитрий

— Какой отпустил, сбежал я, родных увидеть. Отпустит он, я должен рядом с ним находиться и впитывать мудрость поколений, отвары этой скотине варить от похмелья да от дерьма, что после каждой пьянки из него хлыщет.

В заде же раздались крики и разговоры на повышенных тонах. Я бросил туда взгляд. По середине зала двое крепких мужчин схватились, пока просто толкаясь и обвиняя друг друга в каких-то непотребствах. И за плечами каждого из них начали скапливаться люди.

— Да вы, скоты, всю рыбу в заводи у себя выловили и теперь к нам пришли, чтобы и мы остались без улова, совсем охренели. Идите ищите другое место.

— Что твой рот поганый такое несет, разве можно в море всю рыбу выловить, ушла она из заводи пока, потом вернется. Мы не так много и ловим, разве без понимания? Ищем мы место, ищем.

И все это сопровождалось криками и матами со стороны поддержки. Один из мужиков замахнулся и ударил своего оппонента, точно во всклокоченную бороду.

— О, потеха началась. — Друид схватил кружку с брагой и прямо с ней, проявляя чудеса гимнастической выучки, соскользнул с лавки под стол.

А через секунду мне пришлось уварачиваться от летящей тарелки.

Понеслась душа в рай, как мне этого не хватало. Сколько здесь, и ни одной нормальной трактирной драки.

Глава 25.1

Чем отличается кабацкая драка от любой другой? Это особый вид драки. Ведь в такие заведения народ идет отдохнуть, съесть чего или выпить, себя показать да на других посмотреть. Может, и подругу на ночь найти или собутыльников, но не морды бить. Хотя кулаки, конечно, можно и почесать, это не приветствуется, но и не осуждается. Тут даже есть свои правила и ритуалы, в кабацкой драке не убивают и не пользуются оружием, так что вряд ли тебе кто нож в бок воткнет, опять же, всякое случается, с другой стороны, схватить стул или лавку позволяется. Но обычно в трактирах, как я заметил, мебель делают тяжелую, такую, что и от пола-то с трудом оторвать можно. Да и разбить или сломать целая проблема.

Наблюдая за тем, как одного из драчунов выкинули в распахнутое окно, я приложился к кружке с пивом. Кабацкая драка — это не с «кем», а «где», и если кто-то выбрался из трактира или, как в нашем случае, ему помогли, да еще и не по своей воле, его не будут преследовать. Как говорится, с глаз долой, и сразу забыли.

О! Дверь распахнулась, летун с бешеными глазами ворвался в таверну и с кулаками накинулся на первого встречного, отсюда выходит третье правило таких боев, а именно, в таких драках нет сторон, здесь каждый сам за себя и каждый сам показывают свою молодецкую удаль али мужицкую силу.

Увернувшись от очередного блюда, пролетающего над столом, я задавался философским вопросом, стоит ли мне во всем этом участвовать или лучше выйти, а может, и в окно выпрыгнуть.

— Оу, — от этого снаряда уже никак не увернуться, я выскочил из-за стола и в последнюю секунду успел хапнуть кружку с пивом.

А на стол жопой вперед приземлился мужик немаленьких таких размеров, разметав всю стоявшую там еду. Остатки полетели и в меня, рукой успел лишь прикрыть лицо.

— Вот падаль.

А стол каким-то чудом устоял, хотя на это я не рассчитывал.

Бросив взгляд на пол, я подумал, что это чудо можно назвать друидиком, вцепившимся внизу в лавку и в стол. Он весь раскраснелся, сидит матерится.

Мужик же тем временем, лежа на столе, зашевелился и попытался встать, с четвертого раза смог приподняться на локтях. От него исходила вонь застарелого пота, браги и жареной рыбы с луком. Повернув голову и уставившись на меня отекшими и гноящимися глазами, он буркнул:

— Чевой это?

— А не чавой. — И кружка с пивом со всего маха опустилась на его лоб и разлетелась деревянной щепой вперемешку с пивными брызгами. — Пить меньше надо, товарищ.

Я оглядел себя: стою такой красивый и грязный, в ошметках еды, а сверху еще и пивом политый, — лепота.

А внутри начало пробуждаться раздражение, зашел, понимаешь, поесть, и все это перерастало в злость.

В голове же промелькнула мысль, у меня эмоции приглушены и не совсем полноценные, иногда не хватает яркости. Если бы не это, я бы, наверно, уже взбесился.

Осмотрев себя еще раз, тяжко вздохнул и окинул взглядом таверну, где люди с таким удовольствием месили друг друга, что у самого кулачки зачесались в желании вот прям сейчас двинуть кому-нибудь по мордасам, да со всей души. Ребята они вроде крепкие, должны выдюжить.

Ворвавшись в кучу народа, я начал раздавать тумаки, несмотря на лица, хотелось отдаться злости и уйти в этот круговорот. Но нет, не получалось, рефлексы и природа ведьмака давала о себе знать. А по таверне слышались крики, звон посуды и удары. Я увернулся от тумака рыжего и тщедушного мужика. Подсечка — и он полетел на грязный пол, усеянный черепками, легкий удар в затылок — и он без сознания.

Людей, участвующих в драке, становилось все меньше, она разбилась на три островка. В дальнем углу на светловолосого бугая насела пятерка. Словно стая собак на матерого зверя. Ближе к выходу вообще образовалась куча-мала, то ли борьба, то ли драка, и хер разберешь, сколько там народу. Да и я отмахивался от четверых ребят, удары сыпались постоянно. Прикрыв голову руками, я отступил, выгадывая момент. Пару раз мне хорошо прилетело, и голова немного кружилась, а может, и не пару раз, а гораздо больше. Чувствую, завтра все лицо будет синее.

— Холера. — Я уперся спиной в стену, и отойти некуда, да и эти еще больше насели. Черт с ним, с лицом, и так получил уже.

Немного опустил руки, окинул этих четверых взглядом.

И бросился на крайне правого, убирая кулаки от головы, и почти сразу мне прилетело в челюсть, аж зубам больно, вот тварь. Толкнув руками противника, я от всей души залепил ему ногой по ребрам. Развернулся к следующему, это был тщедушный мужичок с козлиной бородкой. Но руками лупил, как не каждый конь копытами сможет, в основном мне от него и прилетало.

Дернув голову левее, и мимо меня пронесся кулак козлобородого.

Короткий тычок в живот справа заставил его согнуться, подножка помогла ему очутиться на полу. И вновь удар по ребрам от меня, на этот раз я бил сильнее и даже расслышал хруст костей. А следом мне в уши ударил вой и маты этого мужичка. Да и хрен с ним. У меня еще впереди две боксерские груши остались.

Пока был занят козлобородым, меня обошли по бокам и кинулись в атаку.

Причем правый руку для удара вытянул заранее и словно на таран шел, ой дурак.

Схватив за эту руку и крутанув противника, добавил поджопник для скорости и отпустил в свободное плаванье. Бедолага навалился на своего дружка и повалил его, а мне оставалась только подскочить и немного попинать куда придётся. Все. С этими закончил.

Оглянувшись, я увидел в зале сутолоку, мало кто уже подавал признаки жизни, а светловолосый бугай расправился со своим последним противником, ухватив за плечо и просто пробив своим огромным кулаком сверху по многострадальной головушке. И, как мне показалась, он держал того за плечо, чтобы бедолага не рухнул под его ударами. Забавно.

Отпустив его на конец, он оглядел зал, на ногах в зале оставались только мы с ним, он ухмыльнулся, поднял руки к голове и приглашающе махнул, мол, подходи.

На лице у меня промелькнула улыбка, хотя скорее она напоминала оскал. Я же раздумывал над предложением бугая, пар спустил и немного развлекся, да и вообще, зашел сюда просто пообедать. Так что продолжать мне было просто неинтересно. Покачав головой, я развернулся и пошел к своему столу.

— Эй, друид, вылезай давай, все закончилось, — и пнул пару раз стол.

И спустя пару мгновений из-под него показалась голова, с каким-то стариковским кряхтением он вылез оттуда и начал отряхиваться.

Я же пристально рассматривал этого индивида.

— Ты чего туда забрался-то? — я кивнул на стол. — Неужто струсил?