Гарри Гаррисон - Возвращение в мир смерти
Спелида исчезла ненадолго, а вернулась с целой делегацией. И было обнародовано на удивление демократическое решение: заходите все, теперь можно. А девицы-то, девицы! Одна другой краше: стройные, смуглые, крутобедрые, грудастые, а уж одеты… Да и можно ли все эти полосочки, ленточки и лоскутки называть одеждой. На Спелиде поначалу хоть туника какая-то пусть и полупрозрачная, но была. Теперь же — ну прямо конкурс стриптиза начался. И девахи все поголовно неумеренно веселые какие-то. Сама Спелида, до этого сосредоточенно мрачная, появившись во второй раз, тоже улыбалась непрерывно, как телеведущая развлекательной программы. В общем, радостно, конечно, что достигнут консенсус и всем мужчинам с планеты Пирр впервые за последние шестьсот лет дозволено войти в Элесдос — город женщин. Но и тревожно одновременно. Не иначе, девушки успели откушать куромаго, не дожидаясь дорогих гостей, и похоже, не только куромаго…
— Не нравится мне все это, — процедила Мета сквозь зубы. — Одни бабы кругом, да еще такие бесстыжие! Никогда бы не отпустила тебя одного.
— Ну и глупо, — отреагировал Язон. — Они же все не женщины в нашем понимании. Они размножаются как пчелки или как эти, дафнии.
— Какие еще дафнии?
— Ну, дафнии — водяные блохи, ветвистоусые ракообразные, — щегольнул Язон недавно вычитанной информацией, случайно попавшейся ему на глаза при изучении животного мира Иолка.
— Фу, какая гадость! — поморщилась Мета.
— Вот и я говорю — гадость, — подхватил Язон. — А главное, у них о сексе ни малейшего представления нет!
Мета, вспомнив, что разговор совсем не о блохах, смерила Язона долгим внимательным взглядом и проговорила:
— Зато у тебя оно есть. И весьма богатое.
— Фи, мадам, за кого вы меня принимаете?!
— За обыкновенного межзвездного бабника, — отчеканила Мета. — Ни на шаг от тебя не отойду. Понял?
Свинорылые бараны скакали резво, и повозки уже въезжали в ворота светлого, красочного, утопавшего в цветах города. Пахло повсюду одуряюще. Впору было то ли в пляс пускаться, то ли противогазы надевать. Тека посоветовал всем для начала вколоть антинаркотический препарат и — на всякий случай — приготовить носовые фильтры. А пока просто дышать не слишком глубоко. Так и сделали.
Прием был устроен торжественный. И не поверишь, что всего какой-нибудь час назад выдали им категорический отказ в разрешении на въезд. Что же случилось?
— А ничего не случилось, — весело объясняли девушки, щебеча наперебой. — Просто из века в век бессмысленно и тупо соблюдался древний закон. Думаете, к нам часто залетают пришельцы? Очень, очень редко! Мы и не видели никогда, как выглядят мужчины. Матери наши — и то вряд ли, разве что бабушки… Вот Спелида вам и брякнула по привычке, не подумав, дескать, нельзя, не положено. А потом мы тут посоветовались и решили начинать новую жизнь. Мы вам поможем найти вашу планету, а вы нам поможете. Хорошо? Пришлете, например, сюда специальную команду мужчин…
— А зачем вам мужчины? — осторожно поинтересовался Стэн.
— Ну, говорят, раньше они требовались для чего-то, может и сейчас сообразим, как использовать!
Посмеялись вместе. Вообще очень милая была обстановка. Правда, следовало учесть, что уже по стаканчику вина за знакомство опрокинули. А вино делалось из забродившего сока куромаго. Девушки уверяли, что вообще все разнообразие блюд на столе приготовлено исключительно из этого плода. А плод оказался как плод, на вид ничего особенного: по форме — вроде банана, по размеру — скорее дыня, цвет — как у темной сливы, а мякоть внутри
— вылитое сырое мясо. Даже жутко становится, когда натуральная кровь из-под ножа брызжет. Но вкус!.. Действительно волшебный. И не один вкус
— много вкусов, в зависимости от способа приготовления.
Конечно, прежде чем они все это начали пробовать, Тека провел экспресс-анализ и уточнил: быстро действующих ядов, наркотиков, транквилизаторов, депрессантов и усыпляющих веществ во фрукте нет, но есть много малознакомой сложной органики, так что увлекаться не стоит, и лучше, если каждый будет сам постоянно и внимательно следить за собственными ощущениями.
Последняя задача оказалась очень непростой. Ведь новых ощущений у всей команды, прибывшей с «Арго», было непривычно много. И среди них некоторые, особенно сильные чувства были не такими уж и новыми, во всяком случае вполне понятными.
Во-первых, обыкновенное расслабление в тепле, уюте, безопасности — после многих у кого часов, у кого дней, а у кого и лет непрерывной напряженной борьбы. Во-вторых, элементарная алкогольная эйфория от хорошего вкусного вина. Наконец, в-третьих, примитивное, но от этого не менее приятное сексуальное возбуждение.
Девушки города Элесдос действительно не знали, что такое секс и эротика. Однако они были сказочно хороши в своей естественной неосознанной прелести, как птицы или цветы, бабочки или кошки. Они были удивительно спортивны и музыкальны. Они играли нечеловечески прекрасную музыку, перебирая струны на длинных деревянных деках, изогнутых в форме куромаго, и они танцевали. Движения их были просты, как взмахи крыльев, и точны, как повороты гибкого тела змеи. Они были бесхитростны и бесстыдны, и это бесстыдство невинных детей, а не многоопытных гетер, казалось верхом эротизма.
Язон восхищался танцовщицами с позиций гурмана и знатока, а грубоватые пирряне, половая жизнь которых была традиционно проста, почти как у собак или лошадей, реагировали на колдовские чары элесдиянок еще более прямолинейно и неприкрыто.
«Чем это все закончится?» — задал себе Язон давно назревавший вопрос.
Вполне очевидный ответ почему-то казался смешным. Но, покосившись на Мету, Язон сразу понял, что любимой его совсем не до смеха. И был еще один человек, который настороженно щурился и плотно сжимал губы, — старина Керк.
«Нельзя же в самом деле быть такими буками!» — мелькнуло в голове у Язона.
И тут к нему слева (справа сидела Мета) подкралась абсолютно голая красотка и прошептала таинственно:
— Я принесла вам то, что вы просили.
И расстелила на коленях Язона подробную карту здешнего шарового скопления с точным указанием всех обитаемых миров. Карта была сделана из очень тонкой шелковистой материи (не иначе, листья куромаго использовались), и она сразу недвусмысленно встопорщилась в нижней своей части посередке. А девушка начала ее разглаживать с усердием, достойным лучшего применения. Она все разглаживала, разглаживала и что-то шептала нараспев прямо в ухо Язону, и он стал постепенно утрачивать ощущение твердой почвы под ногами. Это было немножечко неуютно и, цепляясь за краешек ускользающей из-под пальцев реальности, он задал девушке-элесдиянке неожиданный вопрос:
