Амсдамский гамбит - Демченко Антон Витальевич

Ну, право слово, что за грандиозная новость-то? Формально свободный нор-правитель, а на деле один из сотен личных вассалов императора, владеющий десятком мелких островков с громким названием и богатой историей, но таких, что и на карте-то без лупы не сразу отыщешь, возвёл своего второго сына в соправители… Тьфу! Да любой житель империи тут же сообразит, что в действительности означает сие действо: папа-правитель назначил официального наследника и начал «натаскивать» его на должность, которая тому не светит, может быть, ещё лет пятьдесят. И, кстати, не преминут заметить, что первого сына благородного нора в тексте вообще не упомянули… и прищурятся с хищным интересом: «а почему-у?»

М-да, ни один имперский журналист так подобную заметку не составил бы, если ему, конечно, за неё не заплатили бы. В противном случае никаких числительных в отношении объявленного наследника в статье не было бы и в помине. Во избежание неприятных вопросов и появления куда более неприятных ответов, напоминаний-воспоминаний… да всё в статьях, на страницах газет и журналов, а там и шепотки в салонах да на приёмах. Шу-шу, ох-ах! Как сказала бы почтенная матушка: шкандаль, непременный и оглушительный шкандаль!

Эм-м, посодействовать, что ли? Это ж сколько народу забрызгает! А с другой стороны… нужно оно кому? Риду? А зачем? Разве что нервы отцу потрепать, да Ириенталя в дерьмо окунуть? Так матушка расстроится, да и братцу мелкому пакостить не хочется. Пусть даже Рид и лицо-то его уже с трудом вспоминает. Да и что говорить, добрый десяток лет прошёл, как Рид видел его в последний раз. Как с тех пор мог измениться двенадцатилетний мальчишка? То-то…

Хм… А ведь, в самом деле, Милену уже исполнилось… Сколько? Двадцать один? Двадцать три? Самый возраст для принятия наследия и вступления в должность соправителя. Интересно только, как он собирается совмещать эту «производственную практику» с учёбой и контролем родового Дара? Всё же Мил, как-никак, достойный сын своего отца, тоже маг-аналитик… А у них проблем в части обуздания своих сил и мозгов будет побольше, чем у молодых стихийников пламени с контролем эмоций. Впрочем, это Рида не касается. У Милена есть души в нём не чающий отец, пусть у него голова и болит. В конце концов, нор Лоу и сам такой же, а значит, должен помнить, как учили его самого. Что ж… удачи им обоим!

От всё же свернувших не туда мыслей Рида отвлекло очередное появление официанта, точнее, ароматы принесённых тем блюд. И к чести местного повара стоило признать, что приготовленные им имперские угощения в медландской интерпретации, то есть с преобладанием дичи и ягодных соусов, оказались выше всяческих похвал. Конечно, это не высокая кухня, которую ван Лоу за время жизни в Амсдаме успел невзлюбить, – спасибо неугомонному гурману и сибариту Люке. Ну, так это заведение и не претендует на «элитарность». К тому же здешние порции были куда больше, чем в модных ресторациях Города Дождей, а следовательно, и сытнее. Ну и что ещё нужно оголодавшему авантюристу, которого впереди ждёт ещё многомного дел?

А в том, что таковые будут, Рид не сомневался. Всё же мыслеобразы, полученные от освобождённой от рабства души, принятые ван Лоу в состоянии бодрствования, имеют явную тенденцию к «просачиванию», как бы он их ни блокировал. Именно поэтому молодой человек не стал рассиживаться в уютном зале кафе и, едва расправившись со своим вторым завтраком, поспешил вернуться в гостиницу. Ему предстояла долгая и муторная медитация, сопутствующая осознанию всей той информации, что удалось вытащить из отпущенного на перерождение духа.

Из сонной одури, накатившей на Рида после окончания работы с собственным разумом и чужими воспоминаниями в нём, его выдернул раскат грома, раздавшийся в сгустившейся за окном номера темноте. Открыв глаза, ван Лоу прислушался к шуму дождя и, втянув носом не по-городскому свежий, насыщенный озоном воздух, передёрнул плечами от порыва ветра, ворвавшегося в распахнутое окно и полоснувшего его холодом по разгорячённому, изрядно пропотевшему во время медитации, обнажённому телу.

Захлопнув фрамугу, Рид мысленно похвалил себя за то, что догадался раздеться, перед тем как приступить к работе с чужими мыслеобразами, и, вытащив из шкафа пушистое гостиничное полотенце, потопал в ванную. Контрастный душ быстро привёл бывшего техфеентрига в чувство, так что уже спустя полчаса он, довольный жизнью и полученной информацией, блаженно попивал доставленный из гостиничного ресторана кофе, сидя в кресле и любуясь росчерками молний в тёмном грозовом небе, заливающем Митту холоднющим осенним ливнем.

Впрочем, долго предаваться расслабленному отдыху ван Лоу не стал. Ему не терпелось закончить дело, ради которого он явился в этот город. Тем более что сейчас он был настолько близок к его завершению, насколько это вообще было возможно. Собственно, ему и оставалась-то самая малость: прийти в гости к заказчику, точнее, заказчице, заглянуть в её честные глаза и задать один-единственный вопрос: на хрена?!

Но прежде чем соваться в медвежью берлогу, точнее, в лисью нору, следовало бы всё же предпринять некоторые меры безопасности, и именно этим Рид и планировал заняться в первую очередь. Снежная лиса, конечно, не медведь, но и она умеет больно кусаться, а уж в собственной норе даже эта симпатичная, в общем-то, зверюшка опасна вдвойне. Надо хоть «перчатки» надеть, на всякий пожарный случай. И желательно попрочнее, м-да. Латные, например…

Жаль только, что его железные друзья до сих пор в пути. Всё же, как бы одушевлённые кадавры ни были умны, скорости передвижения им этот факт не добавляет. Скорее, наоборот. Да и приказ о скрытном передвижении не может их не замедлить. С другой стороны, ждать их осталось не так уж долго, меньше суток – точно. Зато, пока кадавры катятся по маршруту, старательно скрываясь от взглядов любопытных, у Рида есть время на проведение небольшой разведывательной операции. Всё же было бы крайне непредусмотрительно вваливаться в гости к врагам, не зная их численности и возможностей. Этот урок Рид очень хорошо выучил… под Гейдельсхофом, и повторять «ошибку» адмираала Ириенталя он был не намерен.

Поставив опустевшую чашку из-под кофе на столик, ван Лоу всё же стряхнул с себя накатившую было под шум дождя ленивую негу и, поднявшись с кресла, направился к своему вечному спутнику-саквояжу, хранящему в себе походный набор ритуалиста. Впереди долгая осенняя ночь, и её вполне должно хватить не только на проведение ритуала, но и на разведку. Благо Рид прекрасно знал, кого именно предстоит отыскать его контракторам. Не сказать, что ван Лоу и заказчика связывали очень тесные узы, но повод снять образ огня души с этой орчанки у бывшего техфеентрига имелся, и он им в своё время воспользовался. На всякий случай… Вот теперь и пригодилось. Хм…

И вновь зазвенели пробирки, зашелестели падающие на серебряное блюдце сухие ритуальные смеси, вспыхнуло пламя горелки, и иглы с чёрными пирамидками в навершиях недобро сверкнули бликами отражений дрожащего пламени. Над блюдцем взвилось серое, непроницаемое для взгляда марево, попыталось рвануть в стороны, но словно ударилось о невидимые стены и, рванув вверх, упёрлось в потолок.

Иллюзорные, но от того не менее опасные образы скользили по поверхности ведущего в Запределье, укрощённого ритуалом разлома, выныривали из его серой дымки и там же исчезали, сопровождаемые тихим зовущим шёпотом. Таким заманчивым, таким обещающим. Будь на месте ван Лоу какой-нибудь неофит, и на этом ритуал и закончился бы. Мало какой новичок сможет выдержать такой зов и не поддаться ему. Но уж кого-кого, а Рида назвать новичком в магии Запределья было нельзя, так что он и ухом не повёл, услышав наполнившее комнату бормотание. Ван Лоу поднял руку, пропуская через неё поток собственной магии Запределья, и влил её в разлом вместе с жёстким посылом-требованием. Миг, и в сером мареве возникла клубящаяся, будто сотканная из грозовых облаков, рожа. Отвратительная, надо заметить, физиономия. В ней причудливо сплелись черты лица человека и птицы. Маленькие чёрные провалы, похожие на бусины птичьих глаз, выглядели откровенно пугающе на почти человеческом лице. Да и вороний клюв вместо носа и рта не добавлял красоты призванному духу. Именному духу.