Запретная звезда - Евгения Исмагилова
«Кончается осень», – подумала Эйлит, вдруг ощутив ужас. Казалось, чудовище приходило к ним в дом только два месяца назад. В самом же деле прошло двадцать два года. Время бессердечно.
На берегу арки развели костерок и повесили котелок с водой. Кто-то уже крошил туда рыбу, чтобы приготовить булеш – так называли жидкую кашу из ржаной крупы на рыбном бульоне, с кусками барлуши. Эйлит же тошнило от этой рыбы, за три дня она перепробовала кучу ее разновидностей: сушеную, вяленую, копченую и вот теперь с кашей!
Чтобы не сидеть с косо на нее поглядывающими арками, Эйлит отправилась осматривать берег, пока тот окончательно не запорошило.
На мочалах, разбросанных на камнях, что-то серело. Это были мелкие круглые раковины, в изобилии вынесенные на берег острова. Эйлит собрала целый мешочек, и среди них были очень красивые: самых разных форм и размеров, с переливающейся всеми цветами радуги изнанкой. Нужно было отдать их Теодору, пока не поздно, чтобы тот передал Эрику Циглеру для Ди. Сейчас этот мешочек был единственным, что связывало Эйлит с ее семьей.
Снежинки легко опускались на каменную пристань и оставались лежать, потому что камень не давал никакого тепла. Пока арки разворачивали лагерь, Эйлит ходила вдоль кромки воды в поисках драгоценных ракушек, стараясь не думать о грядущем. Внутренности скручивало в узел, стоило лишь на мгновение представить, что ее ждет. Волны отсчитывали время до неизбежного, и какая-то неизвестная сила придавливала Эйлит к земле. Она не желала умирать, но и бросить все тоже не могла. Ей просто хотелось исчезнуть, перестать существовать.
От места скромного лагеря она отошла довольно-таки далеко. Валуны здесь оказались крупнее, и Эйлит, скользя сапогами по гладкой поверхности, смогла взобраться на один. Горящая точка костерка, темная фигура графа и остальных. Эйлит помахала им рукой. Теодор махнул в ответ и, кажется, подозвал к себе. Ну вот и все. Время истекало, уходило сквозь пальцы, как вода. Все, что ей удалось отыскать, – это пару разбитых раковин и дохлую рыбину.
Эйлит в последний раз обвела взглядом берег, снег на котором уже растворился и теперь стоял лужицами в выемках у камней. Будь родители живы, никогда бы не поверили, что судьба заведет Эйлит так далеко. Никто из ее родных никогда не бывал за пределами Йеффеля, что уж говорить о крае Королевства.
А ведь мать хотела, чтобы Эйлит до зимы вышла замуж. Она даже приглядела ей жениха – мальчишку с соседнего хутора, вихрастого, с большим носом и ушами. Зиму назад он ушел в подмастерье к писарю, и мать мечтала, что он заберет старшую дочь с собой, в город. А Эйлит он не нравился! Сейчас это казалось таким пустяком!..
От мыслей о родителях снова стало тоскливо и накатила тяжелая, душащая волна неотвратимости, от которой тело покрывал ледяной пот, и сердце падало куда-то глубоко внутрь тела. Завтра на рассвете она зайдет в туман.
Если не вернется, то умрет там, в страданиях, корчась от боли, и никто даже не узнает о ее смерти на каком-то острове. Никто не узнает, никогда.
Иуасат, хор, аль-шути, уаджет, инхар, нефертари.
Они вышли из лагеря вдвоем: она да граф. Краем глаза Эйлит видела, как Теодор говорил что-то хмурому хозяину арка, и лицо при этом у него было крайне ожесточенное.
Путь их лежал на запад, вглубь острова. Граф шагал впереди с сумкой, в которую положил воду и немного еды, а еще фальшь-огни, предусмотрительно купленные в Бисной гавани. Их делали из жира морского змеежа, обитавшего на глубине холодных вод. Их ярко-зеленый шипящий огонь был способен гореть несколько минут, и в тумане мог оказаться полезен.
Узкую дорогу, выложенную треугольными плитами из красного дильхеймского гранита, Теодор отыскал не сразу – на причале она была совсем разбита и засыпана мусором. Им пришлось сделать небольшой, но ощутимый крюк, чтобы найти начало. Вокруг них, как стражи, из земли вырастали черные камни причудливой формы, последнее напоминание о вулкане, когда-то создавшем этот клочок земли.
Метель усиливалась. Снежинки, сперва робкие, превратились в жирные хлопья и падали гуще. Идти стало сложнее – намело по щиколотку, и сапоги теперь то и дело скользили. Эйлит же от холода перестала чувствовать уши и щеки.
Наконец, дорога уперлась в отвесный обрыв высотой почти сто локтей. Согласно карте, ниже простиралось плато, на котором и построили храм. По левую руку тянулась кривая узкая лестница, ступени которой грубо вырезали прямо в камне. Доверия она не внушала.
– Это оно?.. – спросила Эйлит, переводя дыхание, и указала на сиреневатый туман, плотно покрывающий землю. Отсюда, сверху, его легко можно было принять за замершее море. Только вдалеке торчал черный кончик – наверное, храм.
– Да, мы почти пришли. – Теодор прищурился, словно что-то разглядел там, в белой пелене. – Не устала? Можем сделать привал.
– Дайте мне чуть-чуть времени, – попросила Эйлит и обернулась на дорогу.
Отсюда еще можно было услышать голоса арков и людей графа, однако их голоса перебивали возбужденные крики потревоженных чаек – значит, где-то неподалеку располагались гнезда. Эйлит подняла голову и прищурилась от снега, попавшего в глаза. Над островом, как слепой зрачок, светил бледный размазанный блин солнца. Эйлит мысленно попрощалась и с солнцем, и с чайками. Та недремлющая часть ее «я» отчетливо говорила – назад вернуться не суждено.
– Мой граф, я хотела бы, чтобы вы передали это Циглеру, – Эйлит протянула мешочек с ракушками. – Это подарок для Эйдин. Пожалуйста, очень вас прошу.
Граф принял его молча. Казалось, еще немного, и все кончится.
Эйлит снова посетила глупая надежда, что теперь-то они решат вернуться. Она будто снова очутилась в доме, вокруг которого бродит монстр.
Но все это не имеет никакого значения, верно? Ее страх не имеет значения. Тому, что она встретит в тумане, будет все равно, боится она или нет.
Чем ниже они спускались, тем гуще становился воздух, щекоча ноздри затхлостью. Пахло пылью, морской водой и чем-то странным.
Обойдя торчащие камни, они, наконец, оказались на плато. В призрачном свете ледяного солнца перед ними возникли груды огромных, плотно сложенных камней. Их идеально ровные плоскости накренялись под немыслимыми углами, словно застывшие волны.
Пришли.
Они замерли у кромки тумана, стоявшего плотной стеной. Эйлит всматривалась в глубину, надеясь разглядеть дорогу или что-то похожее, но плотная пелена вокруг становилась только гуще. Туман медленно плыл, заворачиваясь в кольца
