Иллюзия бога - Алина Штейн
– Скажи что-нибудь, чего я не знаю. – Афина понимала, как выглядит со стороны. Холодная сосредоточенность, гипнотический взгляд и да – редкие язвительные шутки, завораживающие собеседников. И раздражающие.
На лестнице им пришлось посторониться, чтобы пропустить Гермеса.
– Дорогу, дорогу! – Он с трудом удерживал ящик с вином. – Что, тоже на вечеринку?
– Да, только на закрытую, – ухмыльнулась Афина.
– Счастливые! Надеюсь, у вас там будут получше дела с алкоголем. – Он поставил ящик на пол, вытирая вспотевший лоб. – Черт, где Диониса носит? После его пропажи все, что крепче сидра, будто превратилось в ослиную мочу! Да и в остальном все как-то не клеится. Слышали, что поговаривают насчет студенческих обществ?
Девушки покачали головами.
– Сокращение финансирования. Зевс сказал не разводить панику и не болтать попусту, пока он сам с Кроносом не поговорит, однако…
– Однако вот он ты, который болтает попусту, – усмехнулась Афина, но Артемида неожиданно серьезно кивнула.
– Что-то в последнее время все через задницу пошло.
– Например?
– Вчера я чуть не застрелила одного чувака.
– Ты всегда была вспыльчивой, тоже мне новость.
– Да, но раньше я бы просто его припугнула! А вчера мне хотелось буквально уничтожить его. Чтобы даже праха не осталось. И это не первый раз. А эти мои странные сны?
– Какие сны? – насторожилась Афина. Сердце пропустило удар, но Артемида, казалось, не слышала ее.
– Может, все пошло под откос, когда… Ну, помните. – Она кашлянула. – Новый год, вечеринка…
– А что было на вечеринке? – широко улыбнулся Гермес. – Кроме того, что твой брат напился и пошел крыть матом декана.
Артемида заметно растерялась, и Афине захотелось подбодрить ее. Сказать что-то приятное. Приобнять за плечи. Взять за руку.
Вместо этого она выпалила:
– Мы все договорились не вспоминать о той ночи. Вычеркнуть ее из наших жизней.
– Знаю, знаю. Я просто хотела сказать, что я будто меняюсь…
– Мы все меняемся. Да, Гермес?
– Еще как! Крыша едет, экзамены же скоро. – Он прижал растопыренные пальцы к лицу, изображая телефонную трубку. – Алло, здоровая психика, привет, запомни, я с тобой больше ничего общего не имею, все, пока, не звони мне больше! – Он снова подхватил ящик. – Ладно, пойду. Оторвитесь там хорошенько!
– Где? – удивилась Артемида.
– На закрытой вечеринке, где же еще! Эх, совершенно врать не умеете…
«Она тоже видит странные сны, – размышляла Афина. – С другой стороны, а что в ее понимании странность? Слишком расплывчатое определение».
На ступенях общежития Аполлон рассказывал парочке восторженных слушательниц о своих музыкальных вкусах, аккомпанируя себе тихим гитарным перебором. Афина прислушалась.
– Мне нравится классическая музыка. Например, Бетховен и Григ. Мне нравятся многие композиторы, инструментальная музыка меня умиротворяет. Но мне также нравится, когда песня становится стеной звуков и эмоций, которая поражает, и тебе хочется танцевать, кричать, бежать. Одаривать слушателей фантастическими повествованиями и потусторонними творениями…
Артемида громко перебила его:
– Братишка, твоя старая бейсбольная бита все еще в багажнике?
Девушки, смотревшие на Аполлона с обожанием, вздрогнули от ее резкого окрика.
– Думаю, да. – Аполлон смерил ее недовольным взглядом. – Там же, где канистра с бензином. Тебе зачем? Опять кто-то вырубает леса в округе?
– Нет, забей. – Артемида замахала руками. – Продолжай лекцию, очень интересно, ага.
– Мы думали, твой брат только поэт, а он еще и музыкант, это так здорово! – воскликнула одна из слушательниц.
– Да он у меня вообще! Лекарь, пекарь, ебы…
– Конечно не только поэт. – Аполлон повысил голос. – Слово для меня – это сила, энергия, пульс. Но меня одинаково интересуют музыка, которую я слышу, и поэзия, рожденная в моей душе. Никакие нормы не идут в расчет, когда я начинаю творить. Я влюблен в это, одержим этим. Хочу подчинить этому весь мир.
Закатное солнце золотило его прекрасные кудри. Афина прищурилась: «Интересно, у Артемиды они такого же оттенка? Она всегда перекрашивает волосы, сколько я ее знаю, а теперь и вовсе побрилась…»
– Поехали уже, – бросила она, прервав собственные мысли.
Что-то подсказывало ей, что эта поездка знаменует начало чего-то нового, хоть она и не знала пока, чего именно.
– Да, мой сюзерен! – пылко крикнула Артемида, театрально прижав руку к груди.
Афина невольно рассмеялась:
– Ты хоть знаешь, кто такой сюзерен?
– Конечно. Типа лорд, да?
* * *
Тесей закрыл капот внедорожника и устало проморгался. Из-за постоянного недосыпа заглохший двигатель казался ему нерешаемой головоломкой. По-хорошему, Тесею стоило немедленно растянуться прямо здесь, на полу гаража, и проспать по меньшей мере сутки. Но стоило только закрыть глаза, как он погружался в пучину кошмарных иллюзий. В ужас бытия, во тьму, в стихию жизни. Правда, неизменно веселую, но ее демоническое веселье было опасно, как огонь в доме. Наваливался хаос, вечно превращающийся и принимающий все возможные формы: бык, леопард, козел, змея, плющ, лоза, огонь, морская пучина, дождевая вода, ночь, смерть, голос, маска… Обычно на этом моменте Тесей просыпался с бешено колотящимся сердцем и глотал снотворное. Которое никогда не помогало.
– Пирифой[41], мы так далеко не уедем, – окликнул он друга, опускаясь на жестяной ящик у входа.
Тесей, конечно, осознавал, что заслужил все, что с ним сейчас происходило. Даже ощущал подобие раскаяния. Хотел вернуться к нормальной жизни. Бросить банду, перестать совершать поступки, которые одни называют преступлениями, а другие – подвигами. Переехать в пригород, найти хорошую девчонку… Не Ариадну, конечно. Увы, уже нет. Другую хорошую девчонку. Смотреть с ней глупые комедии, завести собаку, по выходным ходить на рыбалку. Иногда он правда верил, что может все изменить, но гораздо чаще ему казалось, что над ним довлеет рок, фатум, судьба – как ни назови, суть не изменится. Он не мог выбрать правильный путь, потому что правильного попросту не было.
«Есть лишь ты и твоя правда, остальное – домысел».
А может, ему просто не повезло. И он был обречен всю оставшуюся жизнь расплачиваться за свои ошибки. И совершать новые, куда же без этого. Блуждающая душа, настроение изгоя, броня разведчика. И жажда власти. «Ну какой из меня житель пригорода и фанат рыбалки?»
Пирифой не появлялся. Это было ожидаемо: по правде говоря, Тесей часто закрывал глаза на его бестолковость. «Чего только не сделаешь ради лучшего друга», – со вздохом подумал он. Они общались с детства, вместе переехали сюда, вместе стали участниками банды. Единственный человек, ради которого не грех было отправиться хоть в огонь, хоть в воду.
– Да где ты там ходишь? – крикнул Тесей. – Звони своим, скажи, чтобы все отменяли.
– Здравая мысль.
Он резко обернулся на звук звонкого голоса.
– Я не слышал, как ты вошла. – Он оглядел гостью. Изящная, грациозная, яркие большие глаза, ангельские черты лица. Правда,
