Безмолвные призраки Хионы - Влада Ольховская
– Верно, – подтвердила Лукия. – Разве Триан везет фьюза не им?
– В том-то и дело, что нет. Триан ничего не делает просто так, а благодарность научного корпуса ему вообще без надобности. Он собирается передать фьюза Легиону.
– Что? Но зачем Легиону фьюз?
– Понятия не имею, я просто чувствую, что это важно для Триана. Поэтому я считаю, что фьюза можно взять на борт. Я контролирую его сознание, он не собирается нападать, и риск случайного заражения отсутствует, до этого еще далеко. Хайд безопасен.
Пока безопасен, вот что Лукии хотелось подчеркнуть. Фьюз не сможет навредить им за время путешествия – но не превратится ли он в угрозу, попав в руки Легиона? Ей и проверять не хотелось. Однако запретить перевозку она не могла, и не только потому, что это означало бы ненужный конфликт с Трианом. Просто по инструкции у Лукии не было оснований такое запрещать, а любое эмоциональное решение могло стать поводом для ее отстранения.
Так что капитан предпочла сделать то, что раньше казалось ей худшим вариантом из всех возможных – довериться судьбе.
* * *Буря завершилась.
Над снегом и льдами снова сияло солнце – оживившее их, отраженное ими. Все казалось чистым и новым, как будто метель замела последнюю кровь, дав шанс на вторую попытку. Наступило Безмолвие – тот особый его вид, который совсем не плох. Тишина Хионы на этот раз не давила на виски, она дарила покой, как первый глубокий вдох после долгих слез. Планета не стала другой, и все равно она обновилась.
А может, все дело было в том, что Вердад впервые чувствовала гармонию в душе. Когда она отправлялась с их странными гостями по ледяному тоннелю, она была уверена, что умрет – или по дороге, или в захваченном фьюзами городе. Иначе ведь и быть не могло! Эта перспектива не печалила ее, существование Вердад давно зашло в тупик.
Ну а что в итоге? Она снова в городе своего детства и своей семьи. Она наблюдает, как он оттаивает, покоряется, снова наполняясь жизнью. Она слышит оживленные разговоры и счастливый смех… А ведь совсем недавно ей казалось, что последние люди на Хионе уже устали от всего, они смертельно больны, им нечего больше желать, потому что ничто уже не осуществится.
Но жизнь – она вот такая тоже. Слишком быстрая и бесконечно длинная. Забирающая все украдкой, когда ты не готов к удару. Возвращающая надежду за один день, за один миг, когда ты меньше всего этого ждешь.
Вердад заметила, как по улице проходят Гектор и Фауста, с каким-то непривычно детским восторгом выбирающие себе новый дом – для мирного будущего, о котором они перестали мечтать. Им тут будет проще, потому что они есть друг у друга. Но и Вердад не собиралась сдаваться, хотя ее собственное положение оставалось тяжелым.
Теперь это было не так важно, как раньше. Гости с небес убедили ее, что даже величайший ум не способен просчитать все пути развития событий. Ты не знаешь, когда все изменится. Ты можешь или сдаться, или ждать, слишком уж многое остается за пределами понимания, во власти случая.
Вердад улыбнулась, чувствуя на лице редкое для Хионы тепло. Пока ей было достаточно таких вот маленьких подарков этой планеты и веры в то, что однажды наступит «завтра», которое все расставит по своим местам. Ради этого стоило жить дальше.
* * *Он не умер. Это открытие оказалось таким неожиданным, что Стерлинг Витте даже обрадоваться не сумел, он сразу же по привычке насторожился. А не скрывается ли где-нибудь подвох? Может, загробная жизнь, в которую он никогда не верил, все же существует? Если так, то ему даже здесь вряд ли повезло, ему же никогда не везет.
Но когда он все-таки решился открыть глаза, он обнаружил не античный храм из белого мрамора и не роскошный сад с полуголыми девами, а серебристый потолок военного госпиталя. Он находился там, куда и должен был попасть раненый солдат специального корпуса.
А так не могло быть! Стерлинг совершенно точно знал, что умрет, если перегрузит соединительный чип. Как он выжил вообще? Нет, умирать ему не хотелось, но то, что он своим выживанием нарушил инструкцию, отозвалось в душе странным недовольством…
– Не бойся, – сказал кто-то, сидящий рядом с ним.
С трудом повернув голову, Стерлинг обнаружил, что у его кровати собрались пусть и не все, но очень многие. Капитан Лукия, Рале, Альда, Киган и Римильда. Не хватало легионера, но это и к лучшему.
Говорила с ним Альда.
– Что? – удивился Стерлинг. – Чего это я должен бояться?
– Того, что остался жив, – улыбнулась телепатка. – Не бойся в это поверить, не ищи подвох в инструкциях. Ты уже совершенно точно не умрешь, все закончилось.
Он даже не понимал, что боится, пока она не сказала – а теперь вот понял. Облегчение, накрывшее его волной, было непривычным и каким-то удивительно сладким. Надо же, второй раз смерть прошла стороной, второй раз его не тронула… Что ж за судьба у него такая? Он вроде как не герой, ну вот совсем, и вдруг выпадает на его долю всякое – непорядок!
В прошлый раз, когда смерть коснулась его, не забрав, пробуждение было не из приятных. Стерлинг тогда очнулся в безнадежно искалеченном теле, многие части которого постепенно заменяли механическими протезами. Он мучился от боли, он учился жить заново. Теперь же он не стал человеком, зато остался собой, и его это устраивало. Он помнил, как тяжело ему было принять собственную гибель там, на Хионе… Интересно, эти разгильдяи хоть догадываются о том, что он сделал?
Они не говорили с ним об этом. Но, судя по взглядам, они не просто догадывались – они все знали. Стерлинг пока не мог сказать, как это повлияет на его отношения с командой дальше, да и не надеялся ни на какую награду. Жив – и на том спасибо. Хотя о своем решении он не пожалел бы при любом раскладе.
– Сколько я был в отключке? – спросил он. – Как давно мы покинули Хиону?
– Вы были без сознания несколько дней на Хионе и все время путешествия, – пояснила капитан. – Это было необходимо для вашего выживания. Но как только мы добрались до полноценной военной базы, вас привели в себя.
– Ну и получишь заодно свою награду, – встрял Киган. – Наконец-то обновят тебя, старый ты холодильник!
– Что? – забеспокоился Стерлинг. – Я не просил никакого обновления! Не хочу никакого обновления, мне нормально в том теле, которое у меня есть!
– Ну конечно! Давай тебе еще деревянное колесо на лоб присобачим, чтоб совсем ретро
