Джон Норман - Царствующие жрецы Гора
Эти жители Тарны, в основном мелкие торговцы, пришли на осеннюю ярмарку Се-Вар. Она только начиналась, когда ослабла сила тяжести. Я оставался с ними, принимал их гостеприимство, встречался в делегациями многочисленных городов, прибывавших к Сардару на ярмарку.
Систематически и настойчиво я расспрашивал жителей разных городов о Талене из Ара, надеялся найти какую-то нить, которая приведет меня к ней. Может, всего пьяное воспоминание какого-нибудь пастуха о красавице, встреченной в таверне Коса или Порт-Кара. Но несмотря на все усилия, я ничего не узнал.
Итак, мой рассказ заканчивается.
Но я должен рассказать еще об одном происшествии.
35. НОЧЬ ЦАРЯ-ЖРЕЦА
Это произошло в последнюю ночь.
Я присоединился к группе жителей Ара, некоторые из них помнили меня по осаде Ара, семь лет назад.
Мы оставили ярмарку Се-Вар и огибали Сардар, прежде чем пересечь Воск на пути в Ар.
Мы устроили лагерь.
Сардар все еще был виден на горизонте.
Ночь была ветреная и холодная, и три луны Гора ярко освещали серебристую траву на полях, прихваченную холодным ветром. В воздухе чувствовалось приближение зимы. Накануне был сильный заморозок. Прекрасная дикая осенняя ночь.
– Клянусь царями-жрецами! – воскликнул кто-то, указывая на хребет. – Что это?
Я вместе с остальными вскочил на ноги и обнажил меч, глядя туда, куда он указал.
Примерно в двухстах ярдах от лагеря, в сторону Сардара, утесы которого хорошо были видны на фоне черного звездного неба, показалась странная фигура. За ней вставала одна из белых лун Гора.
Все, кроме меня, испустили крики ужаса и изумления. Мужчины схватились за оружие.
– Надо убить его! – кричали они.
Я сунул меч в ножны.
На фоне самой большой из трех маленьких быстрых лун Гора хорошо выделялись антенны и большая, похожая на лезвие фигура царя-жреца.
– Подождите! – крикнул я, побежал по полю и на небольшой холм, где он стоял.
На меня смотрели два больших глаза, золотых и светящихся. Антенны раскачивали на ветру, но нацелились на меня. На одном глазу виднелся шрам, оставленный лезвием Сарма.
– Миск! – крикнул я, подбежал к царю-жрецу и поднял руки, и он коснулся их антеннами.
– Приветствую, Тарл Кабот, – послышалось из переводчика Миска.
– Ты спас наш мир, – сказал я.
– Для царей-жрецов он пуст, – ответил Миск.
Я стоял под ним, глядя вверх, и ветер развевал мои волосы.
– Я пришел повидаться с тобой в последний раз, – сказал он, – потому что между нами роевая правда.
– Да, – ответил я.
– Ты мой друг, – сказал он.
Сердце мое дрогнуло.
– Да, – подтвердил он, – в нашем языке теперь есть это выражение, и ты научил нас, что оно значит.
– Я рад, – сказал я.
В эту ночь Миск рассказал мне, как обстоят дела в рое. Еще немало времени пройдет, прежде чем установится нормальная жизнь, снова заработает смотровая комната и будет восстановлен поврежденный купол, но люди и цари-жрецы работают над этим рука об руку.
Корабли, улетевшие из роя, теперь вернулись, потому что, как я и опасался, их враждебно встретили города Гора и посвященные. Сами корабли посчитали экипажами такого типа, который запрещен царями-жрецами, и на их пассажиров нападали именем тех самых царей-жрецов, от которых они прилетели. В конце концов те, кто хотел оставаться на поверхности, высадились далеко от своих родных городов и рассеялись как бродяги по дорогам и чужим городам планеты. Другие вернулись в рой, чтобы участвовать в работе по его восстановлению.
Тело Сарма, в соответствии с обычаем царей-жрецов, было сожжено в помещении Матери, потому что он был перворожденным и его любила Мать.
Миск, по-видимому, не таил на него зла.
Я удивился этому, но потом мне пришло в голову, что я тоже не злюсь на него. Он был сильный противник, великий царь-жрец и жил так, как считал должным. Я всегда буду помнить Сарма, большого и золотого, в его последнюю минуту, когда он оторвался от золотого жука и стоял, высокий и прекрасный, в рушащемся рое.
– Он был величайшим из царей-жрецов, – сказал Миск.
– Нет, – возразил я, – Сарм не был величайшим из царей-жрецов.
Миск вопросительно посмотрел на меня.
– Мать не царь-жрец, – сказал он, – она просто Мать.
– Знаю, – ответил я. – Я не ее имел в виду.
– Ну, да, – сказал Миск. – Наверно, величайший из всех живущих царей-жрецов Куск.
– И не Куска я имел в виду.
Миск удивленно смотрел на меня.
– Я никогда не пойму людей, – сказал он.
Я рассмеялся.
Я верил, что Миску действительно и в голову не приходит, что именно его, Миска, я считаю величайшим из царей-жрецов.
Но я так считал.
Он одно из величайших созданий, известных мне, яркий, храбрый, верный, преданный, неэгоистичный.
– А как молодой самец? – спросил я. – Он не погиб?
– Нет, – ответил Миск. – Он в безопасности.
Я почему-то был доволен. Просто, потому что больше нет разрушений, не тратятся жизни.
– Вы попросили людей перебить золотых жуков?
Миск распрямился.
– Конечно, нет.
– Но ведь они убивают царей-жрецов.
– Кто я такой, – спросил Миск, – чтобы решать, жить ли царю-жрецу или умереть?
Я молчал.
– Сожалею только, – продолжал Миск, – что так и не узнал, где находится последнее яйцо, которое спрятала Мать. Теперь народ царей-жрецов погибнет.
Я посмотрел на него.
– Мать говорила со мной. Она собиралась сказать мне, где спрятало яйцо, но не успела.
Неожиданно Миск застыл в позе абсолютного внимания, поднял антенны, насторожил все золотые волоски.
– Что ты узнал? – послышалось из его преобразователя.
– Она сказала только:
– Иди к людям телег.
Миск задумчиво пошевелил антеннами.
– Значит, оно у людей телег. Или они знают, где оно.
– Но ведь за это время его могли уничтожить, – сказал я.
Миск недоверчиво посмотрел на меня.
– Это яйцо царей-жрецов, – сказал он. Но тут его антенны уныло обвисли. – Да, его могли уничтожить, – согласился он.
– И, вероятно, уничтожили.
– Несомненно.
– Но ты не уверен.
– Не уверен, – сказал Миск.
– Ты можешь послать на поиски имплантов, – предложил я.
– Имплантов больше нет, – ответил Миск. – Мы их всех отозвали и изъяли контрольную сеть. Они могут вернуться в свои города или остаться в рое, как захотят.
– Значит вы добровольно отказываетесь от наблюдений.
– Да.
– Но почему?
– Нельзя подвергать имплантированию разумные существа, – сказал Миск.
– Я думаю, ты прав, – согласился я.
– Смотровая комната долго не войдет в строй, а когда войдет, мы будем наблюдать только за объектами на открытой местности.
